Попаданец Джейн - ТемныйКот
Уже взявшись было за завязки балахона, я на секунду замер, затем, задрав голову, зашарил взглядом под потолком. То, что здесь есть видеонаблюдение — это к гадалке не ходи. Значит, если я прямо сейчас начну переодеваться, какой-то мужик будет любоваться стриптизом в моём исполнении? Хм, а мне не пофиг? Прислушался к себе. Вообще-то нет, но… Повертел в руках бельё, ещё раз пробежался взглядом по сторонам, передернул плечами. Хрен с вами, собаки извращенческие, любуйтесь.
Быстро избавившись от салатовой тряпки, натянул шортики, повоевал с топиком (оказывается, эту фигню надевать куда более заковыристо, чем обычную майку) и подошел к зеркалу. Ну а чего, надо хоть узнать, как я нынче выгляжу.
В зеркале отражалась невысокая молодая женщина, лет двадцати пяти. Странно, вроде Шепард сейчас тридцать шесть стукнуло, а выглядит… Ах, да, здесь же живут в среднем сто с чем-то, так что всё нормально, выгляжу на свои. Тело худовато, конечно, два года на лабораторном столе здоровья ему определенно не прибавили, но в целом, весьма и весьма. Талия тонкая, грудь высокая, причем, хороших таких пропорций, животик плоский, без дурацких кубиков. Бедра, правда, могли бы быть и пообъемней, ну это ничего, выберусь отсюда — отъемся. Лицо… не то чтобы красавица, но и не уродина. Среднее, в общем. Резко очерченные скулы, правильная линия губ, аккуратный носик, глаза… странные. Вроде бы черные, но в то же время создается впечатление, что красным отливают. Выглядит чуток пугающе. Да и левая щека, изуродованная трещинами рубцов, тоже шарма не добавляет. Ну и наконец прическа — тоже странная — прямые иссиня-черные волосы, правый висок выбрит, а слева и сзади грива до плеч. Хотя, что-то в этом есть. Если вот так пряди перекинуть, то они полностью закрывают щеку, шрамов и не видно почти.
На автомате крутнувшись перед зеркалом, я обнаружил справа на трусах оранжевый ромб эмблемы «Цербера» и едва не заржал. Блин, церберовцы — такие церберовцы.
Уже спокойно закончив одеваться, блаженно завалился на кровать.
Раз уж меня на время оставили в покое — займусь-ка я обязательным для русского человека самокопанием и рефлексированием.
Итак, как наше самочувствие… Прислушался к себе. Странно — страха нет. Вот умом понимаю, что тут нифига не игра и сохранений не предусмотрено, а все равно. Вспомнил, как сдирал комбез со свежего трупа и только морщился, что кровью заляпан, как ползал под пулями… Мля! Да я же человека убил! Вот так вот взял и в лоб ему… Я же должен… ну, не знаю… говорят, вообще блюют с этого дела.
Попытался вспомнить в деталях: подхожу, поднимаю пистолет, нажимаю на спуск… М-да, из ощущений, только злорадное удовлетворение — так ему и надо, ур-роду.
Сев на кровати, машинально обнял руками колени и положил на них подбородок.
Оп-па, опять тело чудит. Ведь не моя это поза, никогда так не сидел. Да и вообще для мужчин она нехарактерна. Собрался вытянуться в полный рост, но… Блин, а ведь уютно как-то, только вот… Ага! Набросил на себя одеяло, закутался, повозился, устраиваясь поудобнее… Во, нормально.
Так, о чем я думал… Ах да, о рефлексах. Не мои они. Чуть задумаюсь, и тело ведет себя совершенно непривычно. С одной стороны, это даже хорошо — и спалиться вероятность меньше, да и мужские рефлексы в женском теле… до конфуза довести могут. А с другой, как-то боязно — хрен его знает, какие именно мне привычки достались в наследство. Ну, и женщиной становиться тоже как-то… Блин, «становиться», можно подумать, Жека, у тебя выбор есть.
Залез под одеяло, оттянул ворот майки, полюбовался на два несомненных доказательства, что «другой альтернативы нет», вздохнул, — вопрос снимаем как неактуальный.
Идем дальше. Извечное «Что делать?» и «Кто виноват?». Ну, виноватых искать бесполезно. Хотя, конечно, можно и попытаться. Некоторые попаданцы же находят. И даже морду виноватым бьют.
Пару секунд попредавался сладким мечтам — как нахожу того гада, что мне такую подлянку кинул, и вцепляюсь ему ногтями в морду лица. Грустно вздохнул: эх, мечты, мечты.
Ладно, вопрос второй: «Что делать?». Примерно через год здесь начнется вторжение Жнецов и всем станет очень нескучно. А мне — в первую очередь. Ибо если все идет по канону, то я, коммандер Шепард, буду тут в каждой почке заточкой. Хочется мне этого? Не-а, не хочется. Но придется. Потому как, во-первых, в покое не оставят, а во-вторых, объяснять Жнецам, что сами мы не местные и вообще мимо проходили — занятие заведомо бесполезное.
Разве что… Хм, может, свалить куда-нибудь на очень малоразвитую планету и там отсидеться?
Повертел в голове эту идею: жить в пещере, мотыжить целыми днями делянку кукурузы, чтобы было чего пожрать… И так до конца жизни. От подобной перспективы аж передернуло — нет, такой хоккей нам не нужен.
Итого: придется барахтаться, а там как кривая вывезет. Правда, если все пойдет по канону, то жить мне пару лет осталось, а дальше беседа с Катализатором и эпический песец в трех вариантах. М-да.
Хотя, какой там песец, как говорится, ты сначала доживи.
И вот с «дожить» начинаются проблемы, потому как бытовую сторону этого мира я знаю чуть меньше, чем нисколько. Я снова тоскливо вздохнул — попадалово в полный рост.
Ладно, обратимся к народной мудрости. Что делает попаданец, когда нихрена не понимает? Правильно, заходит за ближайший куст и…
Кстати, о кустах. Что-то как вспомнил, сразу захотелось посетить местное заведение по маленькому делу.
Выпутался из одеяла, бормоча:
— А ведь в пещерах теплых туалетов не предусмотрено, так что ну их нафиг, недоразвитые планеты.
Зашел в крохотный санузел, спустил трусы и уселся на унитаз.
Так, о чем я… Ах да, заходит, значит, попаданец за кусты и видит… — я машинально поднял взгляд и замер, медленно заливаясь краской.
Твою ж мать! Какая с-с-скотина догадалась прямо напротив унитаза встроить зеркало в полный рост?! Дизайнеры хреновы, мля! Вам только сортиры проектировать!
Первая мысль — вскочить и натянуть трусы; вторая — блин, поздно, то есть рано; третья — закрой глаза и думай об Англии.
Стараясь не смотреть в зеркало, по-быстрому закончил дела, сполоснул холодной водой пылающее лицо и пулей вылетел из туалета.
Уже привычно закутавшись в одеяло и притянув колени к груди, мрачно задумался — а ведь опять рефлексы этого тела, в прошлой жизни я подобное делал стоя. М-да, «никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу».
Всё-всё, хватит о грустном, будем думать о куда более
