Жрец Хаоса. Книга IV - М. Борзых
— Закусывай, закусывай. Хотя лучше бы, наверное, после второй, а то и третьей. Глядишь, в себя придёшь.
— Про… Простите, — продышался наследник железорудной империи, посмотрев на меня таким взглядом, будто он действительно сегодня пережил войну.
— Неужто так всегда будет тяжело? — выдохнул он. — Я думал… я сегодня столько раз сплоховал, что вылечу из дворца, как пробка из-под игристого вина из бутылки…
Я только улыбнулся.
— Вообще, нам бы нужно как-то всем… Не скажу, что дружиться, хотя бы сработаться. Нас же трое, и от того, насколько мы будем поддерживать друг друга, будет зависеть, как качественно мы сможем выполнять работу для принца. Вот ты сегодня себя показал таким образом, что на тебя можно положиться в любой ситуации. Я думаю, что Его Императорское Высочество это оценил, — принялся я подбадривать Железина и заодно закидывать в рот маленькие закуски. С самого вечера во рту ни крошки не было.
— Да как же… я же и титулы забыл… и с этими ленточками не успевал, и с Солнцевым… — бедный Железин начинал говорить одно, потом перескакивал на другое, не договаривал, после просто залпом опрокинул оставшееся содержимое своего бокала. — Всё пошло наперекосяк… Я не справился ни с чем!
— Никита Сергеевич, ты аккуратист, судя по всему?
Тот только судорожно кивнул, сжимая бокал пальцами. Ещё чуть-чуть и по стеклу зазмеились бы трещины, но я снова наполнил ему бокал и вложил в руку канапе.
— Запомни, есть такая присказка: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Она означает, что никогда ничего в этой жизни не идёт так, как нам хочется. Всегда идёт так, как получается. События идут лавинообразно, грозя погрести под собой заживо. А мы сегодняшний вал событий пережили, пережили с достоинством, не посрамив нашего будущего государя. Поэтому отпусти ситуацию. Где ты не прав — тебе обязательно скажут, обер-камергер по полочкам разложит. А пока тебе не объявили выговор и не отправили в опалу — нечего самоедством заниматься.
— Ну да… Нам бы неплохо всем вместе дружить или хотя бы научиться взаимодействовать в рамках наших должностных обязанностей, — Железин кивнул, пригубив из своего бокала и прожевав канапе. — Не представляю, как вы с Солнцевым будете сдруживаться…
— Ничего, придумаем как. В конце концов, мне за него сестру замуж не отдавать, а уж на службе его можно и потерпеть. Лишь бы вёл себя по-человечески, а не как…
— А не как обычно, — добавил с усмешкой Никита Сергеевич. — Благодарю, Юрий Викторович. Вы знаете, такой простой передышки очень не хватало для того, чтобы поставить мозги на место. Вам объявили выходной на пару дней?
— Да, — подтвердил я. — Будет время заняться собственными делами. А после принц сказал, что хотел бы видеть нас всех. Думаю, как раз и устроит нам разбор полётов…
— Разбор чего? — переспросил Железин.
— Разбор наших… правильных и неправильных поступков в рамках бала, — поправил я себя, вновь удивляясь, откуда у меня в памяти всплывают различные идиомы. Однако же память моя — тот ещё кладезь неизведанного, а уж источник этих фраз я даже представить не мог.
Глава 3
Утро после бала началось весьма неожиданным образом, хотя и утром назвать его было достаточно проблематично. После подобных мероприятий дворяне обычно вставали где-то в районе полудня, а то и позже. Но в нашем случае Солнцевы оказались у нас на пороге как раз-таки в полдень.
Солнечный луч скользнул по радиаторной решётке, когда автомобиль бесшумно подкатил к крыльцу, будто скользя по воздуху, а не по подъездной дорожке.
Белоснежный Русо-Балт.
Длинный, как императорская карета, с высокими прямыми линиями кузова, отполированными до зеркального блеска. Казалось, даже пыль не смела оседать на его безупречных боках. Хромированные фары, холодные и надменные, как взгляд английского лорда, слепили отражённым светом. На капоте застыло золотое солнце — символ герба древнего рода.
Мотор не рычал, он шептал. Тихо, как хорошо воспитанный дворецкий, почти неслышно. Лишь лёгкий шелест охлаждающей жидкости выдавал, что под капотом скрывается гений магически-инженерной мысли.
Дверца открылась без скрипа. Из тёмного, отороченного кожей салона потянуло ароматом дорогой древесины, лака и едва уловимого запаха духов — словно из будуара светской львицы.
«Вот оно — истинное лицо власти. Не кричащее, не нарочитое. Просто… безупречное».
Такой автомобиль не привозил гостей. Он доставлял их — с невозмутимым достоинством, словно подчёркивая: хозяин этой машины не ездит. Он является.
'Надо бы прикупить такой, — мелькнула у меня мысль. — Может, не сейчас, а несколько позже, но подобный символ статуса был нам необходим, если мы хотели, чтобы с Угаровыми вновь начали считаться. Встречают по одёжке, как говорится.
Из салона вышел настоящий былинный богатырь, рядом с которым Солнцев Дмитрий Сергеевич, камер-юнкер принца, был всего лишь бледной тенью своего батюшки.
Вот уж кто действительно имел косую сажень в плечах и сам походил на скандинавского воителя — молота только не хватало в руках или чего-то в этом же роде массивного, чем можно было бы сокрушать врагов. При этом отец и сын были похожи как две капли воды, с разницей в возрасте в пятьдесят-семьдесят лет. Дмитрий Сергеевич выглядел бледно и блёкло. Под глазами у него были тёмные круги, свидетельствовавшие о том, что он явно не сомкнул глаз. А вот отец его выглядел будто бы метал громы и молнии. Губы были сурово поджаты, а сына он одаривал такими взглядами, будто бы того дома ждала неминуемая порка.
Так уж вышло, что встречать их довелось мне — бабушка в этот момент находилась в химерне. Я отправил за ней, едва нам сообщили о приближении Солнцевых у ворот. Также пришлось отправить гонца в больницу, куда около часа назад уехала Эльза. Вот уж кто не манкировал собственными обязанностями, так это наша княжна. Если она взялась обучаться медицине и поднимать на ноги больных — она этим занималась в соответствии с графиком. При этом развлечения никоим образом не влияли на её основную работу.
Поднявшись по ступеням, первым вошёл отец. Граф Солнцев окинул меня тяжёлым взглядом, словно оценивал соперника.
— Граф Солнцев Сергей Александрович. Отец Дмитрия. Прибыл для обсуждения и разрешения сложившейся
