Хозяин антимагии 2 - Миф Базаров

— Не так плохо, как кажется, — раздался за моей спиной знакомый хриплый голос.

Обернулся — передо мной стоял Ильич, глава охраны. Все его звали по отчеству, а вот настоящее имя он тщательно скрывал. Коренастый, как медведь, с перебитым носом и руками, покрытыми шрамами магических тварей, которые не заживали полностью, это был типичный облик бывшего охотника.

— Ильич, — кивнул я. — Докладывай.

Он плюнул в сторону, затем начал, методично перечисляя по пальцам:

— Потери: трое наших — Семён, Гришка и парнишка новый, Федькой звали. Семеро раненых, из них двое тяжело, — голос дрогнул, когда он упомянул Федьку, видимо, успел к парню прикипеть. — У врага, — мужчина с силой сжал кулак, — сорок точно убиты, может, больше. Раненых не считал: кто убежал, кто сдох по дороге.

Ильич махнул рукой в сторону склада:

— Трофеи собрали: семнадцать пистолей, девять ружей, холодняка — не счесть. Доспехи… — он презрительно сморщился, — хлам, но на переплавку сойдёт. И вот это.

Из потёртого подсумка он достал потрёпанный блокнот в кожаной обложке. Когда я открыл его, страницы оказались исписаны странными символами, перемежающимися схематичными рисунками.

— Нашли в вещах младшего брата Евдокимова, — пояснил Ильич, понизив голос. — Книжонка вроде как шифрованная. Может, чего стоящее.

Я сунул блокнот за пазуху, почувствовав странное покалывание в пальцах — явный признак магической защиты.

— А где… Борис Евдокимов?

Ильич напрягся, его пальцы непроизвольно потянулись к рукояти.

— В погребе под амбаром сидит. Иван Гурьев влил ему зелье какое-то, с той поры тише воды, ниже травы, — Ильич хмыкнул. — Хотя глазами так и сверлит, ждёт, видать, когда вы к нему пожалуете.

Я кивнул, бросая последний взгляд на разрушенную стену.

— Попроси Петра с сыном подойти. Они маги земли, втроём хоть временную заплату сделаем. А на неделе найму артель фортификаторов.

— Один тут уже, — Ильич показал подбородком в сторону группы рабочих. — Парень сам напросился.

Среди таскавших кирпичи людей я сразу заметил Николая: высокого, широкоплечего, с военной выправкой. Он работал с какой-то яростью, швыряя тяжеленные блоки как пушинки.

— Он сказал, что в пограничной страже и не такому научился, — в голосе Ильича прозвучало уважение. — Кремень парень. Троих собственноручно положил, я видел своими глазами.

Когда я подошёл ближе, Николай резко выпрямился и отдал честь — сработала армейская привычка.

— Не на службе, — улыбнулся я. — Как дела?

— Нормально, — он вытер пот со лба, оставляя грязную полосу. — В огненном секторе и не такое чинили. Тут хоть камни под рукой.

Я хлопнул его по плечу.

— Сейчас обход закончу и подойду, расскажешь подробнее. А сейчас… Ильич, покажи мне периметр.

— Здесь прорывались, отбили. Троих нападавших на моих глазах Иван скрутил, — он показал на выбоины в стене. — Тут пытались поджечь — не вышло, слава четырём. А вот здесь… — мы остановились у дальнего склада, — тут жарко было. Наши молодцы отстояли. Пока вы с друзьями не подошли.

Осматривая повреждения, я отметил про себя: да, серьёзно, но не катастрофично. Главное, что здание лаборатории и основные цеха уцелели.

— Завтра с утра соберёшь всех своих, — распорядился я. — Обсудим новые меры безопасности.

Ильич бодро кивнул.

— Будет сделано, хозяин, — он нерешительно замялся. — Только князь… Он всё спрашивает про вас. Глаза такие делает, будто через стену видеть хочет.

Я остановился, но не обернулся.

— Пусть подождёт. Ещё своё получит.

Направился к Николаю. Остановившись около самого большого пролома, думал, с чего начать.

— Эх, красота-то какая, — раздался за моей спиной хрипловатый голос.

Обернулся — Пётр Бадаев стоял, засунув руки за пояс, и смотрел на стену с интересом.

— Ты о чём?

— Да вы посмотрите, какая работа! Камни один к одному. Это же Владимир делал, сын Земляного Олега. Вот это была школа, — мужчина многозначительно вздохнул.

Я кивнул.

— Ну что, попробуем залатать?

— А то, — Пётр потёр ладони.

Буквально сразу же подошёл его сын, Николай. Он скинул куртку, оставшись в простой холщовой рубахе. Движения молодого человека были точными, без лишней суеты. Сразу видно, что он привык работать в условиях, где любая ошибка может стоить жизни.

Втроём встали перед проломом.

— Давай по старинке, — Пётр хлопнул сына по плечу. — Ты — основу, я — связку, хозяин — контроль.

Николай кивнул и первым опустил ладони к земле. Камни под его пальцами затрещали, поднимаясь как тесто. Я почувствовал, как его магия, грубая, но чёткая, вгрызается в разрушенную кладку.

Пётр присоединился. Его стиль отличался: мужчина не толкал, а слеплял разрозненные обломки в единую конструкцию.

Я лишь направлял поток, сглаживая неровности. Работа шла молча, но слаженно, будто мы делали это вместе уже сто раз.

— Неплохо, — пробормотал Пётр, когда стена начала смыкаться. — В огненном секторе, говоришь, тоже так чинил?

Николай усмехнулся:

— Там и не такое бывало. Раз в неделю какой-нибудь огненный червь прорывался к телепорту. Приходилось латать на бегу, под крики командира и рёв монстров.

— Одному? — я не удержался от вопроса.

— Сначала да. Потом научились работать в тройках, как сейчас, — он провёл рукой по почти готовой стене. — Только там камни другие. Тёмные, плотные. Греются изнутри, будто живые.

Пётр фыркнул.

— И много ты там этих тварей убил?

— Хватило, — Николай пожал плечами, а в его глазах мелькнуло что-то холодное. — Особенно в последний месяц. Нападения на заставу шли одна за другой.

Я переглянулся с Петром. Похоже, его сын видел куда больше боёв, чем можно было предположить для такого возраста.

— Ладно, — я отряхнул руки. — Давайте ещё часть заделаем, и на сегодня хватит. Остальное отремонтируют рабочие.

Стена теперь выглядела цельной, хоть и грубой, как заплатка на старых штанах. Но это было лучше, чем ничего.

— Спасибо, — сказал я отцу и сыну.

Они лишь коротко кивнули, и мы разошлись.

Я отвлёкся на родных, а примерно через час направился к основным цехам.

У входа в главный корпус меня уже ждал Иван Гурьев. Его обычно аккуратная одежда была запачкана, видно, что он не брезговал работать руками.