Даниэль Дакар - Джокер
Казалось, мир вокруг стал дискретным, разбился на вспышки, двигаясь в одном ритме со скачкой гнедого.
Вспышка!
Кобыла встает на дыбы, мелькают в воздухе копыта, взрослые начинают придерживать коней, недоуменно оглядываясь…
Вспышка!
Кобыла опускает передние ноги, начинает бить задом, смещаясь в сторону от кавалькады, и вдруг срывается с места…
Вспышка!
Да быстрее же, черт возьми, они еще ничего не поняли, они не сообразят, не успеют…
Вспышка!..
Обезумевшая серая неслась не разбирая дороги прочь от людей. Мэри следовала за ней, сомневаясь, что предпринять. Насколько проклятая животина воспринимает действительность? Не выкинет ли она что-то еще, если обогнать мальчишку и попытаться перекрыть ей путь? Как быстро она устанет? Как быстро устанут руки у ее всадника? А ведь впереди расселины, паренек не контролирует лошадь, совсем не контролирует. Где и когда она решит прыгать? Да и решит ли? А вдруг встанет на краю как вкопанная, и всадник, не удержавшись, перелетит через ее голову? Мгновение спустя она получила ответ на свой вопрос: кобыла перемахнула на другую сторону, не обратив внимания на препятствие. Мальчик подскочил в седле и стал опасно сползать влево, должно быть, потерял в момент прыжка стремя…
Теперь ее очередь. Не хотела заставлять прыгать незнакомую лошадь, так получай же… А, была не была! Мэри дала своему коню шенкеля, он птицей перелетел через расселину, но секундное колебание обошлось ей в потерю скорости, которую теперь снова надо было набирать. Следующая расселина быстро приближалась. По прикидкам бельтайнки, она была шире предыдущей. Хуже того, слева почти параллельно ей начиналось ограждение круга для скачек с препятствиями. Хотя это еще как посмотреть, что тут лучше, а что хуже. Если зажать кобылу между корпусом мерина и оградой… опасно для ног мальчишки… а что делать?! И девушка решила, что настал момент действовать. Легко сказать! Гнедой нагонял кобылу, но медленно, медленно, а расселина была все ближе… Отчаянно надеясь, что она не ошиблась, что под ней действительно гунтер Рафферти, Мэри выкрикнула на кельтике затейливое ругательство, которому научил ее Джереми. По его словам, эта короткая фраза должна была заставить любую лошадь, вышедшую из их конюшен, прибавить ходу, даже если это кажется невозможным. И конь услышал ее. Он рванул вперед так, что в самую последнюю секунду успел-таки влететь между кобылой и расселиной, оттесняя лошадь от смертельной пустоты. Мэри даже поначалу проскочила дальше, чем рассчитывала, поэтому слегка придержала повод, выравнивая скорости. Покосилась на паренька. Плохо дело. Кажется, серая начала уставать, но до того, как она остановится, мальчишка десять раз успеет свалиться. Торопливо связав поводья узлом, чтобы не попали под копыта, она подала коня влево, почти вплотную к мчащейся кобыле и, свесившись с седла и уцепившись правой рукой за гриву, протянула левую, приноравливаясь, как бы половчее схватить всадника.
— Слушай меня! — рявкнула она. — Верь мне! Ноги из стремян! — и, увидев, что он послушался: — Бросай поводья!
В следующий миг она обхватила паренька под мышки, выдергивая из седла, притягивая к себе и резко откидываясь вправо, чтобы скомпенсировать его вес. Грудь пронзила дикая боль, мышцы спины взвыли, в глазах потемнело. Но кобыла была уже далеко, а вцепившийся в редингот Мэри мальчишка, кажется, начал приходить в себя. Мерин замедлил бег, повинуясь натянутому поводу и увеличившейся нагрузке, и, наконец, пошел шагом. Медленнее. Еще медленнее. Остановился, прерывисто дыша и тяжело поводя боками. С морды на траву падали хлопья пены.
— Ты как? — прохрипела Мэри. — Стоять можешь?
Мальчик пробормотал что-то не слишком внятное, но явно утвердительное, и она отпустила его и сползла с седла вслед за ним, шипя и охая сквозь зубы. На некотором расстоянии от них, чтобы не напугать и без того нервничающую лошадь, осадил своего каурого князь. Спрыгивали с седел мужчины, с которыми ехал мальчик, становилось тесно и шумно. Кто-то уже подхватил ее коня под уздцы и увел прочь от толпы.
— Что у тебя случилось? — встряхнула Мэри за плечо своего невольного спутника. — Почему?..
— Не знаю, — было видно, что он изо всех сил старается взять себя в руки. — Я не знаю, сударыня, я всегда беру эту лошадь и никогда раньше… Она такая спокойная…
— Спокойная? Ну-ну… А кто ты такой? — бросила она, удерживая его взгляд своим и делая свободной рукой недвусмысленный жест. Верно понявшие ее люди не вмешивались в разговор, хотя князю Цинцадзе — она видела краем глаза — сдержанность давалась с большим трудом.
