Константин Скуратов - Рожденные в Зоне. Дано не каждому

Константин Скуратов

Рожденные в Зоне. Дано не каждому

Сталкерские истории

Для государства их не существует, ведь у них нет никаких официальных документов, подтверждающих сам факт рождения.

Они никогда не ходили в детский сад, школу, даже не пробовали поступать в институты. Многие из них даже не подозревают о существовании образовательных учреждений.

Их убивают военные, у которых есть приказ открывать огонь на поражение по всему, что движется.

Их убивают сталкеры Долга, потому что считают их порождением Зоны, ничем не отличающимися от бюрера, химеры или кровососа.

Их убивают бандиты — просто так, для развлечения.

Их убивают наемники — как ненужных свидетелей.

Их убивают члены клана Монолит, потому что они не принадлежат к их вере.

Их до смерти пытают одиночные сталкеры, уверенные, что они точно знают, где в Зоне лежат самые дорогие артефакты.

Их ловят ученые, чтобы медленно резать на куски в своих лабораториях, изучая воздействие Зоны на человеческий организм.

Их используют как пищу монстры, порожденные большим Выбросом.

Одни только члены клана Свобода относятся к ним с некоторой долей сострадания, и то, пока трезвые и необкуренные.

Единственные, кто встают на их защиту — немногочисленные представители клана Проводников, да отдельные легендарные полумифические персонажи — Лесник, Болотный Доктор, Отшельник, Черный Сталкер…. Но они редко оказываются рядом в нужную минуту.

Иногда на их защиту неожиданно встают слепые псы, у которых где-то на генном уровне сохранились осколки памяти о том, что у них, как у всех нормальных собак, тоже были хозяева.

Их мало.

Зона на каждом из них оставила свой отпечаток, наградив за верность родной земле способностями, в иных, благополучных местах, показавшимися бы нормальным людям сверхъестественными. Здесь же такие способности всего лишь помогают им продлить жизнь.

Они ведут потаенный образ жизни, скрываясь от мира людей на заброшенных хуторах, в развалинах брошенных городов и подвалах умерших заводов.

Их очень мало.

Они — рожденные в Зоне после аварии 1986 года.

Книга первая

Предсвадебный марш

Хутор под защитой смерти

— Ты сам-то как считаешь? Пора становиться взрослым или еще погодишь маленько?

Они сидели на большом шершавом камне у самой воды. Яркое весеннее солнце нагрело серые бока валуна, сидеть было приятно, думать не хотелось.

Маленькое озерцо — капля чистой воды в море хвойного леса — лениво шевелилось внизу, едва не касаясь подошв.

На том берегу под прикрытием могучих вековых сосен темнели творения рук человеческих — несколько бревенчатых домиков. Раньше тут, скорее всего, был охотничий кордон, егеря отдыхали, лесничие…

А потом была Авария.

Неизвестно, сколько эти дома простояли брошенными, но однажды в них робко постучались несколько семей беженцев, сорванных с обжитых мест невидимым ветром радиации. Никто не вышел им навстречу, не поздоровался, впрочем, и не обругал. Тогда беженцы осмотрелись, и стали здесь жить…

Без толку сейчас спрашивать, почему они не ушли вместе с остальными в безопасные районы страны. Те, кто решил остаться, и сами вряд ли вспомнят причину. Да и выжили из них единицы.

Место оказалось на удивление тихим и безопасным. Вокруг сплошной стеной стоял древний бор. Он-то и защитил озерко от радиации, принял весь удар на себя.

Радиация пришла в виде облака пыли, поднятого в воздух взрывом реактора атомной электростанции. Пыль оседала на ветвях и траве, насыщая опушку бора смертью. А ночью неожиданно хлынул сильнейший ливень, смывший пыль с ветвей. И деревья остались жить.

Через полгода сюда заехала научная экспедиция, замерила фон радиоактивного излучения на опушке, подивилась запредельным цифрам, опасливо покосилась в глубину леса — если здесь столько, сколько же тогда там?! — и уехала поскорее.

Так и спало маленькое озеро, спрятанное от жадных людских глаз плотной стеной жизни из вековых деревьев, да защищенное от непрошеных гостей кольцом смерти из впитавшейся в почву радиоактивной пыли.

Зверье, чуявшее смерть, сюда старалось без нужды не заглядывать, лихой человек умирал от излучения, не успев пересечь опушку. А добрые люди и вовсе куда-то подевались…

С другой стороны, подальше от АЭС, начиналась топкая низина, постепенно опускавшаяся к большой реке. Там тоже никто не бродил — с одной стороны и трясина, и радиация опять же, с другой — ни дичи толковой, ни рыбалки, ни аномалий с артефактами.

