Александр Воробьев - Нашествие

Жил кузнец богато, несмотря на то, что дом срубили явно в этом году, на первом этаже уже пестрели изразцами две печи, русская с полатями, и лежанка. Вход из сеней вел сразу в кухню, из которой две двери открывали вид на соседние комнаты, лестница на второй этаж начиналась прямо у порога.

– Гость голоден?

– Вряд ли, кормили сегодня, только что. Александр Николаевич, у нас не так много времени, вы не могли бы начать побыстрее, это очень важно.

Лебедев пожевал губами, указал на дальнюю комнату.

– Обустройте гостя там. Мне понадобиться с полмесяца, пока я смогу дать первые результаты, если вообще смогу.

Игорь недовольно поморщился.

– А побыстрее?

– Молодой человек, лингвистика это вам не математика, а я – не специализированный компьютер! В данном случае я вообще не даю никаких гарантий, его язык может быть принципиально не воспроизводимым человеческим горлом! И еще, мне сообщали, что у вас есть литература на их языке?

Игорь без колебаний достал из полевой сумки несколько «книг».

– Вот, это что-то типа компьютера, я покажу вам, как им управлять. Открываете, загораются экраны, они сенсорные, вот этот значок перелистывает страницы, нажав на картинку, вы увеличиваете изображение на весь экран, если выделить текст и нажать на выделение, то…

В горнице зазвучала шелестящая, с частыми вкраплениями глухих согласных речь пришельцев. Лебедев в восторге прищелкнул пальцами.

– Великолепно! Это может здорово облегчить работу!

Игорь тут же поинтересовался.

– Значит управитесь быстрее?

Лебедев поднял очи долу.

– Молодой человек, я же сказал вам, две недели! А сейчас, если вы не намерены завтракать, мне бы хотелось заняться нашим гостем.

Оставив трех человек охранять пришельца, Игорь вернулся в центральный поселок. Дел предстояло много, гораздо больше, чем могли вместить в себя две недели. Разместить калек, встретиться со старостами лесных деревень, на одно это ушло полторы недели бесконечных поездок, мало какая деревня могла безболезненно принять больше двух – трех увечных. Деревни теперь размещались значительно дальше друг от друга чем раньше, и караван, проведя ночь в разбитом наспех лагере, с утра двигался дальше, по ходу дела пополняясь новыми рекрутами. Всего набралось сто три человека, и у Игоря появилась новая головная боль, не так то просто вооружить, обмундировать и распределить свалившееся богатство. Большинство из присоединившихся составляла молодежь до двадцати пяти лет, младше восемнадцати Игорь не брал, а перевалив четверть века, мужчины уже теряли большую часть юношеского максимализма, становясь куда как более тяжелыми на подъем. Время свершений – юность, в зрелости мы все консерваторы. А тем и лучше, молодость пластична, из них еще можно сделать преданных делу бойцов, значительно легче, чем из обремененных жизненным опытом и цинизмом тридцатилетних мужиков. Это Игорь знал по себе.

Впрочем, были и исключения. Например капитан Демин, офицер спецназа ВДВ, тот самый, что встретился им в самую первую после эвакуации вылазку в Питер. Несколько лет он входил в Совет, но, насколько помнил Игорь, вышел из него незадолго до первых налетов. Этот сорокалетний, крепкий мужик с богатым боевым опытом, был самым ценным приобретением за последние дни. Игорь тут же назначил его своим заместителем, поручив боевую подготовку пополнения.

Его люди тоже не сидели без дела. За эти недели, в сторону лагеря отправили два нагруженных едой и припасами конвоя. Каждый день проводились тренировки по боевой подготовке, они оттачивали приобретенный во время штурма опыт, доводя до предела физические возможности. Каждый боец мог пробежать пятнадцать километров в полной выкладке, после чего с хода вступить в бой, метать ножи, стрелять, выбивая минимум девяносто очков из ста. В общем, как издевательски комментировал успехи подчиненных Демин, теперь они почти соответствовали уровню поваров из ВДВ. Он был жестоким и умным инструктором.

Глава 16

… Мы можем судить о событиях, лишь основываясь на том, что видим сами, и никогда картина, построенная нашим разумом не отражает всей полноты происходящего. Поэтому не ожидайте правильного анализа, действуйте, исходя из ощущений, ваше подсознание всегда более информировано, чем вы…

По завершении второй недели, отдохнувший и отъевшийся в гостях Игорь вновь посетил Лебедева. Лингвист выглядел обескуражено, с порога разведя руками.

