Константин Скуратов - Рожденные в Зоне. Передышки не будет!
— Не найдет, — тихо сказал Пигмей. Сталкеры уставились на него.
— Не найдет, — снова повторил юный сталкер, — самое главное-то никто не спросил. Даже вы не спросили.
— А что мы самое главное не спросили?
— Где находится вход в аномалию. Сколько по заводу народа шарахалось эти годы, монстры скакали, зомби бродили — чего ж ни один хоть случайно не телепортировался?
— Точно! — обомлел Бизон.
— Отведете к Прыгуну — тогда и скажу. А здесь меня рано или поздно все равно какая-нибудь сволочь на ленточки порежет — будет думать, что не все рассказал…
Полундра в мировом масштабе
Хорошая вещь — персональный коммуникатор! Чего только в нем не натыкано: и спутниковая связь, и навигатор, и архивы сообщений, и калькулятор, и куча всякой другой дребедени, освоить которую у нормального сталкера нет ни сил, ни знаний, ни желания…
Связь вообще — разговор отдельный. Можно пообщаться приватно, тет-а-тет, так сказать, с нужным человеком, а можно и на всю Зону проорать — караул!!!
Причем, все понимали, что даже самая приватная связь все равно прослушивается компетентными органами, так что лишнего в эфир старались не болтать. Но такую новость разве утаишь!
Не успел Пигмей закончить свой невероятный рассказ, а по Зоне уже пронеслась весть: на Янтаре есть портал, ведущий к легендарному Клондайку артефактов! А еще в природе, оказывается, существует артефакт, дарующий омоложение! И все. Большего и не требовалось. Зона зашевелилась.
Со всех стоянок к Янтарю потянулись жаждущие новизны — и обогащения — сталкеры.
А, так как связь была спутниковая, информацию о находке получили не только сталкеры, но и совсем далекие от Зоны люди и организации…
Киев. Служба безопасности Украины.
… совещание длилось четыре часа. Его итогом стало принятое решение — все артефакты, находящиеся на территории Зоны, являются собственностью государства, следовательно, должны попасть в украинские закрома. Конкурентов по возможности нейтрализовывать без излишней жестокости — чтобы международное сообщество не нервировать. Но и допустить вывоз богатств за границу не допустить!
Наученные предыдущим горьким опытом нескольких провалов крупномасштабных армейских операций, руководители СБУ приняли решение отправить в Зону специально подготовленных специалистов. Правда, из таких нашелся только бывший майор СБУ Дегтярев…
Москва. Кремль.
По давно заведенной традиции Президент Российской Федерации считал свою страну преемницей СССР, следовательно, все проблемы, доставшиеся от сгинувшей империи, решать было нужно ему. Чернобыльская атомная электростанция, Зона отчуждения вокруг нее, все артефакты в Зоне тоже считались проблемой России. По умолчанию.
Поэтому, весть о найденном артефакте, поворачивающем вспять процесс старения, была воспринята более чем серьезно. Какие перспективы открывались при получении данного предмета в собственность России! Сколько сроков можно было бы еще пропрезиденствовать!
Задача была поставлена, министр обороны и директор ФСБ, забыв на время о личной неприязни, совместными усилиями озадачили своих подчиненных — к вечеру спецгруппа должна убыть к месту проведения операции!
В качестве специалиста по Зоне в группу был включен досрочно освобожденный специальным указом Президента РФ из тюрьмы строгого режима бывший вольный сталкер, отзывавшийся на кличку Стрелок…
Вашингтон. Пригород.
— Знаешь, сынок, я запросил по этому радиоперехвату мнение специалистов. И эти долбанные специалисты в один голос заявили, что такого просто не может быть. Вон их отчет, на столе валяется, — голос говорившего был тих и бесцветен.
Кабинет напоминал скорее комнату рекреации в крупном геронтологическом центре: в мягком полумраке едва виднелись картины на далеких стенах, подсвеченный аквариум в два человеческих роста занимал простенок между высокими стрельчатыми окнами, завешенными плотными шторами. Рабочего стола не было и в помине, возле камина стоял маленький журнальный столик, сплошь уставленный лекарствами.
Рядом с журнальным столиком стояло инвалидное кресло. В кресле сидел очень старый человек. Сухие руки, покрытые глубокими морщинами, тряслись от малейшего напряжения. Лицо в полумраке едва было видно.
— Знаешь, сынок, — повторил старик, обращаясь больше не к молчаливому собеседнику, а к камину, — я прожил долгую и интересную жизнь. Ты ведь читал мою биографию в «Уолл-стрит джорнел»? маленький мальчик, заработавший свой первый миллион на продаже газет и жевательной резинки…. Читал?
