Василий Егоров - Рука «Анклава»
Начал я издалека:
– Фил, ты не такой как все, у тебя нет семьи, ты ходишь куда хочешь и в охране караванов участвуешь редко…
– Хватит, я догадываюсь, что ты задумал, поэтому выкладывай. Какой я замечательный, я и так знаю.
– Ладно, скажу прямо: давай с тобой за той упавшей звездой сходим. Вдруг это ракета? За технологию хорошо платят.
Фил усмехнулся:
– Решил разбогатеть по-легкому?
– Не только, мне просто любопытно. Что за жизнь у караванщика? Путешествий, конечно, много, но бродишь по старым хоженым тропам, где уже тысячу раз люди да брамины протоптали. А мне хочется чего-то нового, неизвестного.
– Приключений на свою задницу тебе надо, вот что. А звезда упавшая или ракета – это только предлог. Еще и меня решил завлечь этой бредовой идеей. Так?
Я пожал плечами:
– В общем, да. Но здесь идти дней пять туда и обратно. Я один раз в караване ходил до НКР, а это одиннадцать дней. И ничего страшного – мог бы и больше пройти.
– Ха, пять дней в одну сторону! Эд, да ты видел, с какой скоростью эта хреновина летела? Она за хребтом еще пролетела неизвестно сколько… – Фил повторил рукой траекторию падения «звезды». – К тому же ты ходил по тропе, а дикая пустыня совсем не то, что дорога.
– Мы на гору залезем и посмотрим: если был взрыв, то в пустыне след легко можно увидеть.
– Ты Билла слышал? Знаешь, что такое Западная радиоактивная пустыня? Это просто атомный ад, где правят его исчадия. Знаешь, что такое летатель? А псевдокентавр? Это такие твари, что наш караван со всем его оружием будет одного полдня убивать, и еще неизвестно кто кого.
– Но ты же следопыт, можно просто не встречаться с ними. Понятно, если пойдет караван, то его издалека видно будет, но нас-то двое. Просто прокрадемся и посмотрим, что там упало.
Фил слушал меня как ребенка, который предлагает этим вечером слетать на луну. Затем привел еще один довод:
– Предположим, мы с тобой добрались до цели, нашли эту ракету с кучей технологичного барахла, а дальше что? Мы ее в рюкзаках понесем или покатим как бревно?
Но я за день пути уже все продумал и был готов к такому вопросу:
– Просто возьмем какую-нибудь мелочь, в подтверждение наших слов, а потом пойдем в Сан-Франциско в Братство Стали и продадим информацию о находке.
– Да уж, ты все продумал. Только насколько продуман, настолько же и нереален твой план. Но я скажу тебе кое-что, пообещай только держать это между нами. – Фил посерьезнел, голос его перешел на шепот, и он посмотрел мне прямо в глаза.
– Постараюсь… – я отвел взгляд.
– Слушай, Эд, я тебя переубеждал только для того, чтобы проверить твою настойчивость. На самом деле я тоже весь день думал о вчерашнем происшествии. Ты правильно решил, что один-два человека могут пройти там, где не пройдет караван. Но ты многого не знаешь. Например, пустыню не случайно называют радиоактивной – там до сих пор фонит так, что деревья светятся. Нам понадобится куча снаряжения и дорогих медикаментов. Где мы возьмем деньги? Кроме того, мне срочно надо в Нью-Рено, поэтому обратно с караваном в Броккен-Хиллс я не пойду. Только не говори это Биллу, он не любит, когда бросают караван, и надеется, что и назад пойдет та же команда. И все же я готов сходить в пустыню, нельзя упускать такой шанс. Ну, а тебе принадлежит право первооткрывателя, ведь это ты заметил, что она перелетела горы, пока все остальные рожами в пыли лежали. Но мне очень надо в Нью-Рено.
Он задумался. Мне показалось, что в его глазах застыла непонятная тоска. Но я был настроен решительно, взвесил все «за» и «против» и сказал:
– Я могу пойти с тобой, там закупим что надо и двинемся в путь. Если пойдем с караваном, то еще и заработаем на дорогу. Обратно тоже можно наняться с караваном, дойти до вчерашнего сарая и свернуть на запад. У меня тоже кое-какие накопления есть, надеюсь, нам хватит.
Фил молчал, глядя в одну точку. Казалось, он вообще меня не слушал. Внезапно он резко встал и стал прохаживаться по лысой верхушке холма. Ружье висело за спиной, и Фил то хватался за приклад, будто готовясь вскинуть его и открыть огонь в невидимого противника, то просто сжимал и разжимал кулаки. Похоже, причина, которая гнала его в Нью-Рено, была действительно важной. Таким я никогда следопыта не видел. В ночной тишине замычал брамин, видимо, испуганный страшным сном.
