Ян Миклашевский - Куклы
Незаметно прошла осень, наступила зима. Якушев, в порыве приступа командного самодурства, устроил торжественное построение на День Конституции. Вроде как положено, да и с боевым духом по приходу пусть и лёгких, но холодов, в части стало совсем туго. Толкнул пафосную речь, преисполненную штампов, сорвав жидкие, но положенные в таких случаях аплодисменты. Двадцать вояк, под хрип древних матюгальников, старательно пытавшихся воспроизвести "Триумф Победителей" ("Славянку" Артём суеверно не признавал) с подключённого к системе оповещения мобильного телефона, прошлись не в ногу мимо импровизированной трибуны торжественным маршем, порой поскальзываясь на подёрнутых льдом от ночного заморозка лужах. Галочка о проведении воспитательной работы была поставлена. Видимость несения службы наличествовала, а любая инспекция была бы довольна если уж не качеством оной работы, то хотя бы фактом её наличия.
Рутина незаметно затягивала. Артём удивлялся, как из пылкого нрава юноши он превратился даже не в штабную крысу, а в некое подобие каптёрщика, которому от жизни не нужно ничего, кроме возможности поспать в служебное время. Решив бороться с тотальным расслабоном в части, он начал сам заступать на ночные дежурства, дабы доказать всем остальным делом, что он именно боевой офицер, а не что-то такое бумажно-паркетное.
На свою голову.
***
- Михалыч, ну хоть ты, как ветеран, объясни.
Зимние вечера, несмотря на мягкость этого времени года в этих краях, нагоняли тоску и уныние. За весь прошедший ноябрь не было ни одного солнечного дня. Туманы и сырость от постоянной мороси полностью пропитали всю жизнь части. Бороться с душевным упадком Артём решил прогулками перед сном, завуалированными под вечерний обход, но достаточно быстро ему это надоело: мокро, промозгло, и сапоги потом от грязи отчищать приходится. Душа требовала общения, вот только подходящих собеседников по-прежнему не наблюдалось: почти все как один демонстрировали замкнутость и отчуждённость, когда дело не касалось служебных моментов. Исключением всё так же являлся медик, однако вся его общительность прорезалась исключительно в его же нетрезвом состоянии; Артёму же хотелось нормальной беседы, а не пьяного базара и демагогии, но на безрыбьи, как говорится...
- Тём, ты задрал уже. Я тебе в сотый раз говорю: у меня контракт. Мне сказали к тебе в подчинение идти, я ответил "есть", хоть и гражданский. Сказали бы идти к кому другому - пошёл бы к нему. Мне эти ваши субординации и кадровые заморочки до одного места. Я своё дело делаю, а на всё прочее мне посрать, лишь бы деньги платили...
Где-то на первом этаже кто-то из вояк насиловал гитару. Судя по нетрезвому рёву, сдавший дежурство наряд отдыхал. Изрядно поддатый голос вещал про суровую армейскую жизнь, строгое мужественное командование и верный автомат. Звенели стаканы, кто-то подвывал, пытаясь выставить это подпевками. С прискорбием пришлось констатировать факт, что понятия "трезвость" и "группа силовой поддержки" в этом месте снова несовместимы, в точном соответствии анекдоту про приснопамятный автозавод и проклятое место. Меньше всего Якушев хотел сейчас проводить воспитательную работу, понимая, что будет попросту послан, невзирая на звание и должность, потому предпочёл, по старой памяти, завалиться на пост мониторинга. Какими судьбами туда же занесло Михалыча, оставалось загадкой, хотя Якушев заподозрил, что тому банально нечем заняться, а, скорее всего, попросту скучно. Дежурный тупо пялился в экраны, с чавканьем поглощая быстрорастворимую лапшу, Артём курил, Михалыч раскачивался на стуле.
