Жёлтый песок среди бескрайнего моря (СИ) - Авласенко Геннадий Петрович

А интересно, где всё же смог побывать Морт Клейтон за время своего отсутствия в помещении пятого ангара, и что это за жёлтый песок он там обнаружил? И, кстати, почему у него были к моменту возвращения такие горячие и влажные ладони? Или, во всяком случае, одна из ладоней…

Песчаных мест на земле сколько угодно, и им вовсе не обязательно быть пустыней, но мысль о пустыне пришла мне в голову в самую первую очередь. А думая о пустыне, в самую первую очередь думается именно о пустыне Сахара.

Вот где песка, и именно жёлтого, не меряно. Он там ещё и весьма горячий временами бывает…

Это что же выходит: рядовой Клейтон смог мгновенно переместиться из ангара в пустыню, скажем, Сахара (или ещё в какое-либо, столь же отдалённое и жаркое место), а потом таким же невероятным образом вновь воротился сюда, в ангар?

Это же некая нуль-транспортировка получается, доступная покамест лишь героям научно-фантастических повестей и романов о весьма отдалённом будущем?

Я не относил себя к особо ярым поклонникам подобного рода беллетристики, но о нуль-транспортировке имел всё же некоторое, хоть и весьма поверхностное представление. Как и о, так называемых, порталах, тоже являющихся непременным атрибутами модной сейчас фантастической литературы.

А тут, блин, нечто подобное наяву произошло!

Некоторое время я усиленно размышлял о том, что хорошенько разобравшись в механизме удивительного сего явления, мы, первыми в мире, смогли бы осуществлять мгновенные переносы людей в пределах, буквально, всей нашей, довольно-таки обширной планеты. К примеру, забрасывать диверсионные или разведывательные подразделения в глубокий тыл наиболее вероятнейшего противника…

«Без оружия и даже без одежды! — иронически хмыкнул внутренний голос. — И что они там делать будут в таком случае? Одежду у местных жителей воровать, луки со стрелами себе мастерить из подручного материала?»

Внутренний голос имел, разумеется, веское основание для своего сарказма. Впрочем, разобравшись вначале хорошенько с самим механизмом мгновенного пространственного перемещения, мы смогли бы потом постепенно решить и проблему одежды с оружием…

Или проблема сия вообще не имеет решения?

И вновь я некоторое время лишь молча и отрешённо всматривался в очерченный мелом участок на бетонном полу ангара. Всматривался, уже отчётливо понимая, что ни на какой «следственный эксперимент» сейчас не решусь. Тем более, находясь тут в полнейшем одиночестве…

Просто духу не хватит на такое решиться, а значит, оставаться далее в ангаре не имело ни малейшего смысла.

Выйдя наружу, я первым же делом аккуратно запер за собой дверь (какое это всё же убожество: в двадцать первом веке пользоваться допотопными механическими запорами, к тому же ещё и изрядно проржавевшими изнутри!) Потом я обновил печать на входной двери и, ещё разочек напомнив часовому о бдительности, заодно проверил охрану остальных входов в ангар (а их было, считая с этим, три: два основных, и один запасной, и в настоящее время охрана была поставлена у всех трёх входов).

Везде был полный порядок, в том смысли, что печати на обоих запертых воротах оказались никем нетронутыми. Посему я с лёгким сердцем направился в сторону административного корпуса, но, так и не дойдя до него, решил для начала проверить, как себя чувствует в данный момент рядовой Морт Клейтон. Впрочем, сигнала от Бейкера всё ещё не поступало, а это значило, что рядовой Клейтон по-прежнему пребывает в состоянии полнейшей прострации.

Так оно и оказалось. И Мартин Бейкер тоже ничем не смог меня порадовать, разве тем только, что в бессвязном бормотании Клейтона несколько раз уловил словосочетание «бескрайнее море». И тут мне впервые пришло в голову, что речь могла идти не об огромной пустыне, как я первоначально предположил, а, скорее, об острове, маленьком песчаном островке, затерянным где-то посреди бесконечных морских просторов.

