Максим Резниченко - Человек из прошлого
– Нам нужно найти Мишу, – глухо обронил он. – Пойдем, Соня.
Нет, я не хочу смотреть, как она убивается горем. Не хочу смотреть на свое мертвое тело. Не хочу быть здесь. Почему вообще я вижу все это? Я мертв. Мне здесь не место.
С трудом, но мне удалось оторвать взгляд от этой горькой и печальной сцены. Мир моря и песка встретил меня пустой тишиной.
– Друг! Не умирай! – я знаю, кому принадлежит этот голос, но не мог ответить ему, потому что не в моих силах было что-либо изменить.
Тень накрыла меня, и я еще успел увидеть, как исполинская, немыслимая волна падает, рушится, вышибая меня из этого странного места, где алое море говорит со мной голосом Друга, и где мысли-слова принимают удивительные формы и образы. Где я не умер.
Целый мир – это точка. Нет, не так. Вся вселенная – это точка, не имеющая размеров, но бесконечно стремящаяся к абсолютному минимому. Тем не менее, эта точка растет и ширится в размерах, увеличивается в объеме. Или это я приближаюсь к ней? Не знаю… На короткий миг мне показалось, что я двигаюсь с сумасшедшей скоростью по тоннелю, не имеющему ни стен, ни границ. Я даже не пытаюсь смотреть по сторонам, прикипев взглядом-мыслью только к этой стремительно увеличивающейся точке. Вот уже целая вселенная вырастает из нее. Она с голодной жадностью хватает меня и втягивает в себя.
У меня нет глаз, чтобы прикрыть их веками. У меня нет рук, чтобы заткнуть уши. Звуки, запахи, цвета обрушились на меня одновременно. Будь у меня тело, я бы дернулся. Будь у меня голос, я бы закричал. Но у меня ничего нет. Я – Мысль. И это значит, что несмотря ни на что, я существую. Но я не хочу быть призраком. Тем не менее, жажда жизни во мне слишком сильна, и я не знаю, что лучше: исчезнуть или вот так существовать. Пока не знаю.
Я снова оказался в месте, где на полу в луже крови лежит мое тело. Краем сознания отметил, что в коридоре горит свет. Стены усеяны многочисленными оспинами пулевых отверстий. Ковролин на полу сильно обуглен, а местами его и вовсе нет. С каким-то болезненным любопытством изучаю свое тело. Удивляюсь количеству нанесенных ран. Кровь уже давно не бежит из них. Рядом уже нет ни Сони, ни Клауса. Но я слышу их голоса. Едва пожелав, я пришел в движение, устремившись в ту сторону. Дверь в пятьсот пятьдесят первую палату распахнута настежь. По привычке замер сбоку от нее. Прислушался к злым голосам внутри. Точнее, зол лишь один – Сонин.
– Бросайте оружие, – цедит девушка. – Вот тогда и поговорим.
– София, успокойся, – Учительница всегда зовет ее полным именем.
– Не нужно меня успокаивать! Оружие на пол!
– Я не собираюсь с тобой спорить. Если ты не готова к беседе, поговорим в следующий раз.
– Следующего раза не будет! Мы все решим здесь и сейчас!
– Я не буду тебя спрашивать. Просто уйду отсюда, – устало ответила ей Марина Яковлевна.
– Попробуйте, – Соня едва не шипит от ярости, – и мы посмотрим, успеете вы уйти, прежде чем я начну стрелять, или нет.
– Даже так?
– Даже так.
Молчание затягивалось, но Учительница все-таки уступила.
– Хорошо, что ты хочешь?
– Оружие на пол! – приказала Соня, и через миг я услышал приглушенный ковролином звук удара оружия о пол.
– Сядьте! – новая команда, и едва слышно скрипнули пружины больничной койки.
– Что дальше? Может быть, попрыгать на ноге? – зря она так.