– Ничего не могу понять, такое впечатление, что это не совсем разумное существо.

Игорь, застигнутый таким заявлением врасплох, замер, позабыв повесить на крючок дождевик.

– В каком смысле неразумный?

Лебедев вынул из рук Игоря дождевик, отряхнул, усеяв половицы чередой мокрых пятен, и пояснил.

– В том самом. Или я ничего не смыслю в языках, или сукин сын – гениальный актер, хотя второе вряд ли.

– Да объясните же вы наконец! – не выдержал Игорь.

– Поясняю, когда он не пошел на контакт в обычной процедуре первого обучения языку, я не придал этому значения. Видите ли, я учился в таком месте, где преподавали довольно интересные вещи, например, экстренное потрошение «языка». Я применил кое что из усвоенного, это должно было подействовать, но толку все равно никакого.

– Все равно ничего не понимаю.

Выяснилось, что ящер показал редкостное тупоумие, отказываясь запоминать как отдельные слова, так и словосочетания. Попытка разобрать его шипение так же окончилось неудачей, не удалось нащупать ничего общего с тем весьма развитым языком, что доносился из динамиков «книги».

– Хотя я не совсем прав, в шипении этого существа обнаруживалось некоторое сходство звучания, но, мне кажется, что они существенно упрощены, и как бы это сказать, не совсем точно произносятся. Это напоминает речь трехлетнего ребенка, чей словарный запас невелик, и конструкции фраз предельно упрощены.

Промучившись с ящером неделю, Лебедев решил отложить общение с пленником на потом, и принялся изучать трофейную «литературу». Наличие параллельного звукового потока существенно облегчило задачу, позволив выяснить звучание букв алфавита, которых набралось двадцать девять. Конечно, пока что особых успехов не наблюдалось и на этом фронте, но значение двух десятков слов Лебедев мог понять с большой долей вероятности. В конце беседы, он попросил достать ему магнитофон и источник электропитания, для переноса на кассеты звукового содержимого «книг», пояснив, что опасается истощения их батарей. Просьбу Игорь обещал удовлетворить, сделав пометку в своем блокноте. На этом они расстались, договорившись встретиться через полгода, пленного ящера, ставшего причиной настоящего паломничества в деревню, было решено пока оставить. У Игоря все равно не было специалистов, способных разобраться в языке и физиологии пленника. Во многом, они продолжали оставаться дилетантами, следовательно, все усилии теперь требовалось направить на поиск нужных людей.

На следующий день они покинули гостеприимные края, отправившись на место постоянной дислокации. С учетом примкнувших, их число снова восстановилось на первоначальном уровне, кроме того, Игорь планировал набрать еще как минимум двести человек, обойдя мелкие деревушки, посещенные ими в прошлом году. После чего они найдут новое место для базы, юго-западнее, ближе к возможному расположению противника. К тому же, это давало возможность найти новых сторонников, в ранее неисследованных районах.

Особую группу он отправил на север, где на морском побережье кишмя кишели военно-морские базы. Наверняка большинство из них лежало в руинах еще с той, первой атаки, а уцелевшее население или вымерзло в первую же зиму, лишенное тепла и завоза продуктов, или ушло на юг. И тем не менее, в тех краях все еще оставалось чем поживиться. Путь туда лежал неблизкий, так что двадцать человек отправленных на разведку не стоило ждать до конца осени. И эти три месяца Игорь рассчитывал провести с пользой.

Сам он отправился к северным границам рода, где жили эмигрировавшие из под Мурманска моряки. У них он бывал редко, считанные разы за прошедшие годы, поэтому на всякий случай взял с собой проводника.

Моряки заняли три лесных хутора, что располагались по соседству, и застроив промежутки бараками, вели совместное хозяйство. Всего их жило здесь сто с чем-то семей. Большинство так и прибыли сюда с женами, остальные переженились уже тут. Устроив что-то типа коммуны, и будучи незамечены карательными отрядами, хозяйство морячки отгрохали на загляденье. Увидев возделанные лесные делянки, пасущихся на опушках коров и здоровенные огороды у каждого дома, Игорь приуныл. Справный мужик никогда не бросит своего хозяйства, и выходило, что путь его сюда был напрасен. Но все же стоило попытаться.