Оставаться далее в медпункте тоже не имело смысла, и я, дав напоследок Бейкеру ценные указания, направился в свой кабинет, по пути, правда, поинтересовавшись у дежурного лейтенанта, как себя чувствует на данный момент полковник Хилл. Не то, чтобы я мечтал сейчас о новой встрече с Джеймсом, но просто поинтересоваться его самочувствием, не напрямую, а как бы между прочим…

Действительно, а почему бы и не поинтересоваться?..

Получив ответ, что господин полковник вот уже полчаса, как успел отбыть по месту жительства, то есть, был благополучно доставлен туда собственным адъютантом и передан с рук на руки жене, я окончательно успокоился. Посему, зайдя в собственный кабинет, просто плюхнулся в мягкое кресло, стоящее у стены, и, время от времени поглядывая на настенные часы напротив, принялся терпеливо дожидаться окончания рабочего дня. И представьте себя, дождался!

На следующее утро, едва только я появился в вестибюле, дежурный лейтенант торопливо сообщил, что господин полковник вот уже не менее получаса, как изволит ожидать моего появления на службе. Несколько раз за это время он звонил сюда вниз и с явным раздражением осведомлялся, появился ли майор Тайлер, а потом с ещё большим раздражением напоминал лейтенанту о том, что в случае моего появления, следует немедленно доложить об этом господину полковнику, а самого майора Тайлера срочно к нему направить.

— Ну, что ж, доложите и направьте! — благодушно согласился я и, уже поднимаясь по лестнице, принялся усиленно размышлять: отправляться ли мне в кабинет к Джеймсу немедленно, либо перво-наперво посетить собственное служебное помещение. Последнее соображение взяло верх, но пребывание моё в собственном кабинете длилось недолго, я лишь открыл расположенный у правой стены сейф и некоторое время оценивающе рассматривал его содержимое.

Потом, переправив кое-что из сейфа в кожаный портфель, сиротливо стоящий у стола, я вновь запер сейф, потом кабинет, и через какое-то время уже входил в находящийся напротив кабинет полковника Хилла. В портфеле, который я держал в левой руке, стеклянно позвякивало и даже чуток побулькивало.

— Разрешите? — чуть приоткрывая дверь, проговорил я.

Полковник Джеймс Хилл восседал на том же самом месте, что и вчера, но имелось во внешности сегодняшнего полковника Хилла кое-что, существенно отличающего его от полковника Хилла вчерашнего.

Во-первых, китель его, тщательно вычищенный и даже выглаженный, был сейчас застёгнут на все возможные пуговицы, а это означало, что полковник Хилл покамест абсолютно трезв, отчаянно страдает дичайшей мигренью и тухлой отрыжкой, а посему совершенно даже не расположен радоваться жизни.

Во-вторых, на опухшем и изрядно помятом лице полковника имелось несколько хорошо заметных царапин, нанесённых, по всей видимости, остро отточенными женскими коготками.

— Разрешите? — повторил я и, опуская портфель на пол, добавил: — Приветствую тебя, старина! Как самочувствие?

Некоторое время полковник Хилл, не произнося ни слово, лишь молча на меня взирал из-под здорово припухших век, потом он изо всей силы грохнул кулаком по столу.

— Вот уже скоро час, как я вынужден торчать здесь в ожидании вашего доклада, майор Тайлер! — рявкнул он, чуть приподнимаясь в кресле. — Почему бы вам не являться на службу вовремя, господин майор?! Или вы считаете, что я…

Тут полковник умолк, как бы пытаясь подобрать наиболее подходящее случаю выражения… тщетно пытаясь…

— …считаете, что я… что вы…

Этот всплеск энергии, кажется, отнял у полковника Хилла слишком много сил и он, слабо промычав что-то совершенно уж нечленораздельное, вновь обессилено плюхнулся в кресло, и, подхватив дрожащей рукой стакан с водой, стоящий на столе, жадно поднёс его к собственным пересохшим губам. Вернее, попытался сие осуществить, но стакан, предательски выскользнув из ослабевших пальцев полковника, грохнулся на пол и, кажется, раскололся при этом на несколько вполне самостоятельных фрагментов.

— Проклятие! — простонал полковник, глядя куда-то себе под ноги, скорее всего, на растекающуюся по полу лужу. — Вот же, чёртово невезение!