Ян Миклашевский - Куклы
Михалыч, не прекращая качаться на стуле, достал сигарету из кармана своего замызганного халата, который, по виду, стирки не знал никогда.
- Смотрим дальше. У шестерых других вояк были различной тяжести попадания в пси-аномалии, откуда их вытаскивали волоком, скорее всего. Тут даже говорить не о чем. Ещё двое, кстати, наши с тобой собратья по несчастью - тоже пообщались с "контролёром". Что он им в мозгах навертел - науке то неведомо, но их теперь Неразлучниками зовут. Как близнецы друг без друга не могут. Кто у нас на очереди... ах да, ты наверняка слышал, как год назад угробилась комиссия где-то у Кордона, когда какой-то тамошний приезжий чин возжелал экскурсии на Аномальные. И что единственной, кто в той экскурсии выжил, была секретарша. Сам догадаешься, где она сейчас? Ведь по ней не скажешь, что ей сутки пришлось в искорёженной машине просидеть рядом с высокопоставленными жмуриками. А также тремя воронками под боком, которые машину ту поделить между собой не могли. Как новенькая теперь, вот только почему-то тоже здесь. И опять же, замечу, по тестам всё чисто. В сортир бы эти тесты спустить, так ведь других-то нет.
Дежурный оператор отправил пустой одноразовый стакан из-под лапши в мусорное ведро и снова уткнулся в мониторы своим мутным рыбьим взглядом. Якушев наполнял кружки кипятком. По дежурке разносился аромат дешёвого чая, плавали клубы вонючего табачного дыма.
- И вот так со всеми, - Михалыч курил, уставившись мутным взглядом в потолок, - кого тут ни возьми, даже из гражданских, у любого что-то подобное в биографии найдёшь: то просто климата местного не выдержал, то что-то весомее, а то и от Выброса плохо укрылся. И куда нас таких девать, что с нами такими делать? Для дурки показаний вроде бы нет, а к нормальным людям подпускать всё же боязно. Подозреваю, что именно поэтому нас всех сюда и собрали - хоть какая-то польза и демонстрация социальной ответственности, опять же забота об инвалидах. А там, глядишь, и до естественного отбора дело дойдёт. Психотстойник, скотобаза. Креативные они там наверху, заразы, с фантазией.
Не сказать, чтобы Артёма этот монолог Михалыча сильно удивил. Что-то неладное он заподозрил ещё с самого начала, в первые дни вступления в нынешнюю должность, когда знакомился с личными делами тех, кто попал к нему под командование - записи о прохождении курса реабилитации были у всех. Тогда Якушев, сопоставив написанное в своём личном деле со своим же самоощущением, не придал этому внимания, но теперь, после михалычевых рассуждений, ситуация обрисовалась в ином свете, и это Артёма не радовало, поскольку за боеспособность части в таком случае нельзя было бы дать и ломаного гроша, а впору было начинать отращивать на затылке глаза. На душе стало мрачно.
- Так что, Тём, не сношай себе мозг за метафизику, высокие цели и смысл жизни. Если уж так неймётся - пошарь в компе Гаврилова. Знаю же, что тебе его ноут передали. Вот и займись восстановлением всего удалённого, поиском всего скрытого. Всяко ведь веселее будет, да вдруг пригодится ещё. Наташку отдери опять же, чтобы смурь из башки ушла, даром что ли она у тебя секретутствует.
"В говно набрался ведь, - Артём с жалостью смотрел на изрядно поддатого медика. - Шёл бы ты, Михалыч, спать".
Михалыч всё так же качался на стуле и спать идти явно не собирался.
"Нда, с дисциплиной у меня тут полный швах, - констатировал про себя Якушев. - Строевую бы вам всем зарядить, но так вас же половина гражданских, да ещё и инвалиды на голову, как выясняется. Хотя вот этот совет на счёт отодрать Наташку..."
***
Спалось отвратно. То ли переусердствовал на полях любовных сражений, то ли имело место что-то погодное, но встал Якушев с гудящей головой. Из душевой доносился плеск воды и тихое женское пение, на полу расположилась инсталляция, сочетавшая в себе черты бронекостюма и дамского нижнего белья. Из-под забрала шлема загадочно выглядывали женские трусики, а бюстгальтер кокетливо облегал собой сурового вида сапог. Глянув на часы, он с неудовольствием констатировал факт, что проспал утренний селектор. Выговора от командования он не страшился - очереди из желающих ехать в это Богом забытое место не было, ну а начальство... а что начальство? Оно далеко. Максимум - выговор влепят, но скорее просто поругают для профилактики. Как-нибудь отболтаемся, не впервой.
