Яна Завацкая - Про жизнь и про любовь
И потом, на самом деле их с Диссе многое связывало. И подруга видела и знала про Ивик то, чего больше не знал никто. И что еще важнее - ценила это. У них были удивительные игры. Они придумывали фантастические истории. Устраивали "ночные похождения" и "полеты привидений", дальние путешествия за пределы Шим-Варта. Мечтали, смотрели на звездное небо по ночам. Ивик - только это было большой тайной! - уже несколько раз выходила в Медиану и вытаскивала за собой и Диссе. Это было, наверное, единственное, что Диссе умела хуже Ивик, точнее - совсем никак.
Хотя нет, было еще одно. Ивик занималась музыкой, она неплохо пела, участвовала в церковном хоре (но потом мама это почему-то запретила - наверное, боялась, что Ивик захочет в хойта, в монахини). А у Диссе слуха совсем не было. По этому поводу Диссе подруге завидовала. Ивик не понимала, что уж такого прекрасного в умении петь… Гораздо полезнее для жизни уметь красиво двигаться и танцевать, как Диссе.
И все же, несмотря на неприятный разговор с мамой, на то, что Диссе работала, Ивик сейчас было хорошо. Она раскачивалась все выше, дух захватывало. Малыши галдели в песочнице, играла гармонь. Свиристели птицы вдали. Машин сегодня не слышно - праздник. Весенний ветер кидался ей навстречу, щекотал, весело обнимал и свистел в ушах. Здесь все свое, родное.
Длинный ряд примыкающих друг к другу одноэтажных бараков. Беленные стены, выметенный двор. Знакомый с детства куст рекеты, готовый взорваться сиреневым цветом. Классики, нарисованные на асфальтовом клочке. Лес за последним блоком, темный, дышащий влагой, и медленно встающее над лесом желтое солнце.
В этой песочнице Ивик строила замки и дороги. На этом рекетовом кусте искала цветочек с пятью лепестками, приносящий удачу, а под кустом они с девочками зарывали "секретики". На той лавочке раньше всегда сидела злобная баба Шери из пятого блока и ворчала на всех, проходящих мимо - теперь уже не сидит, видно, совсем слегла. А может, и умерла уже? Надо спросить маму.
Здесь все свое, родное
Мой дом, река и лес.
Ивик вдруг удивилась тому, что получилось. Получался стих. Кажется. Она уже не раскачивалась, качель с каждым махом уменьшала колебания. Зеркальца небес. Нет, осколочки небес. Что - осколочки? Лужи… И в лужах голубые осколочки небес. Но тогда что с первой строчкой? А, она все равно не звучит совсем. Лучше по-другому. Любимые, родные. Дома, дворы и лес, и в лужах голубые осколочки небес… Ивик с сомнением повертела в уме получившуюся строфу. Глупо как-то. Первую строчку все равно надо менять.
— Ивик!
Навстречу ей бежала Диссе, за ней - пятилетняя сестренка Альта.
— Ивик, может, в кино пойдем сегодня? Говорят, новый фильм.
Мама, конечно, разрешила Ивик пойти в кино, почему бы и нет. Не маленькие ведь уже. Прошли времена, когда смывались тайком, всем двором. Правда, этот фильм - с 12 лет, но им-то как раз уже 12. Мама Диссе, правда, поворчала, что лучше бы они с младшими побыли, но тоже отпустила.
Народу набилось - целая толпа, но они еще успели проскочить, прежде чем контролерша закрыла дверь. Это потому, что сегодня премьера. И мало того, на премьеру приехал один из режиссеров фильма и скажет несколько слов перед сеансом, потому что этот режиссер сам родом из Шим-Варта, и здесь где-то - в заречном районе, живет его родня.
Впрочем, режиссер Ивик мало интересовал. Подумаешь, какой-то гэйн. Да и фильм вряд ли такой уж интересный, ее больше привлекала сама возможность пойти в кино. Сама атмосфера - веселая галдящая толпа, жаренки на палочках, которые раздавали по штуке в одни руки, полутьма в кинозале, огромный экран, задернутый бархатным занавесом, ожидание чего-то чудесного, как в детстве, волшебства.
Фильм назывался "Завтра наступит завтра".
— Странное название, - сказала Диссе, которая внимательно просматривала программку, - что бы это значило?
— Не знаю, - Ивик увлеченно грызла свою жаренку.
— А смотри, кто играет! Главная героиня - Сабин Иль Рео! Говорят, она ушла из гэйнов и теперь только снимается.
— Можно понять, - согласилась Ивик. Сабин иль Рео была все-таки великой актрисой. С актерами это бывает, они иногда становятся профессионалами. На сцену перед экраном тем временем вышел гэйн в зелено-серой парадке, с погонами шехина. Он молча обвел взглядом ряды зрителей. Шум в зале постепенно стих.
