Кристофер Банч - Крушение звёзд
— Извините, коуд, — пробормотал Гарвин. — Я забыл.
— Старые привычки умирают медленно, — поспешно добавил Ньянгу.
— Жаль, дант Ангара не одобряет некоторые виды… наказаний, которые практикуют другие армии. Такие, как распятие.
Гарвин заглянул в холодные глаза женщины и, не будучи уверен, шутит ли она, промолчал.
— Хорошо, — сказала Фицджеральд. — Поскольку Ангара уже дал санкцию, мне остается только ругаться. Не провалитесь… Если это случится, возвращайтесь мертвыми. В противном случае я могу припомнить нашу беседу, когда подойдет время следующего рапорта о вашем служебном соответствии. А теперь — вон отсюда… И, между прочим, всего наилучшего.
К Гарвину, кабинет которого был чуть больше кельи и выходил на вдохновляющую панораму машинного парка Второго Полка, ввалился Бен Дилл, отдал честь и, не дожидаясь, пока Янсма ответит ему салютом, рухнул на стул.
— Ну, — пророкотал он, — сначала я послушаю, как вы будете объяснять мне, почему я не могу отправиться в эту вашу безбашенную экспедицию, а затем расскажу вам, почему я все-таки поеду.
— Побереги красноречие, Бен, — посоветовал Гарвин. — Ты уже в списках.
Дилл прищурился.
— Как это так получилось, что мне не пришлось угрожать вам, как обычно?
— Нам нужен хороший пилот, — ответил Гарвин. — Мы берем с собой три «аксая» и корабль-матку с запчастями. А ты, как я понимаю, в курсе, каким концом вперед летают эти зловредные твари.
— Просто я — лучший пилот «аксая» во всем космосе, включая всяких там мусфиев, которые думают, что они лучше меня только потому, что изобрели этих чертовых свиней с крыльями.
— Вот потому-то я и вписал тебя сразу после Аликхана и Бурсье.
— Аликхан — понятно, но Бурсье?! — возмутился Дилл. — Да я могу трижды облететь вокруг ее задницы без топлива.
— Мне просто хотелось посмотреть, как скоро ты нарисуешься, — откликнулся Гарвин, пряча улыбку. — Хочешь знать, какова твоя вторая роль? Нам нужен силач.
— Ты имеешь в виду, что я буду как полуголый, намазанный маслом чувак из холошоу с большими железными кольцами на руках, чтобы подчеркнуть мое совершенное телосложение?
— Плюс корсет, чтобы подобрать твое пузо.
— Проклятье, — проговорил Дилл, пропустив это замечание мимо ушей. — Придется повыпендриваться.
— В пределах разумного.
— Эй, — оживился здоровяк, — у меня классная идея. Раз уж вы берете Аликхана, и никому не обязательно знать, что он владеет всеобщим наречием, его можно использовать в качестве…
— …экспоната, — закончил за него Гарвин. — «Спешите видеть самого смертельного врага человека»… «Взгляните на него в оргии гниющей плоти»… «Демон-каннибал из кошмара за пределами звезд». И всякий, кто подойдет к его клетке, будет говорить свободно, не догадываясь, что у мусфия ушки на макушке.
— Черт, — сказал Дилл, — и здесь вы меня обскакали.
— Как всегда, — улыбнулся Гарвин.
Бен хохотнул.
— Дело стоит того, чтобы просто увидеть его в клетке.
— Только когда кругом будет публика.
— Этого будет достаточно. Я прихвачу этого… как его… херасиса… тьфу… арахиса, чтобы кидаться в него.
— Полагаю, — произнес Ньянгу, — все это в благородных традициях РР — проситься добровольцами неизвестно куда. — Взмахом руки он указал на выстроившееся перед ним подразделение. — Кто-нибудь отсутствует?
— Нет, сэр, — отрапортовала сент Моника Лир. — Кроме одного человека в госпитале, который не хочет в отставку раньше времени.
— Ладно, — кивнул Ньянгу и повысил голос. — Я горжусь вашей храбростью и глупостью, подлые, трусливые грязееды. Итак, в листовке были указаны специфические данные. Те, кто обладает какими-либо из них, остаются в строю, Остальные, которые, подобно мне, ищут приключений на халяву, покидают строй и отправляются обратно в казармы.
Он выждал. Люди начали нехотя расходиться, пока не осталось шестьдесят человек из более чем ста тридцати единиц личного состава.
— Прекрасно, — объявил Ньянгу, обводя взглядом мужчин и женщин. — Что ж, посмотрим. Страйкер Флим… Что вы планируете добавить к делу? Я имею в виду, помимо вашего мрачного видения всего происходящего.
Угрюмый с виду Страйкер, который упорно отказывался от продвижения по службе, но являлся при этом одним из лучших полевых солдат в РК, а значит, и во всем Корпусе, еле заметно улыбнулся.
