Андрей Астахов - Глубокий контакт

— Я понял тебя. Только мне нужна Панацея. Теперь я точно знаю, что она существует. И я ее найду. А на ваши военные планы мне плевать. И еще, мне плевать на приказы из штаба. Ты должен сделать все, чтобы дежурный офицер гауптвахты тебе поверил. Без всяких приказов. Мне нужна Анна. Цена ее свободы — твоя жизнь.

— Для чего ты это делаешь?

— Каждый делает то, что должен делать. Считай, что я ее люблю. Думаю, вполне веская причина. Хватит тратить время на болтовню. Вставай! Зебровски может прийти в себя, а мне очень не хочется его убивать.

Северянин рывком поставил Сайкса на ноги и вытолкнул его в коридор. Потом запер за собой дверь и заблокировал ее. Первая часть плана удалась, теперь оставалось самое трудное — довести план до конца и, если возникнет такая необходимость, убить Сайкса.

В караулке гауптвахты находился только один дежурный. Он выслушал приказ Сайкса и тут же с пульта открыл дверь в арестантский блок. Северянин шел за полковником по слабо освещенному коридору, в который выходили двери камер, похожие на корабельные люки, и старался не пропустить ни одного движения, ни одного жеста своего заложника. Впрочем, тут Сайкс может поднимать тревогу — на то, чтобы одним выстрелом уложить дежурного офицера и попутно оторвать Сайксу голову, понадобится секунда. Однако Северянину очень не хотелось доводить дело до крайностей. Рукоять пистолета, на которую он незаметно положил правую ладонь, казалось, жгла руку даже сквозь бронеперчатку. Сердце опять начало бешено колотиться, во рту пересохло. Дежурный остановился у нужной двери, вставил электронный ключ в щель сканера. Считывание кодов шло несколько секунд, но Северянину показалось, что все происходит недопустимо долго. Потом он услышал шипение пневматики, открывающей дверь камеры.

Анна сидела на полу, забившись в угол, как испуганный зверек. Когда вспыхнул неяркий свет лампы под потолком, она даже не посмотрела в их сторону. Зато второй узник немедленно преградил Сайксу дорогу, встав между полковником и Анной. Северянин узнал Пудинга.

— Следуйте за мной! — приказал Сайкс, косясь на Северянина. — Быстро!

— Куда? — Пудинг сжал кулаки. — По какому праву вы…

— Не время болтать, — сказал за полковника Северянин, снимая гермошлем. — Все объяснения потом.

— Ты! — Глаза Пудинга яростно сузились. — Значит, правда?

— Молчать! Выполняйте приказ полковника, — Северянин выхватил из кобуры пистолет. Он сделал это для того, чтобы в случае чего не потерять ни одной из драгоценных долей секунды. Но Пудинг воспринял это, как угрозу и покорно и мрачно кивнул головой. В его глазах была ненависть. Северянин посмотрел на Анну, но она равнодушно отвернулась к стене. Она определенно не хотела его видеть. Сердце Северянина неприятно сжалось. Он подумал, что девушка считает его виновником гибели брата. Есть ли шанс оправдаться, объяснить все, как было? Или его план провалится, и он навсегда останется для Анны предателем и убийцей?

— На выход! — скомандовал Северянин. Конечно, дежурного могло удивить, чего это лейтенант в присутствии высшего офицера так раскомандовался, но Сайкс молчал, и любое промедление было опасно. — Оба, марш!

Анна встала, прошла мимо Северянина, стараясь не смотреть на него. Они вышли из камеры в коридор, и дежурный офицер сопроводил их до самого выхода. Здесь Пудинг помог Анне надеть гермошлем. Северянин начал успокаиваться — пока Сайкс вел себя благоразумно. Видимо, полковнику очень хотелось жить.

Когда они вышли из помещения гауптвахты, пыльная буря превратилась в настоящий ураган. Аваллон будто помогал им. Тучи пыли были самой лучшей маскировкой, которую только можно было пожелать.

— Что дальше? — с вызовом в голосе бросил Сайкс.

— Идем к воротам. И спокойно, без всяких глупостей, Сайкс. Очень не хочется стать твоим палачом.

— Северянин, ты что? — Голос Пудинга дрогнул от радости. — Ты хочешь…

— Всем молчать. Поговорим потом. Идем к воротам, спокойно и тихо. Полковник, все время держитесь рядом со мной. Буря такая, что и заблудиться недолго. А вы нам очень нужны.

