Гарри Тертлдав - Ответный удар
Он смотрел на город, раскинувшийся на западном побережье озера Верхнего, в том месте, где оно заметно сужалось. Ларсен отлично видел серые гранитные утесы, над которыми теснились маленькие дома и более высокие здания в центре, и вдруг ему показалось, что стоит протянуть руку, и он их коснется. Иллюзия, конечно; широкая полоса серо-голубого льда отделяла «Дулут Квин» от города, давшего кораблю имя.
Йенс повернулся к проходившему мимо матросу:
— Сколько отсюда до берега?
Матрос остановился и задумался. Когда он заговорил, дыхание облаком пара вырывалось у него изо рта.
— Около четырех или пяти миль. Меньше месяца назад можно было доплыть по открытой воде. — Он усмехнулся, услышав стон Ларсена. — Иногда порт открыт всю зиму. Впрочем, гораздо чаще вода замерзает в радиусе двадцати миль. Так что это еще не худший вариант. — И он зашагал по своим делам, насвистывая веселый мотивчик.
Он неправильно понял причину, по которой застонал Ларсен. Холод его не пугал, он вырос в Миннесоте и в детстве часто катался на замерзших озерах. Его нисколько не удивляло, что такие огромные водные пространства, как озеро Верхнее, покрываются зимой льдом. Но мысль, что всего месяц назад он мог бы попасть в город, приводила в ярость. Вероятно, та самая вьюга, что позволила Паттону провести удачное наступление против ящеров, и заморозила озеро.
В любой другой год «Дулут Квин» встал бы на зиму на прикол. Однако ящеры уделяли самое пристальное внимание автомобильным и железнодорожным перевозкам, так что отказываться от кораблей было неразумно.
«Возможно», — подумал Ларсен, — «на родной планете ящеров нет больших водных пространств, поэтому они и не рассматривают корабли как серьезную угрозу».
Если дело обстоит именно так, то инопланетяне совершают серьезную ошибку. «Дулут Квин» доставлял снаряды, патроны, бензин, машинное масло, оказывая поддержку сопротивлению в Миннесоте. Из Дулута пароход повезет сталь для производства нового оружия и муку из Миннесоты для людей, продолжающих борьбу с ящерами.
Множество лодок — достаточно маленьких, чтобы протащить их по льду, некоторые весельные — теснились возле парохода. Палубные лебедки опускали на них одни контейнеры и поднимали другие. Разгрузка сопровождалась громкими криками матросов. На кромке льда вырос импровизированный порт: ящики и коробки с корабля отправлялись в город на санях, которые тащили на себе люди, лодки доставляли грузы на пароход.
Йенс сомневался, что подобная система по эффективности может хотя бы частично заменить настоящий порт. Но настоящий порт забит льдом, а то, что придумали местные жители, гораздо лучше, чем ничего. Единственная проблема заключалась в том, что груз считался важнее пассажира — вот почему Ларсен не мог покинуть пароход.
Матрос, продолжая насвистывать, вернулся на палубу, и Ларсену вдруг ужасно захотелось его задушить.
— Когда вы, наконец, начнете переправлять на берег людей? — спросил он.
— Ну, скорее всего, через пару дней, сэр, — ответил матрос.
— Через два дня! — взорвался Ларсен.
Он с удовольствием нырнул бы в воды озера Верхнего и проплыл милю, отделявшую пароход от кромки льда, но знал, что в этом случае его ждет неизбежная смерть от переохлаждения.
— Мы делаем все, что в наших силах, — продолжал матрос. — Просто все пошло наперекосяк с тех пор, как появились ящеры. Люди, которые вас ждут, все поймут.
Матрос сказал правду, но Ларсену не стало легче. Он считал, что раз ящеры разбиты на подступах к Чикаго, и ему разрешили отправиться в путь, весь мир снова окажется в его распоряжении. Однако выяснилось, что это далеко не так.
— Раз уж вы застряли на борту парохода, — не унимался матрос, — наслаждайтесь возможностью отдохнуть. Здесь прилично кормят — да и где на берегу вы найдете отопление, электричество и работающий водопровод?
— Да, такова печальная правда, — отозвался Йенс.
Вторжение ящеров нарушило налаженную жизнь Соединенных Штатов — неожиданно выяснилось, что отдельные районы страны тесно взаимосвязаны, зависят друг от друга и не готовы к автономному существованию. Теперь приходилось жечь дрова, чтобы обогревать жилища, и полагаться на физическую силу животных или людей для перевозки грузов с места на место. Казалось, что прилет инопланетян отбросил Америку на целое столетие назад.
