Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

собственное тело, оказалось намного сложнее, чем взрослому, но куда более интересно. Ведь вместо тех слов, которые он не знал или не понимал, приходилось подбирать другие, попроще. Но как только я нашел понятные ей термины и описал, что она ощущает в момент поворота кисти ладонью вверх, дело пошло на лад. Сначала девочка правильно сжала кулак. Минут через пять правильно «поиграла» весом в стойке готовности. Через десять правильно сместилась в сторону. А повторений через сорок правильного движения вдруг открыла глаза и радостно заверещала:

— Я поняла! Правда-правда!! Спасибо-спасибо-спасибо!!!

При этом ее эмоции обжигали таким искренним счастьем, что я невольно улыбнулся:

— Умничка! А если отработаешь все это именно так, как я показал, то превратишься в одну из самых быстрых, сильных и опасных воительниц в Торрене!

— А исправьте нам и другие ошибки, пожалуйста! — внезапно попросила девочка. И это ее «нам» настолько зацепило меня за душу, что я жестом прервал Ядвигу, начавшую ей что-то выговаривать, и кивнул: — У вас есть два кольца. Так что показывайте, что не получается…

Два кольца? Я провозился с ними без малого час — помогал почувствовать свое тело, базовые перемещения и удары, учил правильно падать, дышать и смотреть. И радовался тем эмоциям, которые вызывала в детях любая, даже самая мелкая победа над собой. Стеша тоже радовалась, но «неторопливо», «обстоятельно» и «добросовестно». То есть, именно так, как и учила «свою» пятерку. А Найта, возившаяся с двумя самыми мелкими девицами, пылала, как костер на ветру — вспыхивала безумной радостью от каждого их успеха, расстраивалась чуть ли не до слез, когда что-то не получалось, и переживала, переживала, переживала. Поэтому, прощаясь с ученицами, словно отрывала их от сердца и оборачивалась чуть ли не на каждом шагу все то время, пока мы шли к следующей площадке. А когда я остановился, вжалась спиной в мой живот, «закуталась» в мои руки и снова закрыла глаза…

…Последние полчаса перед закатом мы работали — прислушивались к эмоциям девушек, к которым приглядывался Магнус. К этому времени вокруг нас собралась приличная толпа — восемь женщин старше сорока, пять ровесниц Ядвиги и Нарии, те две девушки, с которыми ар Койрен общался всю дорогу от Торр-ан-Тиля и почти вся малышня. Что интересно, на наплевательское отношение к традициям не сетовала ни одна взрослая кобылица — видимо, все они прекрасно помнили свою юность. Или просто представляли, насколько жизнь меньшицы в Старшем роду Маллора может быть приятнее мотания по дорогам Торрена в качестве охранницы какого-нибудь обоза. Поэтому в эмоциях большинства старших преобладало любопытство. А мелочь страдала. Из-за того, что Ядвига прервала такую интересную тренировку, из-за того, что выбирают не из них, и из-за того, что в присутствии старших не получится оттащить нас в сторону и упросить показать еще что-нибудь интересное.

А семь все еще тренирующихся девушек и та пара, которая вертелась рядом с Магнусом, вспыхивали десятками самых разных эмоций. Любое удачное движение вызывало гордость или самодовольство, а ошибка — досаду, злость или отчаяние. Те, кто тренировались, радовались, что могут продемонстрировать первому мечу Маллора вбитые в ноги навыки, и одновременно завидовали тем, кто с ним уже пообщался. А отирающиеся рядом с ним жаждали оказаться на площадке, чтобы проявить себя. При таком обилии чувств отсеивать худших было не так уж и сложно. Поэтому самую высокую и самую завистливую из всей девятки мы сочли негодной чуть ли не на второй минуте «прослушивания». Потом мне не понравилось поведение ее соседки слева, которая постоянно «отзеркаливала» все те эмоции, которые демонстрировала «завистливая», а еще радовалась любой ошибке «соперниц». Во время тренировочных поединков выбирать стало еще проще: одна из девушек оказалась осторожной на грани трусости, вторая — подловатой, третья — тупой до невозможности. В итоге к моменту, когда наставница этой группы учениц объявила о завершении тренировки, я подошел к Магнусу и еле слышным шепотом посоветовал обратить внимание на оставшуюся четверку. А когда он заинтересовался причинами, из-за которых мы отсеяли пять девиц из девяти, я коротко озвучил наши наблюдения.

Во время ужина, на котором присутствовала добрая половина Ламма, он перешучивался со всеми девятью девицами приблизительно в том же режиме, в котором со мной когда-то общался Ассаш ар Ремир[5], то есть, целенаправленно пытался пробудить в них чувство за чувством и делал выводы. А к концу трапезы, когда троица девочек лет тринадцати, прислуживавшая за столом, занесла ягодные пироги, вдруг встал, поклонился самым старшим кобылицам и заговорил:

— Арессы, с выбором я определился. И если у этих девушек нет возражений, то я хотел бы вызвать их на ритуальный поединок!

— «Девушек»? — хором переспросило сразу трое «старших».

— Да, мне понравились Власта и Рина… — кивнул он. — Что касается количества, то арр Нейл, мой лучший друг, прошлым летом объездил сразу трех, и живет с ними душа в душу!

Рина, красивая, стройная, порывистая и очень резкая девушка, понравившаяся мне еще на тренировочной площадке, мигом оказалась на ногах:

— А вы не ответите на пару моих вопросов, арр?

— С удовольствием, аресса!

— Зачем спрашивать, возражаем ли мы против вызова, если целью ритуального поединка для вас, мужчин, является подчинение женщины?

— Для меня ритуальный поединок — это подтверждение того, что я достоин быть вашим мужем, и первый шаг к взаимному уважению, которое должно перерасти в дружбу, безграничное доверие и любовь.

— Образно. И, пожалуй, убедительно! — подала голос его вторая избранница, Власта. — Я приму ваш вызов.

— А я бы хотела услышать ответ еще на один вопрос! — в душе порадовавшись за подругу, сказала Рина. — Скажите, арр, а почему вы расположили дружбу, безграничное доверие и любовь именно в таком порядке?

— Я и арр Нейл — очень близкие друзья. Я с радостью доверю ему прикрывать свою спину, а он, как мне кажется, доверит прикрывать свою спину мне. Но то доверие, которое есть между нами, не идет ни в какое сравнение со слепой верой его супруг в своего мужа: каждая из них, не задумываясь, выполнит любую его волю, как бы безумно, на первый взгляд, она не звучала! И… мне бы очень хотелось, чтобы когда-нибудь между мною и моими меньшицами появилось хотя бы тень ТАКОГО доверия…

— Похоти в вас нет. Говорите искренне. Не боитесь показаться смешным. И никогда не прячете взгляд… — пристально глядя в глаза ар Койрену, сказала девушка. — Я приму ваш