Армагеддон - Владимир Александрович Сухинин
– Ты видел ночь великого бедствия? – перебила его Беота.
– Нет, – Рохля махнул рукой, – но могу представить. Так вот, он воскресил еще одну демоницу и подчинил ее своей воле. Он передал им домены: одной – Преддверие, другой – Преисподнюю. Вы представляете такого глупца?..
Беота слушала с безразличием. А Курама проявил интерес.
– Так что, теперь в Инферно нет хранителей? – произнес он.
– Выходит, что нет, – согласился Рохля. – Слушайте дальше. Как только он это сделал, Сила власти подхватила их, и одна из этих чудовищных тварей вцепилась в меня, и нас принесло к вратам. Я тут же решил показать этим презренным существам, кто здесь хозяин…
– И они надрали тебе задницу, – смеясь, перебил его Курама.
– Ну, не то чтобы так. Я не принял их показное смирение и сбежал. Пусть сами мучаются… Хотя хорошо, что мы встретились? – спросил Рохля, его глаза сияли от радости. – Правда? Приятно видеть знакомые лица.
– Правда, – поддержала его Беота, – раз ты с нами, то пойдем вместе. Будешь идти между мной и Курамой, а то, я знаю, ты такого нафантазируешь, следуя за мной.
– А что тут фантазировать? – хмыкнул Рохля. – Я могу рассказать… Я видел вас с Роком…
– Не надо! – отрезала Беота. – Я знаю твои мерзкие мысли. Вставай и пойдем.
– Но я устал, я долго бежал, – захныкал Рохля, и Курама кивнул.
– Отдыхай, брат, полчаса, затем пойдем.
– Правда, брат? – радостно воскликнул Рохля и упал на траву.
Через полчаса они продолжили свой путь. Каждый из них знал, что их ожидает, и каждый был полон решимости использовать других в своих интересах. Каждый считал себя умнее и хитрее остальных.
Вскоре они подошли к колодцу, который стоял на обочине дороги. Беота приказала Рохле набрать воды:
– Недоделок, быстро набери воды в ведро!
Но Рохля лишь презрительно сплюнул ей под ноги:
– Сама набирай, – буркнул он. – Тебе надо, ты и тащи ведро.
Беота сердито отвесила Рохле подзатыльник и посмотрела на Кураму, но тот лишь махнул рукой:
– Ты первая, тебе надо омовение совершить, а то воняешь…
Беота вновь вспыхнула от унижения и, гордо вскинув голову, подошла к колодцу. Наклонилась, чтобы посмотреть в него, и тут же потеряла опору под ногами. Чьи-то руки схватили ее за лодыжки и резко дернули вверх. Не ожидавшая такого Беота вскрикнула и полетела вниз головой в колодец.
Курама с удивлением смотрел на Рохлю:
– Зачем ты это сделал, Рохля?
– А что она дерется и обзывается, – ответил тот. – Будет знать, как издеваться надо мной. Она меня унизила и прогнала, когда я пришел к ней просить помощи. Ненавижу эту тварь.
Из глубины колодца раздался приглушенный голос:
– Курама, помоги…
Курама бросил взгляд на Рохлю.
– Ты ее скинул, – произнес он. – Ты и помогай.
– Не буду, – замотал головой Рохля.
– Я тебя тоже утоплю, – пригрозил Курама. Рохля боязливо посмотрел на него и попросил:
– Отойди, тогда я скину ей ведро.
Курама спорить не стал и отошел на десяток метров от колодца.
– Помоги, Курама! – вновь раздался отчаянный крик Беоты.
Рохля бочком, с оглядкой на Кураму, подошел к колодцу и рукой столкнул ведро. Оно с шумом полетело вниз, раздался крик: «Ой…» – и следом глухой удар. Затем установилась тишина.
Рохля, посматривая на Кураму, потащил вверх ведро. Когда он его вытащил, Курама спросил:
– А где Беота?
– Ванну принимает, – ответил Рохля и приложился к ведру, жадно сделал несколько глотков и блаженно улыбнулся. – Как же хорошо, – проговорил он. Курама подошел, отобрал у него ведро и напился. Приказав отойти Рохле, он заглянул вниз. Беоты на поверхности воды не было.
– Ты ее утопил? – спросил он.
– А что она под ведро полезла? – ответил Рохля. – Я хотел ей помочь, но она, баба-дура, раззявила рот и смотрела, могла отплыть.
Курама покачал головой, но ругать брата не стал.
– Ладно, – произнес он. – Пошли к паучихе.
– Пошли, – обрадованно согласился Рохля.
* * *
Листи взмыла вверх, словно подхваченная вихрем неведомых сил. Ее крик, полный изумления и страха, эхом разнесся по пещере. Пытаясь удержаться, она вцепилась в руку незнакомца, но тот, не ожидая такого поворота, издал пронзительный вопль. Во мгновение ока они оказались в стремительном полете сквозь своды мрачной пещеры Преисподней.
Полет был краток, но каждая секунда казалась вечностью. Сердце Листи билось как птица в силках, пока наконец ее ноги не коснулись твердой земли. Тьма, окутывавшая ее, рассеялась, и мир вокруг вспыхнул ослепительным светом. Но вместе с этим светом пришли и грязные ругательства.
– Дура! Тварь рогатая! Я покажу тебе, как хватать сына Творца! – раздался грубый голос. Листи почувствовала болезненный удар в спину. Она вскрикнула, инстинктивно повернулась и нанесла ответный удар. Ее кулак пришелся в щуплого мужчину, который, крича, рухнул на массивные ворота, украшенные резьбой, и сполз вниз.
Рядом, недоуменно озираясь, стояла сенгурка Лерея.
– Где это мы? Я помню только, как нас потащило вверх… – прошептала она.
– Вы, твари, у дома богов! – сидя на земле, захныкал человек. – Если хотите жить, поклонитесь мне и падите ниц!
Лерея, не выдержав, ударила его ногой по лицу. Он успел прикрыться руками.
– Тебе, Рохля, только гарпии поклонятся, которых ты оплодотворял! Быстро говори, где мы и что нам делать, иначе… – Она наклонилась над ним, угрожающе подняв кулак. Ее красные глаза пылали злобой.
– Не надо! – закрылся руками Рохля. – Я все расскажу. Помогите встать.
Лерея подхватила его под руку и помогла подняться. Рохля схватил цепочку колокольчика и начал дергать ее. Вместе с мелодичным звоном, ласкающим слух, ворота начали открываться. Лерея и Листи застыли, раскрыв рты от изумления. Перед ними раскинулась сказочная картина: зеленая трава, цветы и деревья вдоль дороги, которых они никогда прежде не видели. Рохля, воспользовавшись их замешательством, бросился прочь, поднимая пыль.
– Удрал, негодник, – без злобы произнесла Лерея. – Ну и ладно. Толку от него все равно никакого. Гнилой хуман, самый плохой из всех, кого я видела… Значит, это и есть лабиринт богов?
– О чем ты? – спросила Листи.
– Алеш рассказывал, как стал хранителем, – ответила Лерея. – Он нашел браслет, который ты носишь, и попал сюда. Здесь рождались дети Творца и проходили свое становление как хранители. Он тоже прошел этот путь. Теперь это предстоит и нам с тобой. Представляешь,