На маленьком хуторке волей случая оказались три семьи — две полных, с бабками, дедками, да малыми детками, да еще одна неполная — он и она: муж — не муж, жена — не жена…

Впрочем, никто паспорта не глядел. А через пару лет о них никто уже и не вспоминал. Семьи освоились, обжились, поругались, помирились и стали жить общим хозяйством. Старики на подхвате, женщины на хозяйстве, мужчины…, ну, тут кто как смог. Кто охотой промышлял, кто рыбалкой. Нашли безопасные тропы через смертельное кольцо, стали в дальние концы путешествовать — одними грибами три семьи не прокормить, соль нужна, спички, прочие мелочи.

Постепенно наладилась лесная жизнь у бывших трактористов, энергетиков и бухгалтеров. Так наладилась, что и новые дети стали появляться.

А потом был Выброс.

Жуткие вещи о Зоне после Выброса рассказывали домочадцам возвращавшиеся из отлучек мужчины. Ходили они теперь только с оружием, которое от раза к разу менялось на более мощное. И в рассказах картины брошенных земель все чаще уступали место образам новых животных-мутантов и совсем уж страшных монстров.

А несколько лет назад на хутор пробрался кровосос.

Успела эта нечисть убить лишь деда Нила да тетку Оксану. Тут его и зарубили топорами случайно вернувшиеся этим вечером двое мужчин.

Отдышавшись, они силой собрали всех домочадцев, попрятавшихся по чердакам и сараям. Собрали, и, указывая на мертвое страшилище, сказали сурово:

— Смотрите и запоминайте. В следующий раз нас здесь может не быть. Сами будете защищаться. Вот куда этого гада лучше всего бить…

Все дальше в Зону стали уходить мужчины. Все реже возвращались они обратно на хутор. Некоторые совсем перестали возвращаться, и узнать, что с ними, не было никакой возможности.

А полтора года назад в крайний дом постучался первый чужой человек, сумевший одолеть кольцо смерти. От него жители хутора узнали, что в Зоне идет война между кланами, услыхали слова «сталкер», «монолит» и много других.

Первый чужой человек скоро ушел, но так и остался для жителей хутора первым и единственным. Лишь чужим быть перестал. Иногда он возвращался с новостями. От него и стало известно, что в Зоне живут еще такие же, как они. Немного, но есть. И даже передавал от них приветы.

Звали человека отец Пимен. Сам себя он называл божьим странником, пытающимся в меру своих скромных человеческих возможностей помочь Богу исправить досадную оплошность с возникновением Зоны.

А сейчас он сидел на большом камне у озера рядом с Микой и делал вид, что ответ на поставленный вопрос его нисколечко не интересует.

Мика с ответом не спешил. Он сладко жмурился, подставляя солнцу то одну щеку, то другую, и размышлял. Отец Пимен — хороший человек, научил всех мальцов на хуторе читать и писать, байки ловкие умеет рассказывать. И с верой в бога не докучает, сам верит, а других просит хотя бы доверять…

Истинный смысл вопроса не был тайной за семью печатями. Но…. Сколько было у Мики мыслей — все перемешались. Он с осени ждал этого. Боялся, что отцу Пимену что-то помешает прийти на хутор в очередной раз. И боялся, что услышит эти слова…

Вернее, не так. Не боялся. Надеялся, что они не прозвучат. Потому что…

Мика тяжело вздохнул и, приоткрыв один глаз, скосился на отца Пимена. Сталкер и сталкер — по внешнему виду никак не скажешь, что божий странник. Потрепанный комбинезон, белый от потертостей помповый Моссберг на коленях. Задранный на лоб хобот защитной маски делал его странно похожим на толстого, доброго снорка, если такие, конечно, бывают (А вы что думали? Что Мика никогда снорков не видел? Ошибаетесь!).

Лишь одна деталь выделяла отца Пимена из массы сталкеров — широкая белая повязка на правом рукаве. Увидев такую повязку, военные нехотя опускали стволы автоматов, бандиты спешили узнать «за новости», остальные сталкеры теснились, уступая у костра лучшее место. Все уважали божьих странников. Все, кроме «слуг сатаны» — членов клана «Монолит». Эти, увидев повязку, стреляли сразу.

Между домов на том берегу озера замелькали люди. Это Микина мать с товарками вернулась с огородов. Весна, время сажать…