Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера — 3 - Семён Афанасьев
— А это к чему?
— Я всего лишь хочу, чтобы ты не давала воли своим психам в адрес Рыжего. Точка. Особенно если у тебя от него тоже ноги раздвигаются и ты реально воспринимаешь его, как мужчину.
— Это не то, что ты подумала! — японка стремительно покраснела, несмотря на концентратор.
— Пошли к школе, а то опоздаем, — вздохнула Айя, подхватывая одноклассницу под руку. — Однажды, когда мои родители только начинали встречаться, отцу приглянулась ещё одна подруга.
Хамасаки, послушно шагая к воротам, покосилась на латиноамериканку, но ничего не сказала.
— У маман были строгие принципы, потому секс — только оральный. Восемнадцать лет — не тот возраст, когда можно обойтись поцелуями в щёку. Батю эта, к-хм, "недосказанность" заё*ывала, потому он, чтоб помягче ‚ начал "добирать" с той девчонкой.
— Та позволяла ему больше твоей матери? — Миру оживилась и пнула камешек носком дорогой туфли.
— Угу. Та уже вовсю трахалась — пардон — а батю все любили, он обаяшка... В общем, шла как-то раз мать к отцу, а его родители ей накануне допуск в дом на биометрию открыли — папа не знал. Открывает маман все двери сама, значит, добирается до нужной комнаты — а там...
— Что? — по японке было видно, что ей действительно интересно.
— А там вот именно это самое, ОНО. Всё в процессе. — Мартинес сделала красноречивый жест руками.
— А дальше?
— А дальше рассказывает сестра отца, одна из: "Иду я из подвала на второй этаж по лестнице. Тут с первого этажа выскакивает Дальхис...".
— Кто это?
— Моя мать. "...и несётся по коридору на выход, разбрасывая всё подряд, что на пути попадётся".
— Пф-ф-ф-ффф.
— ... А следом несётся голый Серхио в одних носках с возбуждённым пенисом и кричит: "Камила, остановись! Это — не то, что ты подумала!"
— Бл*. Ну и история. — азиатка задумчиво скользнула взглядом по пирамидке латиноамериканки. — И ведь не врёшь, и не выдумала.
— Есстессно. Миру, как ты думаешь, зачем я тебе это рассказала?
— Чтоб сделать намёк.
— Точно. Ещё — чтобы ты расслабилась, перестала морщить попу и честно призналась...
— Щ-щас!
— ... сама себе. Мне говорить ничего не надо — у меня уже есть моё мнение.
— Рыжий сейчас в кабинете Свина, — неожиданно выдала Хамасаки.
— Откуда знаешь?!
— Я сама маме написала, что он Лысому глаз выбил, — призналась азиатка.
— Вот сейчас, когда мы с тобой разговаривали?
— Да. У мамы аналог родительского контроля, только шире: Рыжий же не гражданин. Короче, она пишет, что его браслет активен, а сам он у Трофимова.
— Давай подождём его? — приняла быстрое решение Мартинес. — Не пойдём без него в класс? Уж наш рейтинг разок стерпит.
— Давай... Но когда он появится, я с ним сама поговорю, наедине. Без вас.
— Без проблем.
Обе одновременно заметили Эрнандес, ведущую под руку китаянку по малой беговой дорожке школьного стадиона.
Айя присмотрелась чуть тщательнее: судя по лицу лучшей подруги, разговор той с хань складывался не особо легко.
— Хоть бы Али-старший не успел заявиться, пока Ана с Сяовэнь не договорит, — задумчиво заметила латиноамериканка.
— Думаешь, нам любых Али стоит опасаться? — успокоившаяся и как обычно собранная Миру щёлкнула ногтем по своему браслету от HAMASAKI INCORPORATED.
Намёк на семью и опекунство матери был более чем прозрачен.
— Думаю, не стоит расслабляться раньше времени, — передёрнула плечами Мартинес.
— Слушай, а вот эта твоя история. Когда твой отец твою мать голый догонял.
— М-м-м?
— Как она его потом простила? Он же прямо при ней... ???
— Мы на это смотрим проще — этнопсихология. То, что батя натягивал кого-то ещё, не делало его готовность делать для мамани всё, что она захочет, меньше.
— Это же... Не могу подобрать нужного слова, чтобы тебя не обидеть. Всё-таки речь о твоих родителях.
— Вот и молчи, это правильно. Я с тобой в душевном порыве поделилась не затем, чтоб ты мою родословную изучала.
— А зачем?
— Чтоб ты расслабилась и перестала морщить попу, когда с тобой все и так как со стеклянной вазой носятся. Кстати, чуть не забыла! Миру, если твоя китайская подружайка согласится, лично ты поставишь подпись под назначением Эрнандес на твоё место? В последний день своих полномочий?
— Хоть сейчас. Перед смертью не надышишься.
— Сейчас не надо. Спасибо, приняла.
Айя без паузы отправила новость подруге.
***
Интерлюдия 2.
— Каким образом они тебя спеленали? — после нескольких минут достаточно напряжённого общения Ана мысленно признала, что добиться от Юнь нужного будет нелегко. — Ладно, в кресло ты вцепилась всеми четырьмя, хотя сутки и мало что решают... Но ты можешь хотя бы сказать, каким образом эти волосатые обезьяны, твоими словами если, смогли тебя спеленать, как семимесячную?! У тебя что, матка отвалится?!
Глава 3
— Я не могу посвящать тебя в ТАКИЕ детали. Это касается всей диаспоры. — Юнь, судя по лицу, что-то решила для себя и сейчас откровенно упёрлась. — По крайней мере, в школе. Для ясности: я понимаю, что вы сейчас на коне. У меня тоже есть свой прогноз о том, что будет на выборах. Но...
— Хочешь, в морду дам? — абсолютно спокойно предложила Ана.
— Попробуй! — китаянка мгновенно изобразила свернувшегося в клубок ежа.
Эрнандес молча уронила под ноги два рюкзака (свой и Рыжего) и сгибом локтя захватила шею собеседницы. Соединив ладони в замок, баскетболистка одновременно согнула свои ноги в коленях и без особого труда повалила более лёгкую Сяовэнь на землю, оказавшись сверху.
"О. А вас борьба в партере, хе-хе, " — пришло от Мартинес без пауз.
В переводе на человеческий это значило: та как обычно валяет дурака, но за обстановкой наблюдает через расширение ускорения. Почему — сказано не было; значит, она сама ещё не во всём уверена. Но мысли по поводу происходящего имеет.
Видимо, грядёт разбирательство с родней Лысого, подумала про себя баскетболистка, а вслух продолжила общение с одной из двух глав школьного самоуправления:
— Тебе удобно?
Повозившись, Ана разбросала пятки пошире, исключая на
