В конце вечности - Артем Евгеньевич Белянин
— Чего ты от нас хочешь? — тщетно пытаясь нащупать Князя тишины взором сердца, спросил Остап.
— Не ищи меня, — вдруг ответил тот. — Я пуст. Это тряпьё поверх меня лишь иллюзия, облачающая всю пустоту вселенной. Я та звенящая тишина, с которой всё началось в этом мире. Я создал Бога. Он создал всё остальное. Я пришёл вернуть всё обратно.
— Убить Бога собрался? — ухмыльнувшись, оборвал его Валофар. — Так какого же чёрта ты его создавал?
— Я хотел наполнить мир гармонией и жизнью, — ответил Князь тишины.
— А он наполнился борьбой, страданиями и прочим дерьмом, — сказал Валофар.
— Да, — невозмутимо ответил Князь. — И весь этот хаос, предательство, страдание и прочая мерзость смешались и болят во мне! Увы, моё дитя не оправдало надежд, не сделало мир таким, каким я его видел. Время исправлять ошибки, — печально добавил он.
— Так иди и воюй с ним! — кивнув на небо, сказал Валофар.
— За этим я и пришёл, — кивая, ответил Князь тишины. — Бог скрылся в каждом из вас, считая, что защищая себя, вы будете защищать и его. Но он ошибся! Многие из вас его ненавидят! Ненавидят настолько сильно, что вырезают его в себе по живому. Душат, топят, вытравливают. Вот оно, живое свидетельство! — махнув рукавом в сторону своей армии воскресших, сказал Князь тишины. — Самоубийцы. Армия самоубийц! Дети покоя! Ваш Бог боится их не меньше меня, называя самоубийство страшнейшим из грехов. Спрятанный в вас Бог — ваше проклятье. Он издевается над вами и будет проделывать это вечно. Позвольте, я избавлю вас от прошлых и будущих страданий. Выходите ко мне, и я присоединю вас к блаженству и вечной тишине. Всё закончится здесь и сейчас. Легко и безмятежно. Я пришёл освободить вас от вечного рабства!
Над полем повисла вязкая тишина. Нерешительно проталкиваясь сквозь товарищей, из строя обоих полков стали протискиваться раненые и измождённые люди. Большую их часть составляли бойцы Валофара, но немало оказалось и солдат Демида. Со стыдом и отчаянием потянулись они в строй Князя тишины и, пополнив его ряды, осунулись, побледнели и взглянули на бывших союзников бездонными мерцающими звёздами, кружащими во тьме проваленных глазниц.
— Собрался биться с нами голыми руками?! — шагнув навстречу Князю тишины, спросил Демид, презрительно осматривая оборванную, плохо вооружённую армию.
— Отчего же? — осматривая поле битвы с грудами мертвецов и оружия, ответил Князь. — Вы с Валофаром любезно о нас позаботились.
— Кусок дерьма! — усмехнулся Демид. — Тот, кто к тебе не вышел, кто остался в строю, никогда тебе не покорится. А Бог, что в нас сокрыт, вовсе не прячется от тебя, мы и есть Бог! И ты даже не представляешь, на что способны люди, желающие жить! — произнёс Демид и, выхватив из рук солдата копьё, с силой метнул его в Князя тишины.
Наконечник пробил грудь Князя, свалив его с лошади. Под оглушительный гвалт тысячи оставшихся в живых бойцов света и тьмы пошли в атаку.
Поднимая с земли оружие, самоубийцы схлестнулись с живыми. Зазвенели мечи, раздались выстрелы арбалетчиков Демида, со свистом полетели на врагов сети шипящих бесов. Обезумевшие от ярости Атланты и Демоны плечом к плечу принялись разносить врагов на куски топорами и молотами. Солдаты Князя тишины чёрной лавиной наваливались на гигантов, цепляясь за их доспехи, карабкались всё выше, вонзая клинки в их горячие тела. Самоубийц было так много, что истекающие кровью великаны, обессилив, со стоном падали на землю, погребая их под собой. Князь тишины, поднявшись как ни в чём не бывало, вытянул из груди копьё и бросил под ноги. Из-под его капюшона на сражающихся людей холодно посмотрела пустота.
Валофар, получив несколько ранений, отступал и, затягивая раны, вновь возвращался в бой, всё глубже врубаясь во вражеский строй. Остап же беспомощно пятился, он не видел сердцем тех, в ком больше не было ни святого, ни грешного. Пустота была непроницаема для его сердца.
Раненый Демид и почти выбившийся из сил Марк, срывая голос, изо всех сил держали в воинах боевой дух, сражаясь в первых рядах плечом к плечу с простыми солдатами. Но объединённое войско света и тьмы гибло.
Вернувшись из очередного кровавого рейда, зажимающий раны Валофар схватил Остапа за ворот.
— Почему ты бездействуешь, Ангел?! — прошипел Антихрист. — Где твоя сила? Очнись! Они же вырезают нас.
— Я их не вижу! Не чувствую! Я слеп!!! — оцепив от себя руки и оттолкнув Валофара, в отчаянии зарычал Остап.
— Мы оба здесь сдохнем, Ангел, — обтирая ладонью измождённое лицо, сказал Валофар.
— Ты на моих глазах уже сдох по меньшей мере дюжину раз, — холодно сказал Остап. — Так что с тобой им точно придётся повозиться.
— Эта тварь убьёт и меня, — тяжело дыша, Валофар взглянул на зловещую фигуру Князя тишины, безмолвно взирающего на битву с холма.
— Никогда бы не подумал, что нас будет объединять что-то, кроме неприязни, — тихо произнёс Остап.
— Любовь к одной женщине и ненависть к общему врагу — это не так уж много, — покосившись на Остапа, сказал Антихрист.
— Всё это сейчас неважно. Нужно убить это чудовище, — опустив голову, сказал Остап. — Его марионетки без него — просто гниющие останки. Не будет его — не будет и всех этих тварей.
— Убить эту суку? — взглянув на холм, спросил Валофар. — Это же бездушная тварь. Саван поверх пустоты. Мы не сможем убить того, чего нет, — покачивая головой, добавил Антихрист.
— Всегда должен быть выход, даже из самого тёмного подземелья, — задумчиво произнёс Остап.
Лицо Антихриста на мгновение застыло в непроницаемой маске. Что-то промелькнуло в глубине его угольно-чёрных глаз.
— Из самого тёмного подземелья… — повторил Валофар. — Послушай меня, Ангел. В стене замка есть брешь — та самая, откуда пришли Атланты. Там темно, как в аду, это то, что нужно. Тьма растворит меня без остатка и породит вновь. Если мы с этой тварью окажемся там, я могу попытаться заполнить его пустоту собой. Понимаешь, о чём я? — взглянув на Остапа, добавил он.
— Я смогу чем-то помочь? — глядя на тёмный силуэт Антихриста, спросил Остап.
— Скажи Демиду, чтобы бросил людей на прорыв в сторону бреши. Нам нужен этот чёртов подвал.
Остап молча кивнул и скрылся среди солдат. Через пару минут Демид уже отдавал приказ к перестроению. Остатки сил были брошены на прорыв.
С боем прорубаясь сквозь толпы озверевших самоубийц, войско пробивалось к стенам замка. От некогда грозной