Хотя, как позже выяснилось, даже если бы Якушев и не проспал, то участия в совещании принять всё равно бы не смог - задёргавшись предыдущим вечером, он совершенно забыл про прогноз Выбросов, а ведь на прошедшую ночь одно из этих бедствий как раз и анонсировалось. По словам дежурного, как внешнюю связь рубануло в районе четырёх утра, так до сих пор она и не восстановилась. Хоть волны аномальной энергии и не докатывались до части, но последствия от них ощущались и здесь - отсутствие связи с внешним миром, а также скверное самочувствие были тому явным подтверждением.
Артём с лёгкостью вздохнул: по его опыту, связь с Большой землёй из этого места после Выбросов восстанавливалась не раньше следующего дня. Календарь говорил, что сегодня "день после пятницы", и Якушев не видел причин к тому, чтобы не устроить себе выходной. Послать всю эту службу к чертям и расслабиться. Или хотя бы просто расслабиться: в этом месте службу посылай, не посылай - всё равно она никуда не денется.
Наташка засела утром в душевой кабине капитально, потому умываться пришлось из рукомойника в столовой. С той стороны зеркала на Якушева смотрела бледная небритая рожа с красными глазами, во рту наличествовал букет вчерашних несвежих ароматов чайно-табачной группы.
За окном стоял низкий туман, шуршал поздний осенний, хотя точнее было бы его назвать ранним зимним, дождь. С улицы, сквозь щели в окнах, тянуло промозглым сквозняком. В столовой на завтраке было немноголюдно даже по меркам здешней численности народа: за одним из столов сидело двое вояк (присмотревшись, Якушев увидел, что это были те самые Неразлучники, о которых предыдущим вечером ему рассказывал Михалыч), за другим - кто-то из водителей. Вспомнив о вчерашнем концерте пьяной военной песни, Артём подумал, что, как обычно, всё веселье прошло мимо него.
"Вот скоты, даже не позвали, - рассуждал он, лениво ковыряясь в тарелке. - Хотя правильно сделали, что не позвали. Сам бы не пошёл. Они когда трезвые и так непредсказуемые, а уж когда выпьют... к слову - подлечиться не мешало бы. Что ж за свинство-то такое - пьют одни, а голова на утро болит у других".
Рядом возникло что-то массивное.
- Чего грустим, мон женераль? - Сержант Караваев, бывший у местных вояк за негласного лидера, в силу непонятных причин решил позавтракать в компании Артёма.
- Да так. - Якушев отодвинул пустую тарелку. - Настроение дерьмовое.
- Наташка не дала, что ли? - хохотнул сержант. - Или не встал?
- Караваев, ты ко мне по делу, или просто потрындеть? - Не сказать, чтобы Артёма смущал кирзовый юмор своего собеседника, пусть даже и в свой адрес. Другое дело, что превалирующая в этом жанре тематика межполовых отношений Якушеву уже порядком надоела.
- Ну вот, уже оживать начал, - на лице Караваева возникла гримаса, означающая собой улыбку. Артём поморщился - выглядело это жутковато. - А то захожу в столовку, а тут типа мертвяк за столом сидит. Ну думаю, распустил мон женераль всю часть, раз уже зомбей прикармливать начали, а потом смотрю - так это ж мой полководец собственной персоной! Я, собственно, чисто по делу потрындеть.
Артём насторожился. Прежде Караваев никогда не шёл на контакт первым, предпочитая получать от своего нынешнего командира приказы, попутно всем своим видом демонстрируя пренебрежение как к нему самому, так и к его командам. Впрочем, хоть и без энтузиазма, а также весьма неспешно, но, однако, неведомым образом в срок, эти приказы выполнялись, так что подкопаться формально было не к чему. При других обстоятельствах Якушев смог бы избавиться от строптивого подчинённого достаточно быстро, но ещё перед отбытием на Аномальные Артёму ясно дали понять, что про численное уменьшение кадрового состава дисциплинарными методами он может даже не думать. Дескать, кого могли, тех и дали, а других нет. Как повлиять на этого детину, изменив его в более комфортную для своей психики сторону, Якушев не знал, и ему оставалось лишь радоваться, что Караваев не выказывает явного неподчинения, попутно держа всю свою стаю на коротком поводке. Манера обращения того к своему командованию тоже не отличалась соблюдением субординации, но хотя бы не была явно оскорбительной.
- И так что у тебя ко мне за чисто дело? - Артём откинулся на стуле. Интуиция подсказывала, что вопрос у того и впрямь серьёзный.
- Вот прикинь, мон женераль, тут к нам на огонёк сегодня ночью Михалыч заходил, вопросы разные интересные задавал...
"Ах, вот оно что,- промелькнула в голове у Артёма догадка.- Вот урод, наверняка ведь растрепал про то, что мы тут все что те ссыльные. А ведь поначалу кремнем казался".