— Меня зовут Кирилл Сумской, — представился паренек.
— Сумской… Так, поставим вопрос иначе: кто твой отец?
— Мой отец — граф Федор Сумской, он наместник на Орлане.
— И как наместничество? Спокойное? — продолжала Мэри, пытаясь поймать за хвост мелькнувшую в голове мысль.
— Да я бы не сказал, — как-то очень по-взрослому усмехнулся мальчик. — Нас сестрами на Кремль отправили…
— Угу. Ты молодец, Кирилл, — Мэри ободряюще улыбнулась. — Не каждый в такой ситуации услышит приказ и выполнит его. Граф Сумской может гордиться своим сыном. Молодец, — повторила она и повернулась к напряженно глядящему на нее Цинцадзе:
— Ираклий Давидович, немедленно проверьте весь персонал конюшни, просто так породистые лошади не бесятся. Кто кормил, кто седлал, кто что видел… ну, вам виднее. А здесь срочно требуются ветеринар, врач и взвод охраны.
— Мне не нужен врач! — вскинулся Кирилл, выворачиваясь из-под ее руки.
— Мне нужен! — отрезала Мэри. — Я здорово потянула спину, стаскивая тебя с седла. Ясно, герой?
— Маша, как ты себя чувствуешь? — князь был не на шутку встревожен.
— Прекрасно я себя чувствую! — огрызнулась она. — Вы отдали приказ о проверке? Время уходит!
— Мисс Гамильтон, — вступил в разговор Авдеев, — здесь не Бельтайн и…
— Вот именно, здесь не Бельтайн! — вспылила Мэри. — Будь здесь Бельтайн, соответствующие приказы отдала бы лично я, и они, черт возьми, уже были бы выполнены, а тут приходится обращаться к тем, кто имеет такое право, и надеяться, что они сначала сделают, а спорить будут потом!
— Приказ о проверке отдан, сударыня, — подошел поближе молодой мужчина чуть старше Мэри. Перед ним расступались. — Охрана уже здесь, врач и ветеринар тоже вот-вот прибудут. У вас все в порядке? Вы очень бледная.
— Все нормально… — «ваше высочество», негромко подсказал из-за ее спины Цинцадзе. — Все нормально, ваше высочество, просто я, должно быть, слишком резко дернула Кирилла и потревожила шрамы…
Ираклий Давидович потрясенно выдохнул:
— Шрамы?! Ах я, старый… Мария, сядь немедленно, слышишь?!
Мэри криво усмехнулась, но послушалась — делать вид, что ей не больно, сил уже не было. Спину ломило, дышала она с трудом, вспышка в адрес Авдеева, видимо, исчерпала ресурсы организма. Присев, она огляделась. Похоже, дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Над краем расселины снизилась машина, из нее чуть ли не на лету выпрыгнул человек в форме медицинской службы и поспешил к ним. За лошадиными крупами мелькали охранники, большой кар с синим крестом медленно двинулся в сторону, куда ускакала кобыла.
— Так, что тут у нас? — деловито осведомился подбежавший медик.
— Кириллу Сумскому необходимо противошоковое, — начала было сидящая на земле Мэри, но Цинцадзе ее перебил:
— Думаю, майору Гамильтон помощь нужнее: некоторое время назад она была ранена и…
— Какого рода рана? — капитан медслужбы уже доставал из чемоданчика сканер и укладывал девушку на траву.
— Пулевая, в грудь навылет, — ответила Мэри, понимая, что отвертеться не удастся.
— Давно?
— С месяц.
— Что-о?! Месяц назад вам продырявили грудь, — медик водил сканером вдоль ее тела, — и вы носитесь галопом и принимаете нагрузку на простреленные мышцы? Черт знает, что такое! Откуда вы родом, сударыня?
— Планета Бельтайн в системе Тариссы, — усмехнулась, чтобы не застонать, Мэри, послушно переворачиваясь на левый бок. — А зачем вам это знать?
— Затем, майор, что теперь всякий раз, встретив законченного психа, я буду интересоваться, не с Бельтайна ли он! Так, более или менее мне все ясно. Ваша светлость, вы прибыли на Чертов Луг в лимузине?
— Да, — кивнул Цинцадзе. — Он остался возле конюшен.
— Не могли бы вы вызвать его сюда? Госпоже Гамильтон нужна помощь, но для этого требуется снять с нее редингот и сорочку и уложить поудобнее. И потеплее, холодная земля — не лучший вариант для растянутых мышц спины.
Великий князь Константин подал почти неуловимый знак и несколько мужчин тут же сбросили рединготы и черкески. Через минуту Мэри переместили на импровизированное ложе. Сразу стало гораздо удобнее. Константин уселся на землю так, чтобы она могла видеть его, не напрягая шею.