Посели Йенс доберется до Денвера, он сможет вернуться к рабою над проектом, который представлялся ему настоящим прыжком в будущее, которое наступит посреди бесцеремонно вернувшегося прошлого. А куда исчезло настоящее?
«Настоящего», — подумал Йенс, имевший слабость к игре слов, — «больше нет».
Он спустился вниз, чтобы согреться и напомнить себе, что настоящее, все-таки, существует. Камбуз «Дулут Квин» мог похвастаться не только электрическим освещением, но и большим кофейником с горячим кофе (роскошь, которая становилась практически недоступной по мере того, как истощались запасы) и радио. Йенс вспомнил, как его родители откладывали деньги, чтобы в конце двадцатых годов купить приемник. Тогда казалось, будто они пригласили в свою гостиную весь мир. Сейчас в большинстве мест люди такой возможности лишились.
Однако «Дулут Квин» ни от кого не зависел, поскольку на корабле хватало топлива для производства собственной электроэнергии. Здесь каждый мог насладиться знакомым пощелкиванием помех, когда Хэнк Верной вращал рукоять настройки, и красный индикатор перемещался по шкале. Неожиданно зазвучала музыка. Корабельный инженер повернулся к Ларсену, который наливал себе чашку кофе.
— Сестры Эндрюс вас устроят?
— Вполне, но я бы с удовольствием послушал новости. — Йенс налил себе сливок.
На «Дулут Квин» не хватало сахара, но сливок имелось сколько угодно.
— Давайте посмотрим, что у меня получится. Жаль, что у нас нет коротких волн. — Верной вновь начал вращать рукоять настройки, только теперь медленнее, периодически останавливаясь, чтобы прослушать даже самые слабые станции. После третьей или четвертой попытки он удовлетворенно крякнул.
— Вот то, что вы хотели. — И увеличил громкость. Ларсен наклонился к приемнику, сквозь шум помех пробивался знакомый низкий голос диктора:
— …три дня продолжаются волнения в Италии, люди вышли на улицы в знак протеста против сотрудничества правительства с ящерами. Папа Пий XII выступил по радио, призывая всех сохранять спокойствие, но его слова не возымели действия, сообщают нам из Лондона. Итальянцы требуют возвращения Бенито Муссолини, которого удалось спасти из тюрьмы, куда его посадили ящеры, и переправить в Германию…
Хэнк Верной ошеломленно покачал головой.
— Поразительно, не правда ли? Еще год назад мы считали Муссолини едва ли не главным нашим врагом, потому что он дружил с Гитлером. Теперь он герой, ведь фрицы вызволили его из лап ящеров. Да и Гитлер больше не плохой парень, поскольку немцы продолжают отчаянно сражаться с ящерами. Но я не думаю, что стоит тебе начать воевать с инопланетянами, как ты сразу же становишься хорошим человеком. Возьмем, к примеру, Джо Сталина, ярого врага нацистов. Я никогда не соглашусь с тем, что это правильная постановка вопроса. А что думаете вы?
— Вероятно, вы правы, — ответил Ларсен.
Он был согласен почти со всеми утверждениями инженера, но ему не нравилось, что гнусавый голос Вернона заглушает слова Эдварда Р. Марроу, которого Ларсен пытался слушать.
Однако Верной продолжал говорить, поэтому Йенсу удавалось уловить новости лишь отрывочно уменьшение пайков в Англии, сражения где-то между Смоленском и Москвой, военные действия в Сибири, ящеры наступают на Владивосток, кампания пассивного сопротивления в Индии.
— Они выступают против англичан, или против ящеров? — спросил он.
— Какое это имеет значение, ведь Индия чертовски далеко от нас, — ответил инженер.
С глобальной точки зрения инженер был прав, но Ларсену, пытавшемуся понять, что происходит в мире, хотелось знать побольше.
— …тем, кто считает, что у ящеров отсутствует чувство юмора, — продолжал Марроу, — советуем обратить внимание на следующее сообщение: неподалеку от Лос-Анджелеса наши Военно-воздушные силы построили фальшивый аэропорт с фальшивыми самолетами. Говорят, что два летательных аппарата инопланетян атаковали аэродром — они сбросили фальшивые бомбы. Вы слушаете Эдварда Марроу, где-то в Соединенных Штатах.
— Вы заметили, что теперь по радио никто не сообщает, откуда конкретно ведется передача? — спросил Верной. — От ФДР до последнего репортера это звучит так: «где-то в Соединенных Штатах» Словно если кто-нибудь узнает, где ты находишься, ты мгновенно перестанешь быть важной персоной — потому что если ты действительно большая шишка, ящеры попытаются тебя схватить. Я прав, или нет?
