Королева Летних Сумерек - Чарльз Весс
За взвешенными словами Томаса последовал язвительный смех Королевы, пронизавший все существо Джанет. Теперь ее разбирало еще большее беспокойство о том, что может ждать впереди.
* * *
Постепенно – настолько, что поначалу этого даже не было заметно, – темнота, царившая всюду, сменилась тусклым светом. И в этот момент тысячи крылатых существ, когда-то принадлежавших собственному двору Королевы – взвились и понеслись мимо своих спасителей, на бешеной скорости летя ко все растущему свету и свободе.
Наконец, добравшись до входа в кажущийся бездонным черный зев подземелья, Джанет остановилась под каменной аркой, которая вела в просторный двор, залитый ярким светом. Изнеможенная, Джанет крепко прижалась к Томасу и, зная, что этого не избежать, повернулась лицом к огромной толпе фэев, которые так долго следовали за ней по пятам. Узкий коридор, насколько хватало глаз, был забит тысячами существ всех форм и размеров, нескончаемый поток которых растворялся в темноте далеко-далеко позади.
«Ого!»
В ее изумлении была и толика ужаса. Ибо перед ней присутствовали все дамы и господа, каждая посудомойка и кухарка, всякое существо с одним, двумя или сколькими бы то ни было глазами; все, кто когда-либо состоял при дворе Королевы, и все, кого только можно было себе вообразить, равно и те, кто никакому воображению не поддавались.
И во всем этом сонмище взирающих лиц – и гротескных, и возвышенных, и всех, кто умещается между тем и этим, – Джанет поражало то, что только у Томаса кожа была белой. Красные и зеленые, желтые и черные, коричневые и розовые, бледные до полной бесцветности и пестроликие создания Страны Фэй смотрели с молчаливой неуверенностью. Опасаясь неприятия или чего похуже, Джанет запаниковала, потому что, конечно же, перед ними представала не их Королева, а просто молодая бренная, стоящая рука об руку с Рыцарем Розы, консортом их всеобщей госпожи.
Джанет наклонилась к Томасу и пролепетала:
– Их так много… так чертовски много! А я… я ведь совсем не их королева. Что же мне делать?
– Миледи, возможно, их следует попросить вернуться домой. Столь массовый побег, несомненно, отвлечет Повелителя Тьмы и привлечет внимание его Охотника, что значительно облегчит нашу собственную задачу.
– Но, черт побери, они хоть вообще меня послушают?
И тут в недрах своего сознания Джанет услышала свистящий шепот Королевы:
«Так или иначе, им держать ответ передо мной. Пусти меня».
Не в силах спорить, Джанет отстранилась, давая разуму Королевы вновь хлынуть в себя, захлестывая любые остатки ее независимой сущности.
Повернувшись к Томасу, она властно изрекла:
– Сэр Рыцарь, неужели твое слово столь же лживо, сколь и твое глупое человеческое сердце? Ты присягал служить мне, но как я вижу, добровольно от меня отказался. Могу я рассчитывать по крайней мере на то, что ты выполнишь свой клятвенный долг?
– Да, миледи, я никоим образом от него не уклонюсь.
* * *
Томас отвернулся, напряженно мысля о своем будущем, ибо вскоре ему предстояло сделать выбор между верностью своей присяге и защитой Джанет.
«Все верно. Вернуть моей госпоже целостность – мой священный долг. Но какой ценой?
Я не могу не думать о том, какой вред это нанесет моей Джанет, а также ее матери. Смею ли я допустить даже мысль, чтобы возможность такого вреда грозила моей возлюбленной?»
Когда Королева, перед тем как заговорить, протянула руку погладить Томаса по щеке, он слегка вздрогнул.
– Увы, теперь, когда я более не твоя избранница, что же мне с тобой делать?
Хотя молодая женщина, стоящая сейчас вблизи и держащая его лицо своими изящными руками, была как две капли воды похожа на Джанет, он видел лишь льдистый взгляд Королевы, устремленный из ее глаз. Выдержав прикосновение, которое теперь казалось ему изменой, Томас ответил:
– Моя Королева. Возможно, сейчас не самое подходящее время для обсуждения подобных вопросов.
– Как скажешь.
Отвернувшись от Рыцаря Розы, она обвела всех своих подданных нахмуренным взором; и в этот момент в ней действительно прорезалось нечто, преображающее своей величавостью стройное тело простой бренной девушки. Высокая и статная, она громогласно обратилась ко всем:
– Зная прекрасно, что мой двор вы покинули не по доброй воле, а по злочинству Охотника, что и привело вас всех в это поганое место, я дарую вам свое прощение.
Огромная толпа дружно склонилась перед своей Королевой.
– А потому сейчас, – распорядилась она, – я велю вам вернуться к моему двору и готовить большой зал к моему прибытию. Идите, да поспешите с приготовлениями: я буду уже скоро.
Разномастное сонмище странных существ с готовностью вняло приказанию своей госпожи, и вскоре здесь не осталось никого, кроме Тома и бренной, которая прежде была Джанет.
На этом Королева выпустила ее из своей хватки, зная, что еще мгновение, и девчонка станет для нее бесполезной. Тяжко содрогнувшись, она бессильно опустилась на пыльные мраморные плиты. Ее запекшиеся губы хватали неутоляющий воздух, а зрение представляло собой буйство кружащихся форм и цветов. Между тем внутри по-прежнему слышался сиплый шепот Королевы:
«Сейчас ты выполнишь свою часть сделки, или можешь не сомневаться, что я уничтожу и тебя, и всех, кем ты дорожишь. Иначе ты горько об этом пожалеешь…»
Поднявшись на ноги, Джанет блуждающим взглядом поглядела на Томаса.
– Я сейчас впервые видела столько жителей этой страны одновременно. Их кожа… здесь, в этой стране, так много разнообразия… Мириады цветов без какого-либо четкого установленного оттенка.
– Да, в самом деле.
– Вот бы и в моем мире так.
26
В кажущемся бесконечным блуждании по замку Джанет убедилась, что, когда его безвестный архитектор наконец оглядел свое творение из мрака и бескрайней путаницы извилистых ходов, он, должно быть, остался доволен своим бездушным произведением искусства.
Единственной надеждой благополучно пройти лабиринт оставались подсказки Королевы, и Джанет скрепя сердце приходилось вновь и вновь к ним прибегать. С каждым разом, какими бы краткими они ни были, ее пробирала все бо́льшая слабость. Только Том, крепко поддерживающий Джанет за талию, позволял ей держаться на ногах.
Однако без этих советов они бы блуждали по молчаливым комнатам и длинным коридорам вечно, до полного истощения, и в итоге легли бы там, где стояли, забывшись своим последним сном.
* * *
С нелегким сердцем доверившись всепоглощающему желанию Королевы вновь