Гэйн заговорил тихим голосом, будто стесняясь. Он был главным режиссером-постановщиком, но сделал лишь несколько сцен - его пригласили заменить того, кто начал снимать этот фильм, стаффина Мэя иль Гешер, погибшего при обороне Тарна, когда случился дарайский прорыв, перед Рождеством. Основную часть фильма сделал Мэй. Фильм решили посвятить ему и всем гэйнам, погибшим при обороне Тарна. Режиссер рассказывал дальше, про актеров, про то, как фильм снимался, но Ивик отвлеклась.
Фильмы всегда снимали гэйны, в этом не было ничего особенного. И гэйны же написали все книги, которые она когда-либо читала - за исключением научно-популярных, их писали чаще аслен. И гэйны же создали всю музыку, все песни, и все картины, которые ей доводилось видеть. Ивик не задумывалась, почему так получается, ведь гэйны - это вообще-то каста воинов. Это военные. Они защищают границы Дейтроса в Медиане от дарайцев, которые то и дело пытаются к нам проникнуть. Они же защищают Землю - Триму, тоже от дарайцев, разумеется. Это, конечно, хорошее дело, благородное, ничего дурного не скажешь, но почему-то Ивик ощущала легкое раздражение, когда думала о гэйнах вообще. Может, потому что их слишком уж все превозносили. Потому что полагалось относиться к ним с каким-то особенным уважением. Даже не то, что полагалось, а все к ним в самом деле так относились. А вот Ивик это раздражало. Может, она какая-нибудь особо грешная, может, это гордыня. Но в самом деле - чего с ними так носятся? Ну солдаты. Ну защищают Дейтрос. Но все же заняты своим делом, и врачи нужны, и ученые, и те, кто хлеб выращивает. Дядя Риш, например, папин брат - плавает на рыболовном судне, а это тоже опасная профессия, и очень нужная, рыбу-то мы все едим.
Нет, трудно было объяснить это раздражение. Ивик сама его не понимала.
Может, потому, что ни в ее родне, ни у кого-то из знакомых в родне не было гэйнов. Ведь это редкость. Ну вот отец Тена - гэйн. И пожалуй, все, больше она никого не знала. Мало кого направляют в гэйны, может, просто не нужно столько военных. Тен тоже втайне мечтает стать гэйном, и тренируется поэтому, и самый сильный в классе, и по начальной военной подготовке лучший в рейтинге. Но направят ли его - еще вопрос. А так никто даже и не планирует, гэйн - это почти как хойта, священник или монах, это редкое призвание.
Но что с ними носиться так? Хойта, и тех так не обожают. Хотя… в общем, непонятно, почему, но Ивик раздражал этот режиссер, и не хотелось ничего слушать, что он там рассказывает. Диссе, напротив, слушала с большим вниманием. Она всегда отзывалась о гэйнах с большим восторгом - "они нас защищают, умирают за нас, если бы не они, нас бы уже не было". Ивик соглашалась - ну конечно, Диссе права - но внутренне ей было почему-то неприятно.
Гэйн легко соскочил со сцены, скрывшись в темноте, словно не желая слушать аплодисменты. Занавес поехал от центра в разные стороны.
Фильм оказался интересным.
Дело происходило на Старом Дейтросе. Сюжет сплетался из нескольких вроде бы обыденных историй. Аслен-конструкторы строят автоматические корабли для исследования дальних планет системы, решая при этом головоломные проблемы. Монахиня-хойта обнаруживает в архиве монастыря странные записи, способные пролить свет на события тысячелетней давности, когда христианство впервые попало на Дейтрос. Дочь главного конструктора очень любит своего мужа, молодого гэйна, и вот-вот родит ребенка - но муж собирается уйти сопровождать опасную экспедицию в Килн. В то же время жена того же конструктора, обиженная невниманием мужа, занятого работой, крутит шашни со своим коллегой, при этом то и дело попадая в смешные ситуации. Все банально. Проблема лишь в одном - действие происходит всего за несколько дней до Катастрофы, до полной гибели Дейтроса.
До того момента, когда дарайцы применят темпоральный винт, запрещенное оружие, применят его против Земли - чтобы полностью уничтожить ее, но патрульные гэйны Рейта и Кларен иль Шанти примут страшное решение и пожертвуют собственным миром, чтобы спасти Землю.
Никто пока еще не знает, не подозревает об этом. Но время уже начало обратный отсчет, гибель неминуема. Неминуемо приближается мгновение, когда Дейтрос - старый Дейтрос с историей пяти тысячелетий - перестанет существовать.
Два миллиарда людей погибнут. От всего Дейтроса останется лишь около пятидесяти тысяч человек, гэйнов, хойта-миссионеров, путешественников и исследователей-аслен, тех, кто находился в этот миг вне Дейтроса, в Медиане или других мирах. Эту историю каждый знает, начиная с младших курсов тоорсена, повторять ее не надо.
