Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера — 3 - Семён Афанасьев
— Я не знаю. — Честно и растерянно повторила Айя в реале.
Потом прикусила язык, но выражение лица не изменила.
— А ведь думать будут на Виктора, — хрипло подала голос Миру. — Или на маму. Хотя это точно не она, я знаю.
Глава 20
— Пожалуйста, пока никаких переписок в ближайшее время. Говорим только так, голосом. — Айя, пообщавшись с кем-то в бесшумном режиме, через десяток секунд разражается инструкциями. — Наши в пути, просто не доехали ещё. Потом снова можно будет.
— Кто именно едет? — оживает Эрнандес.
— Мама кого-то из эскадрона отправила. Говорит, плохо, что заранее распорядилась. Получается, она им за некоторое время до взрыва скомандовала, как будто знала. — Мартинес вдруг поворачивается в сторону одной из стен и несколько раз подряд крестится, поминая Иисуса на латыни.
— Глаза вверх подними. — Насмешливо предлагает мне баскетболистка.
Послушав её, прищуриваюсь и обнаруживаю выше и за этим зданием что-то смутно похожее на церковный купол, во второй или третьей отсюда линии. Разглядеть лучше не позволяет зрение.
— Он подумал уже, ты с ума сошла, — продолжает веселиться непонятно чему Ана в ответ на взметнувшиеся вверх брови подруги. — Решил, что ты стенке молишься.
— Айя, писать нельзя вообще никому? Или только в нашем внутреннем чате? — уточняет Хамасаки, на фоне общего шока выглядящая деловым муравьём.
Она, кстати, тоже только что говорила с кем-то на беззвуке.
— Только в нашем чате, это очень настоятельная просьба мамы. По крайней мере, пока эскадрон не подъедет. Своим можешь писать сколько угодно.
— А эскадрон — это кто? — ну я правда понятия не имею.
— Небрезгливые, несентиментальные, аккуратные и исполнительные латинос- эмигранты, — отвечает почему-то японка. — Как правило, первого поколения. Думаю, присягают на верность Семье твоей пассии лет на двадцать пять — в обмен на..., — она тянется, чтобы похлопать Айю по плечу.
— Семилетний контракт, не сочиняй. — Перебивает Мартинес. — И никаких расписок кровью, там всё как в армии. Причём они работают в мире этой категории, по его расценкам, а не на вшивой аграрной планете. Плюс медицинская страховка, компенсация за найм жилья, помощь в адаптации — да у них льгот, как у бегемота! Поверь, там все более чем довольны и очередь желающих в рекрутинге расписана на годы вперёд.
— Не буду спрашивать, каковы условия на материнской планете и кто их там таковыми создал, — многозначительно улыбается одними губами Миру.
— А это уже к теме не относится, — ворчит латиноамериканка. — На материнской планете, если что, субтропический климат и на деревьях только что колбаса не растёт. Если народ сутками гоняет в футбол и не учится, причём поколениями — то и уровень жизни при шестидесятипроцентной неграмотности будет соответствующим. Как говорится, каждый сам кузнец своего счастья.
Какое-то время мы просто перетаптываемся на месте. Через пару минут на площади появляются две скорые помощи, пара полицейских патрулей и кто-то из полицейского же начальства — причём последнее остаётся в здоровенной машине с непрозрачными стёклами и наружу выходить не спешит.
Дальше из суда опрометью выскакивает взъерошенный Эрнесто. Повертев головой по сторонам, он демонстративно сплевывает в сторону тонированного джипа своего руководства и рысью несётся к нам:
— В здание! Задержаны! Вы все!
То, как он при этом машет пустыми руками, с его текстом слегка не соотносится.
— Кто именно из нас задержан? Основания? — Миру не спорит, скорее уточняет с эмоциональностью робота. — Пожалуйста, соблюдайте процессуальные нормы и процедуры. Вы хотя бы имена назови...
— Я тебе всё внутри объясню! — Эрнандес подхватывает её под руку и буквально утаскивает в здание под ехидное хихиканье Мартинес. — Потом. Шевели булками, ради Иисуса!
— Я не христианка, — "сестра" озадаченно наблюдает за пятернёй спортсменки на своём бицепсе, но особо не сопротивляется.
Латиноамериканка плюёт на приличия и грязно ругается по-испански, ускоряя её ход и чуть не волоком транспортируя ко входным дверям.
— Ана имеет опыт подобных, к-хм, мероприятий. — Айя берёт под локоть меня и степенно ведёт следом. — Офицер, шагать туда, где обычно допрашивают перед заседанием по административке?
— Да. Уже бывали в опросной раньше?
— Не в этом здании. Но суды же все типового проекта? Первый этаж, левый коридор?
— Да. Не волнуйтесь, пожалуйста, — Эрнесто принимает какое-то сообщение в интерфейсе (судя по его взгляду), после чего резко смягчается. — Я просто случайно оказался здесь. Производство, — кивок на догорающие остатки минивэна, — открыл впопыхах и лично, собственным жетоном, ввиду остроты ситуации. С нашими общими знакомыми это согласовано. Как только опрошу вас, будете свободны. И лучше это сделаю я, — он очень красноречиво растягивает уголки губ и скашивает глаза в сторону большой чёрной машины за своей спиной. — Чем кто-нибудь иной. После этого процессуальное, как говорит ваша подруга, действие будет считаться завершённым и возвращаться к нему у других копов права не будет. Намёк ясен?
— Да. Так просто? И на этом всё? — уточняю уже я.
— Если вы непричастны, вас больше никто не побеспокоит, — уверенно подтверждает он. — Я не могу сказать всего вслух в этом месте, но поверьте: действую в первую очередь в ваших интересах.
— ОН ВЕРИТ! — так же уверенно расписывается за меня Мартинес. — Gracias!
— Хорошо иметь большую семью, — констатирую через половину минуты под нужной дверью.
На ней висит табличка: какие-то иероглифы и рисунок полицейской фуражки напротив сидящего за столом человечка, нарисованного весьма схематично.
***
ИНТЕРЛЮДИЯ 1
Разговор неустановленных абонентов по сети. Ведётся на языке, который не относится к титульным.
— Рашид, это я.
— Дядя ...?!
— ТИХО! Без имён!
— Я понял, я узнал тебя. А что за странный номер?
— И БЕЗ ДУРАЦКИХ ВОПРОСОВ!
— Да. Извини. Сообразил теперь. Всё, я полностью включился. Можешь говорить.
— Дедушка вроде бы поехал к тебе?
— Да, он здесь. А-а-а, ты и ему поэтому не зво...
— ДА! Открой ему свой канал, мне с ним нужно пообщаться.
— Делаю. Но я тоже буду всё видеть и слышать.
— Без проблем, это сколько угодно. От тебя у меня секретов нет... Здравствуйте, дядя.
— Привет. Неожиданно.
