Габриэль - Тимур Белый
*****
– Никогда у меня такого не было, – тяжело дыша проговорила Эсмиэль после двух часов сексуального спринта.
– От эльфийки это особенно приятно слышать, – погладил её волосы Габриэль. – Ваше «никогда» больше, чем у других…
Трёх ушей со стаканами у двери уже не было. Наш герой, вообще, не слышал и не чувствовал подруг Эсмиэль.
– Мне шестьсот сорок восемь лет, – улыбнулась эльфийка. – Ты это хотел узнать?
– Да нет… Ого! – вырвалось у вампира. Пожалев, что выдал такую реакцию на её возраст, он быстро проговорил: – А выглядишь ты на двадцать!
И не соврал. Девушка и вправду была очень юной на вид.
– Мне обычно восемнадцать дают, – снова улыбнулась она. Точнее не снова – улыбка и не покидала её лицо. Она просто становилась более загадочной, когда она говорила. – Но и на этом спасибо.
– Я хотел шестнадцать дать, – поспешил исправиться Габриэль. – Но решил, что, это будет слишком…
– Это и вправду было бы слишком, – опять сделала свою улыбку более загадочной Эсмиэль.
– А когда эльфы начинают стареть?
– К четырём тысячам лет. Но до настоящей старости мы не доходим. Примерно к пяти тысячам лет начинаем чувствовать слабость и упадок сил и уходим в Первородную Обитель.
– Что за Обитель? Что вы там делаете?
– Это главная святыня моего народа. Оттуда в наш мир пришла магия. Старые эльфы растворяются там, чтобы дать дорогу новым. Количество эльфов строго регулируется природой. Благословление даётся только после ухода или смерти одного из нас.
– Хмм, интересно. А благословление…
Габриэль осёкся.
– Благословление – это дар, которого ждут все любящие пары эльфов, – проговорила Эсмиэль. – Это возможность родить и воспитать нового эльфа.
Вампир её почти не слушал. Он мысленно паниковал:
«Блин! Любопытный мой нос! Наспрашивал! Вот наспрашивал! Тут все, наверно, это знают!»
– А ты с какого мира? – спросила его девушка.
«Ну всё… Приехал… – подумал землянин. – Хорошо, что этих троих уже нет у двери… Чем я думал?»
– В смысле, с какого мира? – включил он дурачка.
– Ты не из Аилиона… Вампир старше двух тысяч лет не может не знать того, что ты спрашивал…
– А с чего ты взяла, что я старше…
– Вот видишь – опять… Если не старше – значит точно не отсюда. Любой житель Аилиона знает, что вампиры не обращают после Великой Войны. Даже высшие вампиры потеряли эту способность…
«Блин! Арджей же говорил об этом! – сжал губы Габриэль. – Дурья моя башка!»
Тон, которым эльфийка изобличала его, был спокойный и дружественный.
– Не беспокойся – я тебя не выдам, – сказала она. – Через пятьдесят дней я уезжаю в Акравил. Диары… Эльфийки, следящие за Волшебным Лесом, приняли меня в ученицы. Нам нет дела до политики.
Вампир лихорадочно соображал, что ответить, метался между «верить» и «не верить», «тащить в лес, чтобы убить» и «не тащить».
– Точно не выдашь? – вырвалось у него.
– Обещаю.
– Никому ни слова!
– Никому!
– Эх, болтовня моя… Язык мой – враг мой.
– И не только это, – проговорила Эсмиэль, усмехнувшись. – Актёр ты тоже никудышный.
Габриэль удивлённо вскинул брови.
– После твоих плясок я стала пристально наблюдать за тобой. Я много раз видела, как падают от сильных ударов. Совсем не так, как упал ты после удара Ракима. А твои охи, ахи и стоны? Это ж комедия настоящая! Но подруг моих ты всё-таки обманул. Они вправду за тебя переживали.
За свою долгую жизнь эльфийка видела намного больше различных выражений эмоций, чем её подруги. Больше настоящих и лживых. Может именно поэтому её было труднее обмануть? Как взрослых, которым врали, допустим, пятьсот раз, труднее обмануть, чем ребёнка, для которого ваша ложь будет всего лишь двенадцатой в его жизни? Взрослые знают больше явных оттенков лжи – различных изменений голоса, лица и движений тела, – и тех оттенков, которые фиксирует их подсознание, их сущность – то, что ни они, ни я объяснить не можем. У детей такой базы явных и неявных оттенков лжи ещё нет, поэтому старшие и обманывают их легко до поры до времени.
Габриэль, конечно, был мастером обмана. Он обманывал, врал, привирал, искажал правду, притворялся, шутил и лгал больше двух тысяч лет. Но слабое, немощное, страдающее от физической боли существо ещё не изображал. В этой сфере опыта у него не было – только теория. Не получилось с помощью голой теории обмануть искушённую, да ещё и пристально наблюдающую за ним Эсмиэль.
– Значит ты знаешь, что я…
– Не рядовой вампир? Конечно. Не знала только: с Мортаны ты сбежал или из другого мира заявился. Теперь знаю, что из другого мира.
– Ты права – я не отсюда, – решил немного раскрыться наш герой. – В Аилионе я ищу то, что может спасти мой мир. Никакого вреда вашему миру я причинять не собираюсь.
– А что именно ты ищешь?
«Может её диары знают об этом устройстве?» – подумал вампир.
Он рассказал, что именно ищет в Аилионе и для чего.
– Никогда не слышала про это устройство, – сказала эльфийка. – Скорее всего оно в пещерах у гномов, – она взяла его за руку. – Проклятые зомби! У вас вампиры тоже по уровням делятся?
– Да.
– На шесть?
– Да.
– А ты какого?
– Четвёртого, – соврал Габриэль.
Эльфийка неодобрительно помотала головой:
– У вас что, никого сильнее не было? Тяжко тебе здесь придётся…
– Что-нибудь придумаю… Все сильные у нас с мертвяками сражаются. Сдерживают их, как могут.
– Понятно, – снова начала мотать головой Эсмиэль.
Её лицо из неодобрительного стало превращаться в шаловливое. На апогее превращения, она облизнула губы и залезла на вампира сверху.
Сексуальные спринты – с каждым разом всё более похожие на кроссы из-за усталости эльфийки, – с небольшими перерывами на отдых (девушки) и болтовню продолжались до позднего вечера. Всё это время землянин то вспоминал, то забывал, что ему нужно на охоту.
– Пора мне, – вздохнул он, когда очередное воспоминание о Дилионе и медведе-оборотне совпало с перерывом между «кроссами» и полным отсутствием прямого солнечного света на улице.
– «Выздоровел»? – усмехнулась Эсмиэль.
Габриэль усмехнулся ей в ответ и встал с кровати.
– Что будешь делать?
– Дилион нашёл проводников к гномам, – соврал он, натягивая штаны. – Надо пообщаться.
– Он тоже знает?
– Да. Знает всё, что знаешь ты. Теперь вас двое.
– Я могу поговорить с эльфами охотниками. Может они проведут…
– Спасибо, но нет. Я уже пообщался с охотниками…
– Эти не такие…
– Посмотрю на тех, кого нашёл Дилион. Если не устроят – поговоришь со своими.
– Хорошо, будь осторожен.
– Хорошо, – он наклонился и поцеловал Эсмиэль в губы. – И пожалуйста – никому не слова!
– Не переживай. Если б хотела, давно б сдала.
«Хмм,