В замкнутом помещении выстрел грохнул громко и очень звонко, и я, наплевав на все условности, ворвался внутрь. Первое, что увидел, – это испуганные глаза Марины Яковлевны. Их взгляд был прикован к дымящемуся стволу пистолета в руках Сони. И меня никто не заметил!
– Не злите меня! – злым голосом сказала девушка. – Вам смешно? Я спрашиваю, вам смешно?!
– Нет, не смешно, – Учительница постаралась ответить спокойно, но мне было видно, что она скрывала не раздражение, а страх.
– Миша, ты как? – спросила Соня моего друга, стоявшего у окна, но глаз с Марины Яковлевны не спустила.
– Я в порядке.
– Ладно, – Учительница сказала уже по-настоящему спокойным голосом, – поигрались, и хватит. Позови Максима, я хочу с ним поговорить.
С моего места, где я находился, было видно, как после этих слов глаза Сони наполнились влагой, и единственная слеза, блеснув в свете электрических ламп, скатилась по ее щеке.
– Ты позовешь его? – снова спросила женщина.
– Его нет, – наконец, выдавила девушка дрогнувшим голосом.
– Что значит нет? Тогда выйдите с ним на связь и вытяните сюда, – скрывая раздражение, произнесла Марина Яковлевна. – Я хочу с ним поговорить.
Соня вытерла свободной рукой щеку и глаза.
– Максима нет, – глухим голосом сказала она, – потому что он погиб.
– Что? – лицо Учительницы окаменело. – Что ты сказала?
– Я сказала, что Максим погиб! – девушка сорвалась на крик. – Его убили ваши твари, ваши проклятые твари! Своими ублюдочными тесаками изрубили его!
– Успокойся! – отрывисто бросила женщина. – Где он? Быстро показывай, где он!
Марина Яковлевна вскочила с кровати и в миг преодолела разделявшее их расстояние. Она не обратила внимания на пистолет, упершийся ей в грудь. Соня опустила его к бедру, продолжая держать Учительницу на прицеле, и коротко ответила:
– В коридоре.
Миша выбежал за дверь первым, за ним – Марина Яковлевна и Соня с Клаусом. Я последовал за ними, терзаемый смутной надеждой, что Учительница сможет что-нибудь придумать и излечить меня. Она уже осматривала тело на полу, пыталась нащупать пульс, оттягивала веки на каждом из глаз, светила в них крошечным фонариком, изучала раны на изрубленных хатисами плечах, руках, бедрах. Через минуту она опустила плечи и едва коснулась раны на шее, которую не видно было из-за наполнившей и свернувшейся в ней крови.
– Нет, – обронила она. – Слишком серьезные раны, и слишком много крови потеряно. Бесполезно…
Девушка, стоявшая рядом, так и держала в руке пистолет. Она подняла его и уперла стволом женщине в затылок.
– Соня! – Клаус аж вздрогнул.
– Я говорил, что нужно было помочь, – Миша смотрел на покойника. – Вы должны были отозвать своих тварей.
– Убийца, – прошептала Соня и нажала на спусковой крючок.
– Нет! – закричал я, и мне вторил Клаус.
Выстрел прогремел звонко, а его эхо еще несколько мгновений гуляло по коридорам.
– Соня! – Клаус успел ударить по руке девушки, и пистолет выпал из ослабевшей ладони, упал на пол.
Миша пораженно наблюдал за происходящим, не в силах вымолвить ни слова. Учительница медленно поднялась на ноги и также медленно повернулась к Соне. Лицо женщины было белым, как мел, и ни кровинки в нем не осталось.
– Полагаю, пришло время объясниться, – деревянным голосом произнесла она.
Пол и стены вдруг заметно вздрогнули, а люди пошатнулись и с трудом удержали равновесие.
– Что это? – Миша втянул голову в плечи и огляделся по сторонам. – Землетрясение?
Никто ему не ответил, а в унисон новым толчкам снова и снова что-то загрохотало. Звуки шли с улицы, и все, как по команде, вернулись в палату, чтобы выглянуть в окно.
– Ничего себе! – выдохнул Клаус.
