Василий Сахаров - Дальний поход
Такое вот положение дел на Балтике. Конечно, информация неточная, самая общая, и информатор всего лишь полусотник княжеской дружины, по крайней мере, он называет себя таковым, но и это уже немало.
Что дальше? Конечно же, продолжаем свое путешествие к российским берегам, поскольку топлива в танках фрегата остается не так уж и много, чуть больше половины от того объема, что был взят на базе «Гибралтар». Именно поэтому мы не можем отвлекаться на разборки со шведами и, чего уж скрывать, грабеж окрестных территорий, если таковым заниматься всерьез, откладывается на неопределенное время.
Допив чай, я встал и направился наверх. Два пролета по внутреннему трапу, вхожу на ходовой мостик и неизменный голос вахтенного матроса:
— Командир на мостике!
Прокладывающий по карте новый курс, Скоков, приподнял голову, посмотрел на меня и вопросительно кивнул:
— Что решил?
— Средним ходом идем к Питеру.
— Понял. Сейчас прокладку закончу, и начнем движение.
Он вернулся к своей работе, а я спросил:
— Что боцманская команда доложила?
— Все в порядке, — не поднимая головы, ответил капитан «Ветрогона». — На внешних бортах пара вмятин, но ничего серьезного, винты чистые, и вертолетная площадка обстрел из АКСов выдержала.
— Хорошо.
Вскоре прокладка нового курса была окончена, рулевой занял свое место, посыпались команды Скокова, движки фрегата снова заработали и мы продолжили свой путь. Мое присутствие на мостике не требовалось. Не следует лишний раз напрягать вахтенных матросов и отвлекать капитана от руководства судном, и я направился в обход по кораблю.
Всюду порядок. Матросы занимаются своим повседневным трудом. Десант чистит после боя оружие и перебирает трофеи. Кто-то сидит в курилке, а кто-то в одном из помещений отведенных под спортзал штангу тягает. В общем, все как обычно, очередная схватка позади, нервы никого не бьют, и пьянства не замечено.
Вспомнил за алкоголь, и ноги сами принесли меня к карцеру, в котором томился Эрик Тролль. Переделанное из кладовки для лакокрасочного материала в одиночную камеру для особо важных пленников, небольшое глухое помещение на основной палубе, три с половиной на три метра, раковина, топчан и табуретка.
Сидящий на стуле рядом с дверью молодой боец из одесситов вскакивает, и я киваю на навесной замок:
— Открывай.
Дверь распахивается и, чуть пригнувшись, я вхожу внутрь. Пленный викинг, закинув широкие ладони за голову, лежит на топчане, смотрит на меня и спрашивает:
— Что, капитан, еще что-то хочешь узнать?
— Да, так, — присаживаясь на табуретку у самого входа, ответил я, — захотелось с новым человеком пообщаться.
— Интересно с варваром поговорить, покуражиться и почувствовать себя цивилизованным человеком? — Эрик сел и пристально посмотрел на меня.
— Не в этом дело. Есть и более отсталые граждане, чем вы, которые человечинку едят и кровосмешением не брезгуют. Вот это да, там я цивилизатор, а у вас все шансы имеются, чтобы быстро с колен подняться и возродить хоть что-то из того, что до Черного Трехлетия было.
— Странный ты, — викинг усмехнулся. — В Сестрорецке меня частенько нашей технической отсталостью и откатом к дикости попрекали, а ты все это только как факт воспринимаешь. Неужели неинтересно, как мы всего былого величия лишились?
— Зачем? Это я и так знаю. Ты сказал, что началась гражданская война, и этого достаточно. Наверняка, на начальном этапе воевали все и против всех. Затем войска выдохлись, а лидеры стали новые силы собирать, и уничтожать все вражеские предприятия и лучших мастеров. Пять-шесть лет такой кровавой мясорубки и не остается практически ничего, а что еще имеется, то обслуживать некому. Правильно?
— Ну, примерно так все и было. Только ты это как понял?
Усмехнувшись, я ответил:
— Так, дела почти на всей планете обстоят, и государств, которые смогли сохранить в порядке техническое наследие прошлого, совсем немного.
— Ясно. Что ты еще хочешь узнать, капитан Мечников?
— Скажи, ты ведь в Сестрорецкой республике не только посольские обязанности выполнял?
— С чего ты так решил?
— Больно ты грамотный и шустрый, а такие люди всегда интересуют разведку своего государства, и если они не дураки, то работают на нее.
— Так мы же варвары? — Эрик хитро прищурился.
— Это не отменяет того, что у вас нет разведки.
Викинг помедлил и согласился:
— Было дело, выполнял пару заданий по поручению одного из королевских сановников.