- Тём, я тебе как старый человек скажу, не засирай себе мозги. Вспомни, чем закончилась наша "Гаврилиада": служил, твою мать, Гаврила командиром. Всю часть Гаврила задолбал. Точнее сказать, продолбал. Классика вечна. И где сейчас наш Гаврила? В дурке, мля. А всё почему? А потому что не хрена лезть в то, о чём имеешь поверхностное представление. Теория - это хорошо, но практика... - Михалыч, с выражением занудства на лице, продолжал качаться, стул печально поскрипывал. - Ты думаешь, что я алкаш? Допустим, ты прав. Но ведь живой, в отличие от всех тех трезвенников. И, заметь, что если бы Гаврилов не занимался самодеятельностью, а позвал для консультации хотя бы меня, то был бы он сейчас в полном ажуре, а не пускал бы слюни, сидя в инвалидном кресле, замотанный в смирилку что та мумия. Всего-то стоило ему проверить, что у того жмура в аптечке было, а не положиться на её описания в документации. Ну конечно - Михалыч же алкоголик, чего он там дельного-то по пьяни насоветует. А я, между прочим, эту документацию вдоль и поперёк изучил, только что-то не припомню в ней таких вот капсул, на которых цифры разные нацарапаны, и под которые места отдельного в аптечке не выделено. Но так он же у нас типа командир, целый офицер ФСБ - не хрен собачий. Нету, говорит, там у него ничего такого, и быть не может. Я ему, придурку, говорил, что жмура того обшмонать надо с головы до пят, и не важно, какой он разговорчивый и адекватный, но так Гаврилов же у нас лучше всех знает, что к чему и как. Мужик шатался по Аномальным чуть ли не месяц, что у него в мозгах творилось - в страшном сне не приснится. В результате вколол себе какой-то дряни, а наш дикорастущий чекист вещает мне за психологию. Мол, разговорю его, сам всё расскажет. Знаток человеческих душ, ядрён батон. И где теперь этот знаток? Тём, вот только ты таким не становись. Я понимаю, вояки на тебя хрен кладут, но тебе с ними детей не крестить. Приказы выполняют, а другого от них не требуется.
Якушев молча встал и поставил чайник, про себя размышляя, что проводить границу между описаниями жизненного опыта Михалыча и его же пьяным бредом становится всё труднее. Но дело было вечером, и делать было совершенно нечего.
- Пойми ты, - продолжал Михалыч, - пусть и перспектив здесь нет никаких, но даже в этой ситуации есть плюсы. Нам платят за высиживание здесь задниц неплохие деньги, опять же, у тебя идёт выслуга. Более спокойного места на Аномальных ещё поискать надо, и, если не строить из себя героя, то до пенсии дожить труда не составит. Иную базу каждый день всякая живность атаковать стремится, либо кусачая, либо в погонах, а у нас тут почти курорт, да ещё и отопление работает. Что там армейская мудрость про излишнюю инициативу глаголет? Гаврилов про неё забыл, в результате мало того, что сам обосрался, так ещё и всех нас за собой потянул. Но, опять же, невзирая на случившееся, нам дали второй шанс. А могли бы и не дать. За себя ничего не скажу, но на твой счёт более чем уверен: "волчья метка" и неблагонадёжность. И не говори, что это не так - знаю я, как они наверху дела делают. По части отработал "контролёр", в результате все вояки пускают слюни, командир вообще видом своим дебила напоминает, а оператор мониторинга типа проспал всё шоу и типа не пострадал. Да хрена лысого. Им проще перестраховаться и записать тебя в неблагонадёжные, причём небезосновательно - шут его знает, может, тварь тебе в мозги какую-нибудь установку записала. Мы же ни черта не знаем, что эти порождения Аномальных могут на самом деле, а уж про их цели и говорить нечего. Вот сейчас мы сидим с тобой на посту, а через минуту ты возьмёшь ствол и порешишь всю часть. А что, скажи ещё, будто такого быть не может?
Якушев слушал, как закипает вода в чайнике. Не согласиться с тем, что Михалыч даже в своей нажравшейся ипостаси говорит дело, он не мог. Рациональное зерно в рассуждениях почти пенсионера отвергать было сложно - всё же тот в жизни повидал поболе Артёма.
- Может, ещё как может. Ты же читал дела всех тех, кем сейчас эта часть укомплектована. Нет ни одного, по кому бы Аномальные не прошлись, и совершенно неважно, что по тестам и врачебным комиссиям у всех нормальные показатели. Ты думаешь, чего это у нас тут все настолько замкнутые и необщительные? А вот как раз потому, что на Большой земле на всех здесь находящихся смотрели как на ущербных, ожидая в любой момент чего-то такого экстравагантного. Отвыкли люди от доброго к себе отношения. Вот давай по головам посмотрим, кто здесь сейчас есть. Пятеро вояк, несколько подвинутых рассудком после разных нехороших ситуаций с различными нехорошими последствиями. С кабанчиками или Кровососами познакомились близко, но не настолько, чтобы фатально, или башкой, после попадания в "трамплин", приложились крепче, чем следовало. Тут всё просто и понятно: прописали курс реабилитации, вот только покажи мне того командира, который возьмёт к себе такого реабилитированного, особенно при отсутствии личного с ним знакомства. Приказы - приказами, но решающее слово в плане вопросов формирования кадрового состава на Аномальных уже давно закреплено непосредственно за самими командирами и является священным. Так что хоть обспускайся из столицы этими приказами и прочими указивками, но если командир говорит, что не возьмёт, то так тому и быть. Причём, ему даже причин для этого никаких приводить не надо. И это, я считаю, правильно, поскольку тут и более адекватные порой чудить начинают, а уж что эти выкинуть могут, так того ни один врач не предскажет, хоть тестами и обследованиями никаких проблем после реабилитации не выявлено. Несправедливо, антинаучно, но разумно и практично.