– Нужно срочно уходить отсюда, иначе мы рискуем оказаться под завалом, если здание рухнет, – быстро сказала Марина Яковлевна.
Что же они там увидели?
Пол ходил ходуном, а грохот звучал неумолчно, словно древние боги били в свои огромные барабаны. С потолка сыпалась штукатурка, а карниз с занавесками над окном сорвался и упал вниз.
– Без Максима мы не уйдем, – жестко отрезала Соня. – Его нужно нормально похоронить.
– Ты как себе это представляешь? – начала злиться Учительница. – Или ты ослепла и не видишь, что вокруг происходит? Это здание долго не выдержит!
– Вас никто не держит. Уходите, – девушка безразлично отвернулась от нее. – Миша, Клаус?
– Соня, мы можем не успеть выбраться отсюда. Подумай, – обратился к ней парень.
– Уже, – бросила она ему, направившись к выходу из палаты, и Миша последовал за ней. – Теперь твоя очередь думать.
Клаус коротко оглянулся на Марину Яковлевну, но та лишь хмурилась, отвернувшись к окну. Видимо, он что-то решил для себя, потому что, встряхнув головой, бросился к двери.
– Подожди, я иду! – выкрикнул Клаус и исчез в коридоре.
Учительница так и стояла у окна. Она держалась за подоконник, чтобы не упасть.
– Ах, Максим, как же глупо, – едва слышно произнесла она, глядя куда-то в красное от огненных всполохов небо. – Прости меня…
Глава 2
Но я уже не слушал ее, потому что то, на что сейчас смотрел, всецело приковало мое внимание. Никакого парка не осталось. Жалкие его остатки – редкие деревья – горели, как спички, разбрасывая снопы искр и устремляя вверх жаркие факелы бездушного огня. На месте озера зиял огромный провал, вспыхивавший изнутри багровым светом. С тех пор, как я в последний раз выглядывал наружу, тварей меньше не стало. Они все еще пытались задавить свое массой метавшегося белой молнией Стража. А сам он казался таким ярким, таким сверкавшим невероятной силой, что, будь у меня глаза, они заслезились бы от этого света. Неожиданно я вдруг понял, что могу видеть, как он плетет. Вот огромная масса спрессованного воздуха обрушивается на кишащих вокруг монстров, уничтожив сразу несколько сотен. Потом я увидел, как от змея потянулись алые нити. Их становилось все больше, они впились в землю, заставив ту светиться. Почва в том месте загорелась, а тварей охватило злое пламя. Участок возгорания был невелик, но несколько сотен нападавших погибли за несколько секунд. Однако их смерть на фоне общей массы была едва ли заметна. Затем серые токи силы, формируемые Стражем, превратили воздух в камень, и могучий воздушный пресс со страшной силой ударил в землю, уничтожив новых монстров. Сами они выглядели темными сгустками – так, как если бы я «созерцал». А еще от них всех тянулись едва заметные нити – это связь со своим создателем и хозяином. Они сплетались в один жгут. Проследив за ним, я увидел, что это сплетение каналов уходило куда-то в основание здания. Спустя еще миг мне удалось разглядеть того, кто создал тварей, того, к кому сходились все нити. Этот Плетущий находился где-то в самом низу, наверное, в подвале больницы. Я увидел и своих друзей – человеческие силуэты, наполненные чистым белым светом. Они двигались плотной группой, но разглядеть их ношу я не смог. Однако все эти детали были несущественными – то, что происходило снаружи, требовало самого пристального внимания. И мне, наконец, стала ясна природа толчков, что сотрясали здание больницы. Несколько гигантских, просто колоссальных тварей двигались в сторону Стража. Несмотря на размеры, я сразу узнал скорпионов. Вот только в отличие от тех, с которыми я уже сталкивался, эти были действительно огромными. Мне трудно было судить, но, по-моему, в высоту они достигали полусотни метров. От их поступи и содрогался, будто в предсмертных судорогах, весь этот мир.
