Лейтенант империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр

— Женя, дашь Ростиславу контакты с местным отделением канцелярии, — продолжал давать распоряжения великий князь, — пусть окажут любую поддержку.

— Есть, — кивнул Разумовский, и мой планшет тут же запиликал.

— Валентин, действуй, как запланировал, но помни, — Михаил Владимирович строго на него посмотрел, — отвечаешь головой.

— Есть, — расправил плечи Меньшов, — не подведу.

— Очень на это надеюсь, — суровость слетела с лица великого князя и он устало улыбнулся, — а теперь, раз уж всё известно, и фронт работ определён, прошу оставить меня. Хочу отдохнуть.

Мы с шумом поднялись на ноги. Озвучили слова прощания с Михаилом Владимировичем. Развернулись дружно на выход.

Но уйти не успели.

Дверь раскрылась без стука, и в кабинет влетел встревоженный Альберт Викторович.

— Простите, но до вас не дозвониться, — выпалил он, замирая по центру комнаты и, часто-часто дыша, бросил: — Василий Михайлович умер.

— Мы знаем, Альберт, — удивился его словам великий князь, — сегодня в бою погиб.

— Нет, Ваше императорское высочество, — помотал головой старый слуга и, вытаскивая из кармана пробирку с иссохшим пальцем, выдаал: — это его труп был в катакомбах.

Глава 3

— Василий погиб? — встрепенулся Меньшов, обводя всех нас взглядом, но никто не ответил ему. Все затаили дыхание и смотрели на Альберта Викторовича.

— Не понял, — тяжело проронил великий князь и меедленно повернул голову к Разумовскому, — кого же тогда мы помянули недавно?

Евгений Аскольдович ничего не ответил. Он, наморщив лоб, смотрел на старого слугу отсутствующим взглядом и казался абсолютно неподвижным. Только губы беззвучно шевелились. Еле-еле. Совсем чуть.

— Не знаю, Ваше императорское высочество, — вместе Разумовского ответил Альберт Викторович, — но мне пришлось хорошо извернуться, чтобы провести анализ ДНК. — Он прошёл вперёд и положил колбу на стол перед великим князем, — в копии нашей базы совпадений не нашлось, у тайной канцелярии тоже. Даже в общей базе экстренных служб по этому вопросу пусто.

— Как же ты определил? — протянул Михаил Владимирович, а у Разумовского прояснилось в глазах, и он посмотрел на слугу с большим интересом.

— Вспомнил, что десять лет назад мы заключали договор с местным санаторием для реабилитации гвардии, — Альберт Викторович отвернул лацкан пиджака и достал из внутреннего кармана накопитель информации. — Помните мясорубку на МСГР250?

Великий князь кивнул, и бывший глава контрразведки гвардии продолжил:

— Тогда, по Вашему распоряжению, все выжившие перешли на службу во дворцовую охрану, — слуга положил накопитель на стол, — так что это единственная актуальная база личных данных на сегодня.

— С отставанием на десять лет, — протянул великий князь и покачал головой, задумчиво поджав губы.

— Великолепно, — расцвел улыбкой Разумовский.- Альберт Викторович, Вы проделали восхитительную работу, я не смог бы лучше.

— У тебя сложилась картинка, Женя? — Михаил Владимирович с интересом глянул на Разумовского.

— Пока только догадки, — улыбнулся тот, — скажите, капитан Вадышев давно служит?

— Славик? — удивлённо вскинулся Альберт Викторович, — да уж лет пятнадцать.

— И в вашей базе он есть?

— Ну да, — пожал плечами слуга.

— Женя, не томи, — бросил Михаил Владимирович, сжимая ручки кресла.

— Не могу сказать точно, надо сверить ДНК местного Василия Михайловича с базой санатория, — Разумовский повернулся к великому князю и отвечал с явным удовольствием на лице, словно кот слопавший крынку сметаны. — Но я тут вспомнил один случай из служебных учебников. Германская Империя, лет сто назад, история с переворотом.

Михаил Владимирович нахмурил брови. Взгляд обратился внутрь себя. Он задумался буквально на мгновение, а потом его глаза широко распахнулись:

— Думаешь, они решились провернуть это с нами?

— Необязательно они, — Разумовский потёр ладонями друг о друга, — но готов поставить всё имущество рода, Вадышев не покидал дворца, он подменил местного Василия Михайловича.

