Николай Побережник - Эрта. Время сирот

— Это не проблема, — оживился продавец и достал из под прилавка деревянный ящик, — идемте за мной, пожалуйста.

Продавец повел Кинта к двери, из которой им навстречу вышел довольный покупатель с новым карабином в сопровождении не менее довольного продавца. Спуск вниз, по винтовой лестнице, тяжелая дверь, небольшой тамбур с железными шкафами, под потолком, покрытым мелкими каплями конденсата газовые фонари, затем еще дверь и Кинт оказался на стрелковой площадке. Длинный тоннель, не менее тысячи шагов в длину, у рубежа стол и коробки с патронами.

— Вот, смотрите внимательно, — продавец поставил деревянный ящик на стол и открыл его, затем достал один из двух лежащих в ящике пистолетов, оттянул на себя кожух ствола, заглянул в него и довольно хмыкнул. Затем достал из ящика магазин и начал по одному вставлять в него патроны, — вот смотрите внимательно, это так делается… все видно?

— Да…

— Вот… затем, — продавец вставил магазин в рукоять, — для того чтобы патрон оказался в стволе, тянем затвор на себя и отпускаем, оп! Видите?

— Да.

— Теперь сами, — продавец вытащил магазин, снова потянул затвор и блестящий патрон выскочил на стол, — вот вам другой магазин…

Кинт начал вставлять по одному патрону в магазин, затем магазин в рукоятку, затвор…

— Нет, нет, нет… не надо придерживать, оттянули на себя и отпускайте. Вот, правильно.. Все, патрон в стволе, можете стрелять, — сказал продавец, сделал шаг назад и закрыл руками уши.

Спуск оказался невероятно легким, и после выстрела очень подкинуло ствол, отчего Кинт снова, непроизвольно нажал на спуск, снова выстрел…

— Вот почти все так, — чуть улыбнулся продавец, и поднял указательный палец к потолку, — это же автоматика! Слышали что–нибудь?

— Читал в газете, — замялся Кинт, ему было очень неловко из–за происшедшего, — но там больше про станки было написано…

— Попробуйте еще…

Кинт справился, остаток магазина он расстрелял прицельно в мишень, загнав все пули центр.

— Вы отличный стрелок! Но согласитесь, и пистолет…

— Да, он словно продолжение руки, — ответил Кинт, взял протянутый продавцом другой, уже снаряженный магазин, вставил и под одобрительный кивок продавца нажал на кнопку снятия задержки, затвор «сочно» лязгнул, дослав патрон в ствол, а Кинт расплылся в довольной улыбке.

Уже стоя у прилавка, Кинт отсчитывал монеты, с благодарностью вспоминая старину Дукэ и зимний промысел, оно того стоило.

— Итак, — продавец аккуратно укладывал все деревянный ящик, — ваш пистолет, два магазина, патроны, кобура поясная из комплекта, кобура потайная, набор для чистки… что–то еще?

— Добавьте сотню патронов, на севере я еще не видел таких в продаже.

— Да, поставки только налаживаются, — кивнул продавец.

— И еще два магазина.

— Очень, очень приятно иметь с вами дело. Тогда в качестве подарка от торгового дома Ренэ еще сотня патронов! Такому стрелку как вы нужна практика, я‑то понимаю.

Кинт оставил в магазине два золотых кеста, но не жалел, под камзолом, с левой стороны ощущалась приятная тяжесть нового, автоматического, оружия. Все же прогресс неумолимо летит вперёд… Кинту еще очень понравился короткий кавалерийский карабин нового образца, но приобрести его он решил в следующий отпуск. С деревянным ящиком подмышкой Кинт еще около часа погулял по парку, затем присел за столик уличного ресторанчика и заказал большую кружку пива. Пара девушек за столиком напротив перешептывались, бросая на молого жандарма игривые взгляды, лукаво улыбались, что–то говорили друг другу, при этом краснея. Кинт обратил на это внимание, и поприветствовал их, чуть наклонившись вперед и коснувшись шляпы. Девушки звонко рассмеялись, и принялись что–то снова горячо обсуждать, перебивая друг друга и «стреляя» глазами в сторону интересного молодого человека.

Вот она, беззаботная жизнь дочурок местных богатеев, — подумал Кинт, сделав большой глоток вкусного пива, и перевел взгляд на набережную, вдоль которой стояло несколько торговцев и ящик мальчишки — чистильщика обуви. Это были не такие торговцы как на рыночной площади, туда их не пускали, это были жители бедных кварталов, вышедшие на набережную, чтобы подзаработать несколько медяков. Кинт придирчиво осмотрел свои сапоги, допил пиво и отправился к набережной.

— Давай брат, наведи блеска, — Кинт присел на высокий стул и поставил один сапог на ящик.

— Они же и так блестят… — озадаченно сказал подросток, светловолосый, с измазанным ваксой лицом и в залатанной одежде.

— Не достаточно, — ответил Кинт и бросил в банку с несколькими медяками серебряный кест.

— Сейчас все сделаем! Вы потом в них как в зеркало смотреться будете! — спохватился парнишка.

Подставив второй сапог, когда первый уже был начищен, Кинт спросил:

— Сколько лет тебе?

— Эм… — задумался парнишка, прищурившись глядя в небо, — мамка умерла когда было десять… потом две зимы… потом папка пропал… потом опять зима… Тринадцать!

— Ясно, — один значит.

— Нет, не один… еще Парэ и Канна… была, это брат и сестра, они бездомные были, в порту ночевали, я их к себе во флигель забрал… А что, вместе легче… только Канна заболела этой зимой и умерла, — погрустнел парнишка.

— Ехал бы ты отсюда с этим… другом своим, с Парэ куда–нибудь на ферму нанялся.

— Нет, мы с ним в ученики на завод подадимся в следующем году.

— Тоже хорошо…

— А вы что же дядя, думали я вот так, до старости собираюсь сапоги чистить? Нет, мы с Парэ будем на заводе работать…

Этот чистильщик настолько сильно напомнил Кинту друга Вакта, что даже в груди защемило, похожие жесты, мимика, даже поднимая голову к небу, он так же щурится… Вакт, он ведь тоже, не собирался до старости стоять у парового молота. Вообще молодец он, этот чумазый парнишка, чувствуется что не пропадет, и цель себе уже поставил, и скорее всего достигнет её. Тут чистильщик посмотрел в сторону рыночной площади, нахмурился и засопел. Кинт обернулся, и обратил внимание, на двух парней, безвкусно, но при этом не дешево одетых, таким образом пытающихся походить на местную аристократию. На поясах по револьверу… Они тоже обратили внимание на человека в форме, и остановились, переговариваясь, вероятно это были представители местной бандитской прослойки общества, а форма жандарма на Кинте их немного смутила, но потом они все же решились.

— Вы только не вмешивайтесь, прошу вас, — попросил парнишка, — вы ведь не местный… уедите, а мне еще тут жить… работать.

— Идут деньги забирать?

— Угу, — вдохнул парнишка с сожалением косясь на серебряную монету в жестяной банке, — каждый день приходят. Да и не все забирают… половину только.