Ветер налетал порывами такой силы, что под его ударами жалобно скрипела стальная рабица ограждений. Прожекторы на вышках мутно светили сквозь пыльную мглу. Северянин активировал внешнюю связь и начал сканировать волну, пытаясь запеленговать разговоры охраны на вышках. Он услышал только проклятия и ругательства. Толкая перед собой Сайкса, Северянин повел всю группу к воротам периметра. Биосканер засек только одну цель у ворот — остальные часовые ушли в караулку, не желая оставаться на сбивающем с ног ветру. Северянин с сожалением подумал, что у ворот нет никакого транспорта — карт или броневэн им бы сейчас очень пригодился. Но времени на то, чтобы угонять транспорт, не было, да и риск был очень велик. Чем быстрее они выберутся за периметр, тем лучше.

— Кто идет! — окрикнул часовой, заметивший в облаках пыли четыре горящих фонаря.

— Полковник Сайкс! — крикнул заложник, которого Северянин ткнул дулом пистолета в бок. — Отправляюсь с группой на задание.

— Подойдите к контрольному терминалу и введите код, сэр, — велел часовой.

— Вводи код, Сайкс, — свирепо шепнул Северянин, взводя курок пистолета. — И постарайся ввести правильный код.

— Провались ты в ад! — шепнул в ответ полковник.

— И что вас понесло за периметр в такую погоду, сэр? — спросил часовой у Северянина. — Собачья погода, будь она проклята! Даже биосканеры и те барахлят.

Северянин не ответил. Терминал принял код, механизм ворот ожил, разводя тяжелые металлические створки, выпуская беглецов в город Та-Ин, в ночь, в песчаную бурю.

XІX. ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Полиморфоид — по представлениям грабберов Аваллона существо-мутант, обладающее способностью уподобляться другим живым существам, включая людей. Полиморфоиды встречаются весьма редко и, как правило, на самой Территории Хаоса. До сих пор нет никаких научно обоснованных данных об истинной природе этих существ. Предполагается, что полиморфоиды могут быть особой формой жизни, до сих пор не изученной по объективным причинам. Вторая гипотеза гласит, что полиморфоиды являются искусственными образованиями, созданными неким сверхмощным разумом для его защиты и, возможно — для поиска путей контакта с людьми. Как бы то ни было, полиморфоиды остаются больше фольклорным персонажем, поскольку сведений об их происхождении, строении, уровне присущего им интеллекта, поведении и степени их реальной опасности для людей практически нет…

Час сорок три минуты по местному времени. И я подхожу к подножию Пирамиды Творящего Начала.

Я не могу описать то, что вижу. Это очень трудно. Мне приходилось бывать в Египте и видеть великие пирамиды Гизе, но это совсем не то. Пирамиды Гизе мертвы. Это огромные каменные мумии, полузасыпанные песком и изглоданные временем. Они внушают трепет, заставляют думать о вечности, но они просто камень. А эта Пирамида — мне кажется, она живая. Я будто чувствую жизнь вокруг нее. Не сомневаюсь, что Хранитель там, внутри. Апостол сказал мне чистую правду. Остается только войти вовнутрь и раскрыть тайну Аваллона до конца.

Буря почти улеглась. Ветер уже не сбивает с ног, и песок больше не летит нам навстречу, заставляя сбавлять шаг, но это не радует. Если за нами начнется погоня, то она настигнет нас очень быстро. На этой равнине мы видны, как на ладони — даже без биосканеров нас тут же засечет любой воздушный патруль. Мне кажется время от времени, что я слышу рокот винтов геликоптеров. Или это кровь так стучит у меня в ушах? Если нас нагонят, то перебьют в считанные секунды — оружие есть только у меня, да и то всего лишь пистолет. До Пирамиды осталось всего несколько десятков метров. Мы второй час бродим среди развалин города. Кое-где из песчаных барханов торчат верхушки когда-то причудливых строений — теперь это просто руины, созданные временем и оружием Армагеддона. Странно, но кое-где еще можно угадать контуры улиц и площадей. Когда-то Та-Ин был огромным городом, теперь идешь по нему, будто по кладбищу.

Сайкс ведет себя вполне благоразумно. Он ни разу не попытался выкинуть какой-нибудь фокус. Я сумел его запугать, и это хорошо — в первую очередь, для него самого. Я все-таки надеюсь, что мне не придется его убивать. Когда найдем портал Хранителя, я отпущу этого сукиного сына на все четыре стороны. Анна, кажется, простила меня. Она больше не отворачивается, когда я смотрю на нее. Зато теперь мне трудно выносить ее взгляд. Я думаю, что она винит меня в смерти ее брата. Стоит ли мне разубеждать ее? Наверное, не стоит. Я просто делаю то, ради чего жил все последние дни. Если мне выпадет возможность объясниться с Анной, если она этого захочет, я постараюсь ей все объяснить. Если же нет…