Константин Нормаер - Последователи глубины
В отличие от свободных земель Подземья, Шептун научился бороться с подобной напастью. Отгородившись широкой стеной из белого песочника, люди никогда не забывали запирать ворота на ночь. Необходимая мера безопасности, позволявшая беспрепятственно передвигаться по городу даже с наступлением сумерек.
Глубина стояла возле приоткрытой створки и наблюдала за Дорном, который расправлялся с одним из стражей. Бушевич вырубил еще двух. Теперь северный выход остался без должной охраны.
– И что дальше? – запыхавшись, поинтересовался констебль.
– Мы встретим их здесь, – сказала Безликая.
– Устроим им засаду, – потер ладони Бушевич. – Давно мечтал надрать им задницы! – Констебль извлек из-под куртки свой пятизарядный кольт.
– Бесполезно. В Подземье оружие с поверхности можно использовать разве что как шутиху, – разочаровал его праведник. – Так что, придется пользоваться стрелометом. Скажи спасибо, что позаимствовали их у арла.
– Значит, получат от меня по игле! – заявил констебль.
Дорн кивнул, но подобной радости не выказал. В городе творилось нечто невообразимое. Паника, охватившая Шептун, превратилась в настоящую болезнь. Страшась собственной тени, люди спешили к Плавучему порту. Скорее покинуть резервацию! Оставить ненавистный город! Иного выхода у них просто не было.
На окраинах не осталось ни души. Покинув рабочие места, ихтианы взялись за оружие, и бывшие рабы стали новыми хозяевами резервации.
– Стало быть, ты выбрала путь насилия! – грустно произнес Дорн.
– А ты видишь иной способ решения конфликта? – поинтересовалась Глубина.
Праведник не ответил. Он прекрасно понимал, что уничтожить хаос можно только одним способом. Разрушить все до основания, сровнять с землей руины и начать все заново.
– Но зачем ты отдавала приказ ихтианам?
Девушка изобразила удивление.
– А разве ты не понимаешь? Мир, созданный вами, людьми, в этом месте истончился и готов к гибели. Но я не хочу, чтобы вместе с человеками погибли дети глубин. Я просто даю им шанс выжить, а дальше дело за ними.
Праведник был удовлетворен ответом.
– Скажи, что нам делать дальше?
– Ждать, – спокойно ответила Глубина. – Скоро охотники окажутся у ворот, мы освободим пленницу, и все закончится. Мне можно будет отправляться на покой, а ваш коллекционер раз и навсегда прекратит свои ужасные забавы.
– И все-таки ответь: почему именно Ульга? Чем она так важна для тебя? – не унимался Дорн.
– Всему свое время, священник, всему свое время, – и на лице Глубины возникло некое подобие улыбки.
Опустевшие улочки несли на себе отпечаток недавних бесчинств. Разбросанные вещи, разбитые светящиеся колбы, поломанные повозки – ничто не укрылось от человеческой ярости. Даже провода связи, протянутые под самым куполом города, свисали жалкими тряпицами.
Первым возле ворот появился тощий. Он осторожно посмотрел по сторонам, сделал несколько шагов вперед и, свистнув, подал знак, что можно двигаться дальше. Следом за ним вышел Хитрован с мешком-ловушкой и Рвач. В руках рыжего виднелся трехзарядный стреломет, правда зарядов осталось всего ничего.
– Все чисто, никого, – ответил Юнг и смело направился к проходу.
Резкий свист нарушил тишину, и ему в ногу впился болт.
– Засада! – завопил Рвач.
Толстяк-охотник попятился назад, но получил стрелу в плечо. Дальше вместо слов звучали только стрелометы. Короткие хлесткие выстрелы. Сначала со стороны ворот, потом ответ из ближайшего переулка. Только попаданий больше не было. Угодив в ловушку и получив заслуженные ранения, охотники не собирались сдаваться так легко. Заняв оборону, они затаились, решив получше изучить противника.
Рвач и Хитрован осторожно выглянули из-за угла и указали тощему, который скрылся возле лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались зубцы бойниц. Но Рыжий заметил еще кое-что, чуть правее. Именно оттуда прилетели последние три болта. Стрелок не менял позиции, а стало быть, можно рискнуть.
Юнг понял охотника правильно и, достав свой любимый обоюдоострый нож, медленно пополз вверх. Добравшись до перехода, он разглядел притаившегося бойца. Худой, длинноволосый, с таким выражением лица, будто совершает самый отчаянный в мире подвиг. Тронутому хватило пары секунд, чтобы вспомнить, где он видел этого парня. Это был констебль с пирса. Получается, и вездесущий праведник, заноза в заднице тоже неподалеку. О подобной удаче Юнг и не мечтал. Он ужасно не любил оставлять противников в живых и всегда руководствовался одним железным правилом: «Не убьешь врага сегодня, получишь от него нож в спину завтра».
