По ту сторону Стикса - Юлия Сергеевна Васильева
Чернокожий снова атаковал, и Фрэй получил ощутимый удар в основание позвоночника. В довершение Дэвон собирался подрубить ему ноги.
— Вправо! — заорал я. Да здравствует дьявольская реакция Фрэя!
Его противник не завершил маневра, ушел в сторону, как-то странно изогнувшись.
— Пригнись!
Кроссовок с кислотного цвета шнурками просвистел над головой моего друга, а его владелец еще в полете получил удар в корпус и едва успел сгруппироваться при приземлении.
— Кто-нибудь заткните этой твари пасть! — заорал Дэвон, отскакивая как можно дальше.
Ко мне тут же двинулся Один, но ему преградили дорогу Го и Матвей.
— Эй, кто сказал, что нам нельзя поболеть за друга?! — «Р» звучала угрожающе и выделялась над всеми прочими выкриками.
Одноглазый быстро понял, что оказался в меньшинстве: никто не стремился его поддержать, сторонники Фрэя встали между нами стеной.
Отвлеченный этим маленьким столкновением, я снова упустил Дэвона. Но, похоже, что у моего друга и без подсказок все пошло на лад. Он провел серию атакующих ударов с такой молниеносностью, что несколько из них слились в одно размытое движение. Дэвон пропустил всего парочку, хотя и эта парочка довольно болезненно познакомилась с его почками и селезенкой. Если бы не корсет из мышц, который «повелитель зверей» нарастил с годами, проведенными на складе, дело непременно закончилось бы каким-нибудь внутренним разрывом.
Ну же, Фрэй, прикончи его! Сейчас как раз самое время, пока он снова не восстановил ритм движений!
— Кончай его! — как труба заорал над моим ухом байкер, словно прочитав мои мысли.
Но Фрэй не двигался. Он как-то странно улыбнулся и, посмотрев на Дэвона, что-то сказал. Никто из нас не расслышал, что именно, но, судя по расширившимся глазам чернокожего, это было нечто из ряда вон выходящее. Всего секунду он колебался, а потом вновь закружил вокруг Фрэя, неуверенно, как будто каждую секунду ожидая подвоха.
— Влево! — закричал я за секунду до очередной атаки.
Но друг неровно переступил с ноги на ногу — словно мысль, влекущая за собой действие, на этот раз была длиннее, чем обычно — и вопреки всему ушел вправо, где напоролся на ребро ладони Дэвона.
Может быть, он меня не расслышал в этом гомоне? Я сжал кулаки, потому что, судя по скованным движениям Фрэя, удар оказался болезненным, если не сказать фатальным. Друг стал похож на пьяного: вяло блокировал, перестал атаковать и все время как-то странно поводил глазами по складу.
Нет. Черт подери! Исход спарринга был предрешен. Сейчас я мечтал только о том, чтобы кто-нибудь вовремя остановил схватку. Рядом ругался Го, и его агрессия, словно маленький, но тяжелый молоток, долбила мне по темечку.
— Верхний блок! — заорал я, уже не веря в чудо.
Фрэй даже не сделал попытки поднять руки и, получив удар в челюсть, безвольным кулем повалился на пол.
Го попытался выдрать короткий ежик своих волос, и только предусмотрительная рука Матвея не дала ему броситься в центр круга. Парни разочарованно гомонили, а я стоял в растерянности. Всего на секунду мне показалось, что удара не было. То есть удар, конечно, был, но не такой, от которого можно вырубиться. Дэвон не бил по-настоящему. Фрэй не проигрывал. Впервые то, что я видел, так явно разошлось с тем, что чувствовал.
— Уносите своего героя! — рассмеялся Дэвон, и его псы завыли, словно группа поддержки, которой у него почти не было среди людей.
Мы с Го подбежали к Фрэю, попытались его перевернуть. Удивительно, но тот был в сознании. Я заслонил его от толпы, и, пока никто не видит, этот мнимый проигравший успел мне подмигнуть, а затем с неподражаемым артистизмом повис на наших плечах, пока мы пытались оттащить его в дальний угол склада, чтобы якобы привести в чувства.
— Придурок, — не выдержал байкер, который тоже успел кое-что сообразить. — Зачем ты слил этому растаману?
Фрэй потрогал челюсть — ей все же изрядно досталось.
— Ну а что мне его, убить? За мной он не пойдет — так пусть убирается со склада. — Друг явно находился в приподнятом настроении, раз снизошел до объяснений. — К тому же, я отсюда не уйду, пока не выдавлю из Гудвина все, что он может мне дать.
Улыбка Фрэя стала неприятной и решительной. Я оглянулся и как раз увидел Гудвина — тренер был мрачнее тучи. Он прошел мимо нас, бросив только:
— Не думай, что Большого Ко можно легко обмануть. Он таких попыток не прощает.
Дэвон ушел. Мы остались. Мне казалось, что на этом Фрэй должен успокоиться — я бы на его месте давно успокоился. Нет, скажем начистоту: я бы никогда ничего и не начинал. Что за счастье быть главным, стоять впереди, кем-то помыкать? Мне не понять этого.
Но Фрэй не успокоился, все стало только хуже. Во-первых, после спарринга с Дэвоном он вцепился в меня так, что никакими клещами не оторвешь, заставляя рассказывать о тех эмоциях, что я чувствую в окружающих. Каждый день по несколько раз он подсаживался ко мне и, указывая на кого-нибудь на складе, требовал выдать всю его подноготную. Это было неприятно, это было сложно и изматывающее, словно бы к тренировкам Гудвина добавились еще и эти, которые потрошили меня как бройлерного цыпленка на кухне. Но я почему-то не мог отказать — не из страха, что Фрэй меня изобьет или еще что-то (такое представлялось невероятным), просто он был из тех людей, которым трудно сказать нет.
Ну и во-вторых, Фрэй стал частенько выходить за пределы склада: он ввязывался в драки, общался с какими-то подозрительными компаниями, проворачивал одному ему понятные сделки, от которых вдруг стали появляться деньги, но мне ничего об этом не говорил. Иногда он звал с собой Го или других ребят со склада, но не меня. Это не было обидно — почему-то это было страшно.
Только потом я понял, что лучше бы все так и оставалось. Лучше бы мне было никогда не влезать в его дела.
— Инк, присмотрись к
