Джеймс Дашнер - Сквозь Топку
Раздосадованный, Томас продолжил своё путешествие вдоль стен и вернулся туда, откуда вышел — к двери в комнату, которая, судя по всему, должна была быть Терезиной. Он ничего не нашёл, ни малейшей щёлки, ни ничтожнейшего шва в кладке, обозначающего возможный потайной выход. Большая столовая даже и квадратной-то не была — скорее, она представляла собой овал.
Он был основательно сбит с толку. Накануне, изголодавшиеся, они сидели здесь и за обе щеки уплетали пиццу. Наверняка были какие-то другие двери — кухня, там, или ещё что... Но чем больше он думал об этом, чем яснее пытался вспомнить то, что видел тогда, тем больше картина затуманивалась. В голове словно звонок прозвенел: в их мозгах уже один раз ковырялись! Неужели история повторяется? Опять поиграли с их памятью?
И что случилось с Терезой?!
От отчаяния он уже готов был опуститься на четвереньки и обшарить весь пол — нет ли где потайного люка. Но выдержать ещё хоть минуту в компании гниющих мертвецов было не в его силах. Значит, остаётся новый знакомый. Томас вздохнул и направился обратно в каморку. Арис наверняка знает что-нибудь, что поможет пролить свет на случившееся.
По приказу Ньюта верхние койки были сняты и расставлены вдоль стен, так что Арис и девятнадцать остальных приютелей уселись в кружок, лицами друг к другу.
Завидев Томаса, Минхо похлопал ладонью по свободному месту рядом.
— Ну, я же тебе говорил, приятель. Садись, потолкуем — мы как раз тебя ждали. Но сначала поплотнее закрой чёртову дверь — оттуда несёт, как от немытой задницы Гэлли.
Томас молча затворил дверь, прошёл на указанное место и сел. Ему хотелось обхватить голову руками, но он удержался. В конце концов, ничто не говорило о том, что Терезе угрожает какая-то опасность. Конечно, творится что-то невразумительное, но этому может быть множество объяснений. Почему надо обязательно думать о плохом?
Ньют угнездился на самом краешке стоящей справа кровати.
— Так, ладно, начинаем рассказывать всё без утайки, чтобы потом можно было перейти к первоочередной проблеме: где раздобыть жратву.
Вот спасибо, напомнил. Желудок взревел — Томас обнаружил, что голоден как волк. Во всех передрягах он позабыл о еде. Воды-то у них было предостаточно во всех санузлах, а вот еды нигде не наблюдалось.
— Лады, — отозвался Минхо. — Давай, Арис, колись.
Новый знакомый устроился как раз напротив Томаса. Приютели, которым пришлось сидеть на одной с ним постели, отодвинулись от него как можно дальше.
Арис покачал головой.
— Не пойдёт. Сначала вы, парни.
— Чего-о? — протянул Минхо. — А если сейчас каждый из нас разок двинет по твоей мерзкой роже, а когда она превратится в кучу плюка, тогда, может, заговоришь?
— Минхо, — поморщился Ньют, — ну какого ты...
Но бывший Страж Бегунов не унимался:
— Слушай, чувак, этот шенк вполне может оказаться из шайки Создателей. Порочный засланец — небось, будет тут шпионить за нами. Кто знает — а вдруг это он и прикончил тех людей, там, в столовой? Неизвестно, откуда он свалился, а ведь все двери и окна заперты! Нас двадцать на одного, а он сидит тут, выёживается. Пусть первым отворяет пасть, да поскорее!
Томас внутренне охнул. Минхова манера приглашать собеседника к разговору могла привести лишь к тому, что тот замкнёт свою «пасть» намертво.
Ньют вздохнул и посмотрел на Ариса.
— Он прав, вообще-то. Расскажи нам, что ты имел в виду, говоря, что пришёл из грёбаного Лабиринта. Понимаешь, мы тоже вырвались из Лабиринта, а тебя мы там что-то не встречали.
Арис потёр глаза, затем твёрдо взглянул Ньюту в лицо.
— Ладно, слушайте. Меня забросили в гигантский лабиринт с высоченными каменными стенами. Да, сначала мне стёрли всю память. Ничего не помнил о своей прежней жизни, знал только своё имя. Там, в лабиринте, жило десятков пять девочек, я был единственный парень среди них. Мы сбежали оттуда несколько дней назад — всё это время спасатели держали нас в большом спортзале, а вчера перевели меня сюда, но зачем, почему — ничего не объяснили. А какое отношение вы, парни, имеете к Лабиринту?
Приютели подняли такой галдёж, что Томас не расслышал последних слов нового знакомого. У него ум за разум заходил. Арис рассказывал так просто и незатейливо, словно описывал вылазку на пикник. А ведь то, чтó он рассказывал, не лезло ни в какие ворота. Причём весьма монументальные ворота. К счастью, Ньют озвучил путаные мысли Томаса:
— Постой-постой. Вы жили в большом лабиринте, на ферме, так? Стены каждый вечер двигались? Ты и несколько десятков девчонок. А такие штуки — гриверы — там были? Ты прибыл самым последним? А после этого всё полетело к чертям? В каком состоянии ты появился там — не в коме, случайно? И с бумажкой в руке, на которой было написано, что ты последний, других не будет?