– Ну вот и свиделись, мистер упрямец, – прошипел, словно змея, тощий.
Одним прыжком он настиг констебля. Тонкие пальцы вцепились в ворот, но перед этим Юнг успел выбить у противника стреломет и нанести два сокрушительных удара в челюсть. Охнув и привалившись к стене, Бушевич не сразу понял, что его обошли с тыла. Но даже после внезапной атаки он все-таки умудрился откинуть от себя тощего. Короткая передышка, и они вновь сцепились как разъяренные дворовые псы.
Воспользовавшись заминкой, охотники рванули к воротам. Ждать Юнга никто не собирался, как-нибудь сам выкрутится. Возле арки Хитрован по привычке перекинул мешок на другое плечо и ощутил обжигающую боль. Рвач слегка замедлил бег. В этот самый момент откуда-то сверху на него упало что-то тяжелое. Нападавший действовал весьма умело. Припечатав рыжего к земле, он схватил его кнут и оплел тому руки. Высоко, в локтях, так чтобы охотник не смог пошевелиться.
Пренебрежительно отбросив мешок в сторону, на помощь кинулся Хитрован. Захватив шею праведника, он приподнял того над землей и отшвырнул к стене. Дорн довольно быстро оправился от удара, но толстяк уже был тут как тут. Неуклюже навалившись на праведника, он начал молотить того, словно жернова. Хитрована охватила эйфория. Он наслаждался победой над противником, совершенно позабыв о своем приятеле…
Боль в ноге сильно ограничивала Юнга в движениях. Но он давно привык терпеть боль. Тем более в период возрождения. Так что, небольшая кровоточащая рана чуть ниже бедра не шла ни в какое сравнение с его последней смертью.
Тронутый оскалился, оттолкнулся от поручня и навалился всем телом на констебля. Тот взвыл и на минуту потерял координацию. Жадно хватая ртом воздух, Бушевич ощутил, как его шею сдавливают тонкие костлявые пальцы.
– Не уверен, что вам удастся выпутаться, мистер обреченный! – прошипел Юнг.
Перед глазами констебля сверкнуло лезвие кинжала.
– Зря вы впутались в эту историю, мистер правдоглаз, – выдал очередную фразу Тронутый.
Констебль захрипел. У него просто не осталось сил. Изворотливый злодей оказался ему не по зубам. Невероятно жилистый при неказистой комплекции, он был весьма неудобным противником.
Лезвие скользнуло возле левого глаза. Юнг не любил расправляться с жертвами слишком быстро, упиваясь каждым мгновением. Момент истины, когда человек попадает на границу жизни и смерти. Один вздох, один глоток воздуха. Тощему нравился ужас, застывший в глазах жертвы. Вроде бы существует призрачная надежда, но страх и недоверие сильнее. Ни с чем не сравнимое чувство превосходства. Ради этого стоит пойти на что угодно.
Острие коснулось кожи и медленно продавило ее. Констебль дернулся, скрипнув зубами.
– Тихо, тихо, – успокоил его Юнг. – Вначале будет больно, но недолго. Совсем чуть-чуть. Кстати, знаешь, очень интересная закономерность: праведник теряет одного соратника за другим.
Констебль осклабился. На щеке Тронутого появился презрительный плевок.
– Не боишься? – искренне удивился Юнг.
– Дрожу от страха, но ты тут ни при чем! – на последнем слове констебль снова осклабился…
Праведник пытался устоять, но последний удар пошатнул его разум. Перед глазами все поплыло, и сплюнув кровью, он устало привалился к каменной арке. Рыжий избавился от пут и был уже поблизости. Изрыгая проклятия, юркий охотник принялся молотить Дорна, словно тот был мешком с мукой. Служитель маяка вынес эти превратности судьбы стойко. Только устало откинул голову и ощутил новый прилив боли. Сделав петлю, Рвач решил раз и навсегда покончить с противником. Перекинул хлыст через верхнюю петлю надвратного выступа и потянул рукоять на себя. Праведник оказался на ногах. Тогда в дело вступил Хитрован, он помог приятелю, и мощная сила потянула Дорна вверх. Оторвавшись от земли, праведник попытался ослабить давление на шею, но было поздно – катастрофическая нехватка воздуха лишила тело сил на сопротивление.
Толстяк ликовал. Закрепив рукоять, он с улыбкой на лице наблюдал как брыкается и медленно умирает его враг.
– Может быть, вспорем ему брюхо? Ну чтобы не мучился, – предложил Рвач.
