Владимир Поселягин - Маньяк в Союзе

Три девочки-подростка в школьной форме сдали верхнюю одежду в гардероб и, сжимая в руках портфели, остановились в приемном покое.

— Все-таки зря мы пришли, — сказала одна из них, с рыжими косичками. Холл был пуст, только дежурная сиделка у стола с журналом регистрации, поэтому говорили они спокойно, хоть и не повышая голоса.

— Да ладно, быстро отмучаемся, потом Марине Львовне доложимся и все. А то она и так постоянно спрашивает как там Соколов. Как будто его брат не приходит и не рассказывает, — ответила другая, с крупными чертами лица и комсомольским значком на еще небольшой груди. — Постоянно мне говорит, что я, как староста, должна всегда во всем быть в курсе. Как будто мне нравиться этот слизняк.

Третья молчавшая до сих пор поставила портфель на скамейку и села, вторая присела рядом. Староста, отдав им портфель подошла к молодой женщине в халате медсестры и сообщила что они к Игорю Соколову.

— А, к Игорьку. Так нет его сейчас в больнице, на спортивной площадке он, бегает или на брусьях висит. Ему небольшой спортзал сделали в ремонтирующейся палате, — улыбнулась та. В это время дверь открылась, и в приемный холл влетел шустрый, стройный, коротко стриженый паренек, от него буквально волнами исходил оптимизм. Даже свежий шрам пересекавший бровь не портил черты довольно красивого лица с выразительными глазами. А наоборот придавал ему некий шарм.

Все три девочки широко открыв глаза, смотрели на него, узнавая и не узнавая, настолько их бывший одноклассник изменился.

Отряхнувшись от снега он, даже мельком не посмотрев на одноклассниц и улыбнувшись шикарной улыбкой, обратился к медсестре, которая тоже обернулась ко входной двери:

— Лариса, любовь моя, как вы тут без меня? Скучали?

— Ой, так уж и любимая, — невольно улыбнулась дежурная. — Ты те же слова Марте вчера говорил. Операционной сестре из травмы.

— Ну что вы, Лариса, любовь как трусы у моряка, один раз и навсегда.

В это время мимо поста проходил крупный мужчина в пижаме, с наколкой якоря на руке, он то грозно и воскликнул:

— Но-но-но. Кто тут на флот бочку катит?

— Нечего подслушивать, иди Матвеич куда шел, — отмахнулся от него паренек.

— Смотри, в спарринг со мной встанешь на сегодняшней тренировке, все припомню.

— Ой, испугал. Вечером в спортзале. Там как раз новый боксерский мешок подвесили.

— А старый?

— А старый я порвал, — ухмыльнулся паренек.

— Опять этот кобель у поста крутиться, — послышался старческий голос, и в проеме двери с надписью старшая медсестра появилась пожилая, но бойкая старушка. — И так всех девок перетоптал, еще сюда лыжи навострил. И не стыдно тебе?

— Стыдно когда видно, — гордо выпрямился тот.

— Игорь это к тебе, — подбородком указала дежурная на девочек, пока старшая медсестра от возмущения набирала воздух в легкие. — Наверняка одна из них твоя тайная любовь.

— Соплюшками не интересуюсь, — наконец паренек повернулся и серьезно их осмотрел. Веселья в его глазах уже не было.

Осмотрев всех трех девок, я спросил:

— Альбом принесли?

Все три закивали болванчиками.

— Вам бы с такими огромными глазами в японских анимешных фильмах сниматься, — невольно хмыкнул я себе под нос.

— Мы… кхм, — прочистила горло девчонка с крупными чертами лица и продолжила. — Мы принесли фотоальбом класса как ты и просил. А еще вчерашнее классное задание по шести предметам.

— Хорошо.

Сев между двух девок, я взял альбом и, найдя фото всего класса быстро его просмотрел, после чего ткнул в фото одного из мальчишек.

— Это кто?

— Женька Свиридов.

— У него случайно перелома ноги не было примерно в то время, когда на меня напали?

— Да точно, только он лежал в другой больнице, в которой твоя мама работает.

Погладив пальцем фото, я пробормотал себе поднос:

— Скоро увидимся гаденыш, — после чего посмотрев на девчат, и велел. — Давайте показываете кто тут на фото. Имена, фамилии и кратко характер.

Когда все три девочки вышли из здания горбольницы, они еще некоторое время пребывали в ступоре. Первой в себя пришла, как и ожидалось староста.

— И что это было?

— Это не Соколов, — уверенно ответила другая. — Где кудряшки, испуганный взгляд и пискливый голос? А вы видели как он рассматривал фотографию Свиридова? А как расспрашивал?

— Как и всех, — пожала плечами староста.

— Нет, я видела его глаза, там был столько ненависти. А про ногу он спросил, ведь Женька именного тогда ее сломал.

— Так он же с дерева упал, — не уверенно сказала рыжая.

— Это он так всем говорил.

— Надо во всем это разобраться, — решила староста. — Игорь сказал что через неделю его выписывают. Там и разберемся.

— До окончания учебы осталось всего чуть больше месяца, — вздохнула рыжая.

Мне, конечно, не нравилось в чем тут ходят, я раньше всегда одевался стильно, поэтому, когда принесли серые теплые брюки на ворсе, свитер, рубашку и пальто с шапкой из кроличьего меха то окончательно скис, а когда увидел ботинки, то чуть не умер от одной мысли их надеть. От стыда умру, если все это надену.

Сам я за последнее время носил только больничную пижаму и много раз стиранный спортивный костюм что перепал мне от отца. Этого хватало, я даже в самые жгучие морозы бегал кросс и занимался на турнике. Ни разу не замерз, хотя, конечно, если понимался ветер, то занимался в самодельном спортзале, сделанном по приказу главврача. А так даже не чихнул ни разу.

С тоской посмотрев на брата, это он должен был довести меня до дома и проследить, чтобы не заблудился, я начал одеваться. Собрав вещи и попрощавшись с соседями, особенно с капитаном, что лежал на соседней койке и вышел в коридор. Провожать меня пришли многие из женского медперсонала, мне было на ком оттачивать свое мужское начало, поэтому раздав несколько воздушных поцелуев, я поспешил с братом выйти на свежий воздух. Мало ли что, вдруг какая заявит, что беременна. Ну на фиг.

— Прощай одна тюрьма и здравствуй другая, — буркнул я и направился вслед за братом к автобусной остановке.

— Чего? — не расслышал Толик.

— До дома далеко идти?

— Да минут сорок.

— Пешком пошли, прогуляться хочу. Заодно город покажешь.

— Ага. Давай тут обойдем.

— А что тут строят? — спросил озадаченно глядя на отвалы земли и щебня присыпанных снегом.

— Метро, — гордо ответил брат. — Еще одну ветку строят.

Забросив узел с личными вещами за спину, я неторопливо шагал рядом с Толиком и слушал его, чехол с гитарой нес брат. Где кто живет, чей это дом, где здания администрации, магазинов и остановки троллейбуса. Школу он мне показал мельком, она была на другой стороне улицы. Немного забавляли транспаранты с лозунгами, но с отсутствием рекламы встречено это было мной вполне благожелательно.