Собеседник утвердительно кивнул головой.
— А хочешь правду, сынок? — старик хрипло хохотнул, — свой первый миллион я заработал, ограбив четыре банка за три недели! Там еще несколько трупов остались. Потом я долго скрывался в Мексике, да и война с японцами здорово помогла — в сорок четвертом году ушел добровольцем. Служил на авианосце… коком. А денежки отлеживались себе в одном малосимпатичном подвале. Ну, а дальше…. Хватило ума вложить их в нефть и республиканскую партию. С этого момента в биографии — все правда.
Собеседник снова кивнул. Он знал правду — по должности полагалось, но не стал разочаровывать старика.
— Я хочу, чтобы эта хрень была у меня! — внезапно выкрикнул старик, — и чем быстрее, тем лучше. Я прожил долгую жизнь, и мне хочется жить как можно дольше! У меня столько планов и идей, и полное отсутствие последователей…. Хотя, к чему лукавить? Мне нет дела до того, станет ли кто-нибудь продолжать мой бизнес. Мертвым нет дела до проблем живых. Достань мне этот артефакт, сынок! Если понадобится, я оплачу даже третью мировую войну!
— Надеюсь, — мягко улыбнулся собеседник, — до этого не дойдет. Украина рвется в НАТО, так что мы сможем повлиять на ход событий даже в политическом аспекте. А группа для решения тактических вопросов вылетит немедленно.
— Вот и хорошо, — буркнул старик, закрывая глаза — он устал от внезапной вспышки эмоций, — поторопись, сынок, кто знает, сколько мне отпустил Господь…. Иди.
Собеседник встал, поклонился старику и вышел. У парадной двери он на мгновение остановился и спросил через плечо помощника:
— Кто там у нас занимается секретными операциями?
— Директор ЦРУ.
— Нет, кто конкретно занимается?
— Бригадный генерал Джексон.
— Вызовите его срочно ко мне на аудиенцию. Так, чтобы об этой встрече в прессу не просочились даже слухи. Вы поняли меня, Аткинс?
— Да, понял, господин президент…
Цюрих. Штаб-квартира международной косметической корпорации.
— Надеюсь, Лоран, у тебя есть серьезный повод для того, чтобы собрать нас в такой неурочный час, — пробурчал важный господин, здороваясь с председателем совета директоров корпорации.
— Более чем, — кивнул председатель, — решение нужно принимать немедленно.
Совет директоров собрался узким кругом, здесь были только те, кто принимал решения реально. Исключение составляла лишь мадам Волкофф, отвечавшая за восточно-европейский сектор и пока не входившая в совет директоров, да дремавший в конце длинного стола директор биохимической лаборатории, всего полчаса назад прилетевший из Вашингтона.
Час действительно был неурочный — за окнами стояла глухая ночь.
Когда собравшиеся заняли свои привычные места, председатель по-птичьи склонил голову к плечу и сказал:
— Господа, перед вами доклад нашего уважаемого господина э-э-э… директора лаборатории. Ознакомьтесь, пожалуйста, а потом он проснется и ответит на ваши вопросы.
Присутствующие, включая недоумевающую мадам Волкофф, зашелестели бумагами.
— Невероятно! — воскликнул шеф азиатского отдела, — фантастика какая-то!
— Это не может быть правдой, — поддержал его шеф европейского отдела.
— Фантастика, — согласился председатель, — может быть, выслушаем господина э-э-э… директора лаборатории? Милейший, проснитесь!
Директор биохимической лаборатории поднял голову со сплетенных рук, поморгал, щурясь от неяркого света:
— Господа, простите — утомительный перелет через океан…
— Что ж в самолете не выспались? — с иронией спросил шеф европейского отдела.
— Возбуждение, господа, невероятное возбуждение! Организм сломался только перед посадкой…
— Давайте ближе к делу, — зевнул заместитель председателя, — мой организм тоже давно уже не железный.
— Да, конечно, — заторопился директор лаборатории, — вы прочитали дайджест? В нем я скомпилировал основные позиции. А началось все с того, что меня пригласили сегодня утром в одно американское учреждение, дали подписать документ о неразглашении государственной тайны…
— А вы ее разгласили, — засмеялся шеф азиатского отдела.
— Господа! — замахал руками директор лаборатории, — одно дело — какие-то государственные секреты, и другое — судьба нашей корпорации! Разве можно ставить их на одну доску!
