Кодекс Крови. Книга ХII - М. Борзых
Император почти сдержал слово, данное Светлане. Магию он не использовал, что, впрочем, не мешало ему гонять в хвост и в гриву Орлова и Медведева. Последний перемещался всё чаще свитками, дабы не терять время на беготню.
Особый интерес вызвал список клятвенников, переданный Комариными. Чем дольше Пётр Алексеевич его читал, тем выше поднимались его брови.
— Сильны… — крякнул он, — у нас тут дипломаты расписываются в собственном бессилии, а у этих пакты о ненападении, считай, подписаны! Кречет знает, что творится. Уж готов признать, что Машка в кои-то веки была права, когда замуж за него просилась. Тогда и брать надо было голубчика. Пока тёпленький. Сейчас-то уж сколько копий сломано. Может, под него ведомство создать? Что-то между Тайной канцелярией, разведкой и дипломатическим корпусом?
— Насколько успел его узнать, не пойдёт. Ему бы свою жизнь в порядок привести, а то всё из огня да в полымя, — осторожно возразил Андрей Петрович, скользя взглядом по обстановке в кабинете отца.
Не склонный к созерцательности он почему-то дал себе волю. В голове зудела некая мысль или догадка, которую он никак не мог сформулировать, а потому лучшим вариантом сейчас было расслабиться и позволить мозгу делать то, что ему хотелось.
— И то верно, — кивнул моим соображениям Медведев, — а заставлять себе дороже будет. У него и так обязательства имеются, и выполняет он их исправно.
Андрей перевёл взгляд с полумрака за окном на стеновые панели, где стараниями безопасников появилось множество артефактов, замаскированных под картины. Акварели, пастели, гравюры… Декораторы постарались. Иностранные гении и русские… Недавно повесили подарок какого-то самородка из Сибири. Так у того пейзажи буквально оживали. Солнечное летнее утро притягивало взгляд, манило окунуться в свежесть. Пробежаться босиком по росе и нырнуть в прохладные воды неглубокой речушки.
— Дмитрий Фёдорович, какие у вас впечатления по этому списку? — вернулся к текущей проблеме император.
— Впечатления прегадостные, — не стал церемониться глава Имперской службы безопасности. — На половину из них заведены папки, по толщине соперничающие с историей Российской Империей с комментариями и дополнениями. А на вторую половину наш взор падал не раз, но на уровне сплетен и бездоказательных наветов. В общем, рыть нам теперь землю носом, как кротам, прости, Медведь. Что тут ещё скажешь?
— Ройте, ройте… И Дмитрий Фёдорович… Может, нам задуматься о создании спецподразделения с магами крови? Как с Тенями в своё время придумали. Экий ресурс пропадает. А так под контролем государства…
— Пётр Алексеевич, тут ведь какое дело. Вам бы в семью такого мага, то польза была бы заметная, как у Комариных. А целое подразделение… опасно. Сами знаете. Ну и никто же не запрещает вам лично брать с врагов клятвы крови. Это с тотемами можно договориться, а с кровью не выйдет.
— И всё же подумайте над вопросом.
Андрей вынырнул из состояния покоя летнего утра, будто из той же реки, и вернулся к теме беседы, посмотрев на отца. Но сфокусироваться на разговоре не вышло, ведь взгляд зацепился о небольшую квадратную картину в простом подрамнике, стоящую на столе и имеющую размер навскидку тридцать на тридцать сантиметров. Что там была за картина принцу Андрею было уже не интересно. Его внимание привлекла подпись на обороте, сделанная корявым детским почерком:
«Любимому братцу от сестрицы Софьюшки».
И всё бы ничего, но заглавная «С» в имени была отдалённо похожа на летящую птицу с раскинутыми крыльями.
«Твою мать… Не может быть…»
Глава 20
Прежде чем возвращать ковчеги в резиденции я пересказал деду наш спор с остальными великими домами в отношении будущего пустынников. Ух, как он ругался!
— А они не подумали, что мы можем не оживить их кладки? — наконец, выдохшись, спросил он.
— Подумали. Они много чего подумали. Особенно, когда я пообещал им устроить личный геноцид.
— А ты можешь? — не то заинтересованно, не то испуганно уточнил Райо.
— Не совсем я, но могу, — решил не скрывать наши козыри. — Адамантий в этом вопросе оказался со мной полностью согласен и решил обломать рога некоторым кровожадным сущностям.
— Вы общаетесь… — дед не спрашивал. Он утверждал. А затем расхохотался. Он смеялся долго, пока не выступили слёзы на глазах. — Так им всем и надо. Суки! Ну, теперь держитесь!
— Ты же сейчас о ковчегах?
— Не-е-ет! Я сейчас о создателях и убийцах твоей бабушки, — глаза дракона сузились от злости, а ноздри выпустили струи воздуха, от которых поднялась туча пыли. — Они не просто так проводили эксперименты с Тарой.
Райо тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение.
— Уж не знаю, как так вышло, но истинная любовь породила то, чего не смогли добиться даже боги в своих экспериментах. У твоей души есть способность… Она не просто редкая. Она уникальная. Мне не ведомо, если ли ещё подобные тебе. Даже те, кто убили твою бабку, не имели такой способности, но мечтали о ней. Ты можешь управлять адамантием.
— Я бы не назвал это управлением, — возразил я. — Скорее, общение и поиск вариантов решения проблемы. Он сам выбирает, помогать или нет.
Райо снова хмыкнул.
— У остальных нет и этого. Сравнительно ничтожными объёмами адамантия могут управлять ваши псевдобоги: создать перстень или в артефакт добавить. Всё. Это их максимум. Даже создатели Тары, заточившие меня в тюрьму, работали с адамантием, как самые обычные кузнецы. А это варварство. Божественный металл может всё, если захочет.
— А у аспидов какой уровень взаимодействия с адамантием?
— Примерно, как у ваших богов. Только в нас его содержится больше, ибо мы непосредственно с ним контактировали тысячелетиями. То есть оперировать мы можем большим объёмом, но всё равно на уровне слепого котёнка.
М-да, не было печали. Прикинув объёмы поглощённого адамантия, я задумался. Интересно, а адамантий в темнице богов тоже был разумный? Как вообще определять божественный металл: как одно живое существо или как разные?
«Как части некогда единого целого, жаждущие объединиться вновь», — пришёл тихий ответ.
«И какой размер этого итогового целого?»
«Никто не помнит».
«Я надеюсь, ты не отправишь меня куда-нибудь за тридевять земель искать другие части тебя? — осторожно уточнил я. — У меня и так обязательств по самую маковку».
«Нет. Тебя мы выбрали, потому что ты понимаешь нас и не