— Тпр-ру-у, тормози! — сказал Арис, прерывая поток вопросов. — Откуда ты всё это знаешь? Как...
— Мля, да это тот же самый эксперимент! — воскликнул Минхо без былой враждебности в голосе. — Или та же самая... хрень зелёная. У них были все девчонки и один парень, у нас — все парни и одна девчонка. Должно быть, ПОРОК построил два лабиринта и проводил два разных испытания одновременно!
Томас уже и сам пришёл к той же мысли, и даже успел с ней свыкнуться. Он достаточно овладел собой, чтобы заговорить, и посмотрел на Ариса.
— Ты положил начало Концу? — обратился он к Арису.
Тот кивнул. Он явно был ошеломлён не меньше остальных. — И ты мог... — Томас заколебался. Всякий раз, как всплывала эта тема, у него возникало чувство, будто он выставляет на всеобщее обозрение, что у него не все дома. — Ты мог разговаривать с одной из этих девушек в уме?.. Ну, вроде как телепатически?
Глаза Ариса расширились. Он воззрился на Томаса, поняв, что раскрыть эту глубокую, тёмную тайну мог только тот, кто и сам ею владел.
«Ты слышишь меня?»
Фраза прозвучала так отчётливо, что Томас поначалу подумал, будто Арис произнёс её вслух. Но нет — губы парня были плотно сжаты. «Ты слышишь меня?» — повторил Арис.
Томас помедлил, сглотнул... «Да».
«Они убили её, — мысленно сказал Арис. — Она была моим лучшим другом, и они убили её».
ГЛАВА 6
— Эй, ребята! — вмешался Ньют, переводя взгляд с Томаса на Ариса и обратно. — Что это вы пялитесь друг на друга, как влюблённая парочка?
— Он тоже на это способен, — с отсутствующим видом пробормотал Томас, не отрывая глаз от нового знакомого. Последняя новость повергла его в шок. Если они убили подругу-телепатку Ариса...
— Способен на что? — спросил Котелок.
— Не сечёшь? — хрюкнул Минхо. — Он такой же выродок, как наш Томас! Они могут говорить друг с другом, не разевая хлебала.
Ньют перевёл взгляд на Томаса:
— Правда, что ль?
Томас кивнул и чуть снова не заговорил с Арисом «не разевая хлебала», но вовремя опомнился.
— Кто её убил? Как это произошло?
— Кто убил кого? — вскинулся Минхо. — Кончайте с вашими плюковыми вуду-трюками в нашем присутствии!
Томас отвёл заслезившиеся глаза от лица Ариса и посмотрел на Минхо.
— Он тоже разговаривал в уме с одной из девочек, как и я. Но они убили её. Я хочу узнать, кто такие эти «они».
Арис поник головой, и Томас больше не мог видеть его глаз.
— Да я, собственно, без понятия, кто они. Всё как-то перемешалось... Я уже не знаю, кто плох, кто хорош. Но думаю... что они... ну, принудили эту девчонку, Бет... заколоть мою подругу. Её звали Рейчел. Она мертва, мертва... — Он закрыл лицо ладонями.
Томас упорно пытался осмыслить услышанное. Всё указывало на то, что Арис появился из другого варианта Лабиринта, точно такого же, как и у них, только количество девочек и мальчиков находилось как бы в зеркальном отражении. Так что Арис там был чем-то вроде Терезы у них, в Приюте. А эта Бет, похоже, соответствовала Гэлли, убившему Чака. Заколовшему. Гэлли определённо должен был убить Томаса...
Но почему теперь Арис был здесь? А где же тогда Тереза? Головоломка, уже почти сложившаяся, снова распалась.
— Ну, и как ты угодил к нам? — опять озвучил его мысли Ньют. — Где все эти девчонки, о которых ты твердишь? Сколько вас спаслось из Лабиринта? Они всех вас привезли сюда или только тебя?
Томас ничего не мог поделать — он жалел Ариса. Подумать только — сначала пройти через такое, а потом поджариваться на допросе! Да приведись ему, Томасу, увидеть гибель Терезы... Нет уж, с него хватило и смерти Чака.
«А может, видеть смерть Чака было ещё хуже?» — подумал он. Ему хотелось кричать. В этот момент весь мир представлялся ему огромной помойной ямой.
Арис, наконец, поднял взгляд, утёр слёзы. Он сделал это без малейшего намёка на смущение, и Томас вдруг обнаружил, что парень ему нравится.
— Знаете, — продолжал Арис, — я так же ничего не понимаю, как и вы. Около тридцати из нас прорвалось. Потом нас поместили в спортзал, накормили, дали чистую одежду. А вчера меня перевели сюда, сказали, что раз я парень, то должен жить отдельно. Вот и всё. А потом появились вы, типки.