— А он подменил нашего, — кивнул великий князь, — и водил нас за нос столько лет.

— Я только одно вспоминаю в ГИ сто лет назад, — Меньшов поочерёдно посмотрел на Разумовского и великого князя, — дело доппелей, Вы о нём?

— Да, — кивнул Разумовский, и Альберт Викторович напрягся.

— Значит, война, — протянул Меньшов, и откинулся на спинку кресла. — Флот Владивостока готов.

— Не спеши, сначала выясним, кто они, и как это провернули, — тихо проговорил Великий Князь и, крепко сжав кулак, оскалился так, что у меня холодок по спине пробежал, — а затем ударим.

Обсуждение не затянулось надолго. Разумовский, всем своим видом напоминая вставшего на след тигродава, умчался проверять догадки. Альберт Викторович согласился вернуться из отставки, и, помолодевшей, пружинящей походкой, поспешил к своему зятю. Судя по хмурым бровям и решительно поджатым губам, того не ждало ничего хорошего. Чую, мужик сегодня может оказаться не только бывшим главой контрразведки, но и бывшим родственником.

Мы же, вместе с Меньшовым, строем вышли из кабинета великого князя.

Ковровая дорожка заглушила тяжёлую поступь доспехов. Гвардейцы из усиленных нарядов проводили нас взглядами. Ушёл в сторону, и замер около робота пылесоса одинокий уборщик на лестнице. Толпа слуг с родовыми гербами Рюриковичей на пиджаках разминулась с нами на выходе из дворца. И мы оказались на улице.

Меньшов остановился у подножия крыльца. Дождался, когда я поравняюсь с ним и коротко сказал:

— Спрашивай.

— Быть войне? — от волнения я, даже, забыл обратиться по всем правилам, но тут же спохватился и добавил: — Ваше высокопревосходительство.

— Быть, — кивнул Валентин Севович, — но ей всегда быть, не одна, так другая причина найдётся.

Он глянул на меня с усмешкой.

— Не о том спрашиваешь, — Меньшов отвернулся и зашагал по дорожке. — Нам с тобой предстоит долгая, муторная и опасная работа. Надо обсудить детали.

Вспомнил о задании великого князя побыть приманкой на Владивостоке. Тоже мало приятного, но мысли о войне оно не заместило. Ведь, Михаил Владимирович говорил не о каком-то пограничном конфликте, как на Тау Метам. Речь явно шла о полноценной войне. С десятками флотов. С сотнями, тысячами боевых кораблей. С десятками, а то и сотнями тысяч морпехов. А есть ли у нас эти сотни тысяч? А готова ли Империя? Готовы ли к войне мои бойцы?

Готов ли я?

Сколько у нас времени, чтобы подготовиться?

Вот какие мысли занимали мою голову. Ни о чём другом думать я не мог.

Меньшов, словно услышал мои раздумья. Бросил на меня косой взгляд и пояснил:

— Разумовский, при всех его недостатках, не зря ест свой хлеб, — генерал-адмирал хмыкнул, — бывают у него промахи, конечно, особенно, когда что-то новое и неожиданное, как сейчас с орденом, например.

Постарался сохранить каменное лицо. Я уже говорил, что не хочу лезть в их разборки. Потому от комментариев воздержался. Да и кто я такой, чтобы высказывать генерал-адмиралу? Но, как я понял, Меньшов никого не уведомил о своей операции с орденом Двуликого. Действовал за спиной, даже у великого князя. Так что в осечке Разумовского виноват именно он.

Другое дело, если речь идёт о пресловутом Василии Михайловиче и деле доппелей. Но я не понимаю здесь вообще ничего. Знаю лишь, что помогли разобраться в этой истории именно мы. И то с подачи интуиции великого князя.

Да и как помогли разобраться? Только помогли заметить, и история лишь началась. Как это произошло и, что будет дальше — неизвестно. И эта неизвестность пугала. Заставляла собраться и гонять мысли.

— Не напрягайся так, лейтенант, — видимо, Меньшов почувствовал моё настроение, потому сбавил обороты, и с его лица слетела ухмылка. — Вы дали толчок, привлекли внимание Разумовского к проблеме. Значит, он обязательно докопается до истины, и вытащит всю подноготную наружу.