Так же неожиданно Фил остановился, прислушался к ночным звукам, а затем склонился надо мной.
– Так и сделаем. Я еще обмозгую это, а пока иди спи, тебе рано вставать.
Поняв, что разговор закончен, я побрел к костру. Под ногами шуршала спекшаяся от жары глина, при свете звезд кое-как можно было найти спуск, а внизу светился костер. Спать действительно хотелось, но мысли о предстоящем мероприятии будоражили кровь. Лежа у костра, закутавшись в спальник, я долго не мог уснуть. В конце концов забылся беспокойным сном. Разбудил меня голос Джоя:
– Эд, вставай, твое время. Вставай, время дежурить.
Я не хотел просыпаться и только промычал что-то. В конце концов, он принялся меня грубо тормошить, и я с трудом разлепил веки:
– Ладно, спасибо, что поднял, я готов.
Джой отправился спать, а я пытался согреться, разминая затекшее тело. Утро, как всегда, было холодным. Набежали легкие облака, лоскутами закрывая звезды на небе, но тепла это не принесло. Я обошел лагерь, прислушиваясь к звукам ночи – все было тихо. Затем поднялся на холм. На севере лежал Реддинг: всего пол дня пути, и мы – там. Что будет дальше, я представить себе не мог, но твердо решил осуществить наше с Филом предприятие. Издалека доносилось гулкое эхо разрывов динамита и рокот шахтных машин – работа на золотых рудниках не прекращалась. Без золота город погиб бы, но и сейчас разработчики испытывали трудности с рабочими, которые увлекались наркотиками.
Взошло солнце, и караванная жизнь закрутилась в прежнем режиме: я стоял, караванщик кричал, и все суетились, собирая нехитрые пожитки в повозки. Завтрак, и путь по пыльной тропе истоптанной тысячами браминьих копыт. Было часа три после полудня, когда мы вступили в шахтерский город.
Глава 3
Несколько десятков домов теснилось у трех входов в шахты. Я знал названия разработок: Кокоуиф, Ванаминго и Утренняя звезда. У каждой из них был свой хозяин, шахты конкурировали и не соединялись между собой. Практически все население Реддинга так или иначе было связано с работой рудников. Хотя коренных жителей в городе как раз осталось не много. Работать на шахтах нанимались люди из разных городов, для них строились рабочие бараки. Зато местные занимались, прежде всего, обслуживанием жизни на поверхности. Мэр держал казино, работал бар, в котором шахтерам и охране караванов такие же приезжие женщины оказывали услуги по «массажу», а рядом с караван-сараем устраивались для развлечения бои диких зверей. Молодой шериф и доктор также родились в Реддинге.
Пока я все это вспоминал, Билл решил проинструктировать нас, как вести себя в городе, пока он закончит дела и подготовит караван к отправке в обратный путь. Эти правила всем были известны, но регулярно нарушались.
– Самое главное, не напивайтесь до свинского состояния и не просадите все деньги у Аскорти или на боях зверей. Будь моя воля, я бы вам денег не давал до возвращения домой, но принципы есть принципы. Я посмотрю, как пойдут дела, и, возможно, будет премия…
После этих слов по каравану прокатилась волна одобрительных возгласов, которая была прервана окриком Билла:
– …Но выдам я премиальные только перед самым отправлением. Я не собираюсь по прибытии выслушивать крики ваших жен о том, что вы не принесли денег в дом. Если кто попытается споить младшего, – он кивнул на меня, – лишу премии.
Я взглянул на Фила и по его озабоченному лицу, понял, что ему не понравились слова караванщика насчет премии.
Дома в Реддинге строили легкие, дощатые, так, что нельзя было разобрать, что перед тобой: загон для скота, сарай или жилое помещение. Пригород выглядел совсем жалко, но ближе к центру здания выглядели более основательно, имелась даже пара каменных. Мы медленно продвигались через город. Казалось, даже брамины прибодрились и ускорили шаг, не подозревая, что в городе их пустят на мясо. В лагере шахтеров были оборудованы места для приходящих караванов. Браминов загнали в стойла, люди разместились в шатрах, специально поставленных для гостей, рядом поставили повозки. В Реддинге в первую очередь заботились о безопасности торговцев, поэтому потребность в пришлых охранниках отпадала, и мы, припрятав оружие, переходили на статус подсобных рабочих. Пока все пожитки не разместили по своим местам, Билл ни словом не обмолвился о том, что нам полагается вознаграждение за охрану и работу в пути, когда солнце клонилось к закату, он собрал всех нас вместе:
– Что ж, теперь я могу заплатить вам. Учтите, через четыре дня мы отправляемся, так что не прогуляйте все деньги. Спим мы в этом шатре. Получайте и отдыхайте, а я займусь продажей браминов.
