Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)
Он был без фуражки, на лице ссадина. Склонившись ко мне, он подмигнул.
— Как Вы, господин лейтенант?
— Жив — с трудом выдавил я.
— Вот и хорошо. Спасибо Вам за совет. Успели лодку захватить. Мы к тем скалам идем — и он ткнул рукой куда-то в сторону: — Если не будет других приказаний.
— Не будет. — Я вымученно посмотрел на него и сел на скамью. Меня трясло. Зубы выбивали частую дробь.
— Выбрались, хвала океану, набились в лодку, как сардины в банку. А кораблю, похоже, конец.
Я смотрел на «Грозный». Корабль тонул. Над ним поднимался черный жирный дым. Капитанский мостик был разворочен. На палубе метались моринеры, которые так и не решились прыгнуть в воду. На корме пытались спустить лодку.
Возле корабля крутилась шлюпка, подбирая плавающих людей.
Еще две лодки уходили в море.
— А, где «Стремительный» и второй десантный корабль? — спросил я.
Мне никто не ответил.
Потом мы узнали, что «Адмирал Гот» тоже был торпедирован, но не затонул, уничтожил одну субмарину из носовой пушки и получил приказ отступить. Получив информацию о торпедной атаке, адмирал Она запаниковал и распорядился прекратить операцию и вернуться на базу. «Стремительный» разделался со второй субмариной, подобрал несколько шлюпок с «Грозного», поставил дымовую завесу и тоже ушел. «Грозный», команду и десант предоставили собственной судьбе.
Гребцы в нашей лодке оказались хорошие, и мы довольно быстро добрались до места. Скала, которая на морских картах называлась просто N0413, представляла из себя торчащий из воды гранитный зуб, обращенный к острову отвесной стеной, а к океану пологим откосом, с широкой и плоской, как стол, площадкой у самой воды. На скале гнездились бакланы и чайки, росла трава и несколько чахлых кустов.
Наша лодка причалила с подветренной стороны. Толкаясь и цепляясь за скамьи, моринеры полезли на берег. Многие, оказавшись на твердой земле, в изнеможении валились на траву. Я выбрался из лодки одним из последних, ноги дрожали, и я сел, чтобы никто этого не заметил. Хотелось лечь и не думать не о чем. Было очень холодно, и я понял, что нужно что-то делать, чтобы не получить воспаление легких. С невероятным трудом я стянул сапоги и вылил воду, никогда бы не подумал, что можно набрать столько воды в обычный сапог, потом негнущимися пальцами развязал завязки жилета, стянул его через голову, снял бушлат, френч и рубашку, отжал их, как мог, и опять надел на себя. Даже жилет натянул, он хорошо спасал от ветра.
Некоторые моряки, глядя на меня, тоже стали отжимать одежду, но большинство забилось под скалу, где меньше дуло. Они уселись прямо на землю, тесно прижавшись друг к другу для тепла.
— Всем отдыхать, — сказал я: — Сержант! Остаетесь за старшего. Я осмотрюсь.
— Слушаюсь, — сержант хотел козырнуть, но вспомнил, что потерял фуражку, рука так и застыла на пол пути.
С нашей стороны скала имела множество неровностей и при определенной сноровке, можно было забраться на самую вершину, что я и сделал.
Наверху оказалась не широкая площадка, на которой смогли бы уместиться не больше четырех-пяти человек. В лужах скопилась вода. Я попробовал — пресная. Ветер начинал стихать, выглянуло солнце. Я лег на живот и стал смотреть в сторону вражеского берега. Желтый пляж, лес, построек не видно. Подзорной трубы у меня не было, а невооруженным глазом ничего нельзя было разглядеть. У меня оставались только револьвер и фляга. У кобуры и чехла для фляги были слишком сложные крепления, поэтому я их не бросил.
Патроны отсырели, но в кобуре, в прорезиненном мешочке, хранился небольшой запас. Я достал 5 патронов, все, что было, и перезарядил револьвер. Правда, смысла в нем не было никакого, я мог разве что, застрелиться.
Сзади послышались шаги. Я оглянулся. Ко мне поднимался сержант. Он с трудом преодолел последние метры, и лег рядом.
— Как обстановка, господин лейтенант?
— Плохо.
Вражеская батарея прекратила огонь. «Грозный», сильно накренившись, дрейфовал в сторону вражеского острова. На палубе суетились люди.
— Нет, лейтенант, это у них плохо, а у нас хорошо. Мы уже отвоевались. Можем отсидеться.
Я повернулся к сержанту. Он улыбался.
— Рано радуетесь, — ответил я: — мы в двух шагах от вражеского берега. Думаю, что очень скоро за нами пришлют десант.
— Вы думаете? — улыбка сержанта поблекла. Он все еще радовался своему спасению и надеялся, что на сегодня, война для него закончилась.