— Узлы, сэр.
— Пардон?
— Я могу завязать любой известный узел. Одной рукой, без рук, вверх ногами, во сне, по пьяни.
— Вязальщик узлов, — Ньянгу начинало нравиться происходящее, — в списке не значился.
— Так точно, сэр, — согласился Флим. — Но я поразнюхал по окрестным циркам. Везде речь шла о веревках, тросах, шкивах, талях и прочем таком дерьме.
— Хорошо, — кивнул Ньянгу. — Берем. А что у вас, сент Лир?
— Танцевала в оперном театре.
— Идет. Нам понадобится кто-то, чтобы строить танцевальную группу. Как насчет вас, альт Монтагна?
— Плавание, сэр. Также прыжки с вышки. И, думаю, смогу освоить трапецию, ведь я неплохой акробат.
— Кто-нибудь из вас подумал о том, что может случиться с РР в отсутствие одновременно ротного и его зама?
— Уже позаботились, сэр, — резко ответила Лир. — Мы уговорим Лава Хурана взять на себя обязанности младшего офицера, дадим ему временные полномочия, которые перейдут в постоянные в случае нашего невозвращения. Абана Калафо подменит заместителя, также на временной основе. Коуд Янсма уже дал добро.
— Хм-м, — посерьезнел Ньянгу. Конечно, присутствие невероятно компетентной Лир было более чем желательно, хотя он и не слыхал о ее театральном прошлом.
Дарод Монтагна — другое дело. Гарвин, несмотря на продолжающийся роман с Язифью Миллазин, испытывал нечто большее, чем легкомысленный интерес, к юной брюнетке-снайперу. Как-то во время войны против Ларикса и Куры Ньянгу застукал их пьяными в стельку и целующимися, но не подумал, что это будет иметь какое-либо продолжение. Ежели имело, то могут возникнуть неприятности. Разве что Монтагна получила во время войны офицерский чин — тогда традиционный запрет на отношения между рядовыми и офицерами не играет роли. Однако…
Ньянгу напомнил себе две вещи: во-первых, Язифь тоже участвует в экспедиции, и, во-вторых, что важнее, он Гарвину не сторож.
— Ладно, — проворчал он. — Теперь разберемся с остальными придурками.
— Пригласите. — Гарвин откинулся на спинку стула. Неделя оказалась неимоверно длинной: опрос и отсев добровольцев, вранье командиров, пытавшихся спихнуть ему лентяев и неудачников, и зубовный скрежет прочих офицеров, которые теряли лучшие кадры. А теперь еще и это.
Доктор Данфин Фрауде был одним из самых уважаемых математиков на Камбре, хотя его таланты простирались и в большинство отраслей прикладной науки. Вдобавок, несмотря на свои более чем шестьдесят лет, этот маленький взъерошенный интеллигентик вполне заслуженно слыл отчаянным храбрецом и сопровождал Корпус в нескольких рискованных экспедициях, заработав репутацию человека абсолютно бесстрашного. В те времена, когда Камбра воевала с Лариксом и Курой, ученый горячо полюбил одну из своих коллег, что вполне естественно для поздней любви. Ее убили, и мир Фрауде, казалось, рухнул. Он по-прежнему проводил для Корпуса любые аналитические исследования, но сделался каким-то отстраненным, словно часть его умерла вместе с Хо Канг.
Дверь отворилась, и Гарвин подпрыгнул. Перед ним стояло существо в самом гротескном сценическом гриме — необычайно унылая личность с на редкость противным длинным носом. Мешковатые штаны, дырявые, чрезмерно длинные ботинки с загнутыми носами, напоминающий ветошь пиджак и древняя шляпа.
— Привет, Гарвин, — произнес Фрауде. — Хорошо выглядишь. Чего не скажешь обо мне.
Он шмыгнул носом и потащил из рукава огромный носовой платок. Ткань все тянулась и тянулась, пока в руках математика не оказалось нечто, размерами не уступающее простыне. В середине простыни что-то завозилось, и наружу выскользнул стобор, одно из двуногих пресмыкающихся, диковинных для D-Камбры. Тварь приземлилась Гарвину на стол, злобно зашипела и вылетела в открытую дверь.
— Ой, извини, Гарвин, — проговорил Фрауде все тем же невыразительным тоном и принялся утирать слезу, выкатившуюся у него из левого глаза. Когда он убрал платок, на месте длинного носа красовался алый резиновый мячик. Доктор поскреб его, содрал, шваркнул об стену и поежился.
— Мне не кажется, что вы собираетесь позволить мне отправиться с вами?
— Вы научились всему этому за два дня?
Фрауде кивнул, и с него упали штаны.
— Знаете, пожалуй, я не могу позволить себе отказаться от Плаксы Вилли, — улыбнулся Гарвин.
Фрауде всхлипнул и подобрал штаны.