— Значит, в Сестрорецке у вас имеется агентурная сеть?
— Я никого не сдам! — нервно воскликнул пленник.
— А мне этого и не надо.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— По прибытии в Сестрорецкую республику я тебя отпущу, все, как и обещал. Дальше сам определяйся, куда ты пойдешь и чем займешься, но перед этим, навестишь ваших шпионов и через них передашь письмо вашему королю. Если так случится, мое послание дойдет до адресата лично в руки?
— Должно дойти, там люди верные.
— Вот и славно.
— А что ты ему написать хочешь?
— Объясню Никласу про то, как видится бой под Мальме с моей стороны, и предостерегу от поспешных выводов. Если все пойдет так, как я предполагаю, то в будущем, года через два или три, корабли Конфедерации будут частыми гостями в Зундском проливе, и твой король должен навести в тех краях порядок, а иначе его наведем мы. Понятно излагаю?
— Куда уж понятней.
— Отлично. Теперь скажи мне, Эрик Тролль. Что ты знаешь о других людских анклавах, которые имеются на территории России?
— Это помимо Питера и окрестностей? — уточнил он.
— Да.
— Мало что известно… — Эрик замялся.
— Говори, как есть, невзирая на секретность или еще что-то. В любом случае, по прибытии в Сестрорецк, я все узнаю, и если ты утаишь от меня информацию, я это пойму и могу пересмотреть наш уговор относительно твоей свободы.
— Ладно, — через силу кивнул скандинав, — не угрожай, пуганые мы…
— А это и не угроза, а констатация факта.
— Что тебя конкретно интересует?
— Москва. В первую очередь меня интересует, имеет ли Прибалтика с ней связь и, если да, то, как это происходит?
— В точку бьешь, капитан, — Эрик уважительно посмотрел на меня и хмыкнул. — Насчет Питера и Гатчины не скажу, мы с моим ярлом в тех краях только проездом были и не задерживались, а Сестрорецк, действительно, контакты с Москвой поддерживает. Местное начальство это в секрете хранил, но у нас получилось про кое-что узнать. Связь Сестрорецка с Москвой осуществляется по радио, и два анклава хотят наладить между собой постоянную торговлю.
— Как, ведь большинство железных дорог к использованию давно уже непригодны?
— Водный путь. Через Ладожское озеро мимо Волхова и Тихвина по реке сохранился выход в Рыбинское водохранилище, а там по Волге и до самой Москвы добраться можно. Однако ты учти, это все несколько лет назад было, а как сейчас у них дела обстоят, я просто не знаю.
Вот это уже, в самом деле, информация была очень важная и, уточнив пару деталей, я оставил дальнейшие расспросы на завтрашний день, а сам отправился в свою каюту, ворошить старые атласы и карты России. Наконец-то, появились первые задумки на то, как нашему отряду поскорее добраться в родные края и это согревало душу даже больше, чем утренняя победа над викингами.
Глава 3
Балтийское море. 28.03.2065
Встречу с братьями по разуму, крови и языку из Сестрорецкой Рабочей Республики я представлял себе в самых радужных красках.
Предполагалось, что когда мы войдем в Финский залив, то на открытых международных радиочастотах, сразу же вызовем на связь местные власти. Обозначим себя, они укажут нам курс к уцелевшим пирсам, а возможно, что даже вышлют нам навстречу лоцманское судно. Дальше, фрегат причаливает к берегу, и нас с радостью встречают. Я веду переговоры с республиканскими начальниками, объясняю нашу ситуацию, и делюсь с ними информацией о том, что творится в мире. После всего этого, наш отряд делится на две части. Фрегат под командованием Скокова и двадцать десантников возвращаются на ВМБ «Гибралтар» и помогают Семенову в его трудах, а я вместе с остальными воинами, при содействии и поддержке властей Сестрорецкой республики, начинаю свой поход на ридну Кубань.
Однако я ошибался, а все из-за того, что изначально опирался на недостоверную и неполную информацию, полученную от Эрика Тролля. Скандинав так ярко и красочно расписывал счастливое и добропорядочное общество всеобщего равенства и братства, которое царило в СРР, что иные прибалтийские анклавы, ни мной, ни командирами отряда, как возможные будущие партнеры, просто не рассматривались.
Впрочем, Эрик ввел меня в заблуждение не специально и зла за поражение своих братьев-викингов под Мальме на нас не держал. Он давно уже не был в этих краях, и о том, что творилось на территории Ленинградской области и Прибалтики последние пару лет, знал чрезвычайно мало. Оттого, все происходящее с нами в этот день, мы воспринимали не так, как могли бы, если владели более полными сведениями об изменениях в жизни Сестрорецка за минувшие полгода.