— Я думаю, что варды нас в покое не оставят. Они попробуют захватить или потопить Грозный, а потом доберутся до нас.
Сержант помрачнел и отвернулся.
Прямо над нами носились чайки и громко кричали, стараясь отогнать людей от гнезд, в которых удобно лежали пятнистые, словно раскрашенные, яйца. Светило солнце и вражеский берег казался тихим и безмятежным.
Сержант потер ладонью лицо и тихо сказал, глядя куда-то в сторону:
— Может, в плен сдадимся?
— Не думаю, что мы им очень нужны. И потом. Знаете, что варды делают с пленными?
Сержант кивнул и помрачнел еще больше. Слухи ходили разные, но на базе, перед отправкой, рассказывали историю о том, как на захваченном острове нашли десятки наших пленных умерших от голода и пыток.
— И что нам делать? Может попробуем добраться до своих?
Я оглянулся назад. Море сверкало на солнце. Дымовую завесу снесло и видно было, как наши корабли уходят на запад.
— Они уходят. Нам их уже не догнать.
Сержант сунул руку в карман под жилетом, достал пачку солдатских папирос и протянул мне.
— Хотите?
— Не откажусь, — я с благодарностью взял папиросу, моя пачка промокла, и я ее выбросил.
Мы лежали на нагретых камнях и курили. Я снял фуражку. Солнце грело голову, мокрую спину и ноги.
Сержант курил жадно, глубоко затягиваясь, окурок он отшвырнул со злостью, далеко в море.
— Значит нас всех здесь убьют? Не хочу умирать. Только не здесь. Уж лучше в море утонуть.
— Давайте не будем паниковать. Адмирал Она уже отрапортовал, что мы захватим остров в ближайшие сутки, значит наши вернутся, возьмут подкрепление и вернутся. Нам нужно только продержаться, какое-то время. Может быть все не так страшно. Возможно варды нас не заметят или у них найдутся дела поважнее.
Сержант недоверчиво покачал головой.
— Но нам нужно приготовиться к самому худшему. Ступайте вниз и распорядитесь собрать все продукты и воду, и пересчитайте людей, оружие и боеприпасы. Я пока побуду здесь.
— Слушаюсь, — буркнул сержант и начал спускаться вниз.
На вражеском берегу началось, какое-то шевеление, появились люди, как мне показалось несколько десятков. Они вышли из леса и подошли к самой воде. Я напрягал зрение, как мог, но разглядеть чем они занимаются, не получилось.
Солнце палило во всю, и я стал согреваться, по крайней мере, меня больше не трясло. Я несколько раз прикладывался к фляге и подолгу пил.
— Господин, маринер-лейтенант.
Я обернулся. Ко мне поднимался сержант.
Я надел фуражку и стал спускаться.
— В чем дело?
— К нам лодка плывет.
Я смотрел на море. Действительно, к острову приближалась десантная лодка.
— Ну, пошли посмотрим. Людей пересчитали? Что с оружием, с едой?
Пока мы шли вниз, сержант успел доложить.
— На острове восемнадцать человек вместе с Вами. Оружие побросали, когда бежали с корабля. Всего 5 карабинов, патронов около сотни, четыре заряженных корда, есть бомбарда и три бомбы. Из еды, восемь банок консервов и пять пачек галет, все остальное промокло.
— Не густо.
— Господин маринер-лейтенант, что там варды? Видно что-нибудь?
— Ходят по берегу.
При виде лодки моринеры оживились. Почти все подошли к самой воде, только несколько человек, остались сидеть под скалой.
— Как настроение, моряки? — громко и нарочито бодро спросил я.
— Боевое, — проворчал кто-то.
Я оглянулся и в упор посмотрел на моринеров. Несколько человек отвели глаза, но один встретил мой взгляд с нагловатой злобной искоркой в глазах. Я сделал вид, что ничего не заметил.
— Это хорошо! Приготовиться к приему гостей!
Видно было, что шлюпка переполнена. Высокий офицер на носу махал нам рукой.
— Это та лодка, что собирала людей из воды.
— Нам тут всем места не хватит — сказал сержант и плюнул в воду.
— Хватит. Может быть, у них еда есть, — ответил я: — без припасов мы тут долго не протянем, а нам еще наши корабли дождаться надо.
— А они будут наши то корабли? — спросил маленький чернявый моринер, в бушлате с разорванным воротом.
— Будут, — ответил я: — только надо подождать.
— Вот влипли, твою мать, — сказал кто-то: — хорошо хоть варды не стреляют.
Я повернулся к морякам, стараясь стать так, чтобы меня видели все.
— Мы не влипли. Мы попали в трудную ситуацию, из которой есть выход. За нами вернуться. Незачем себя хоронить раньше времени, — резко сказал я: — Все отжали одежду? Здесь врачей нет, так что, если заболеете, помогать будет некому.
