Обреченные на вымирание - Деткин Андрей
Тем временем желтый пучок света, словно живой, карабкался все выше. Вот из мрака выплыла носовая часть фюзеляжа. Свет скользнул по плоскому днищу. Все еще не веря в удачу, я понял, что перед нами разновидность схемы «бесхвостки» с редуцированным фюзеляжем, так называемое, «летающее крыло». В голове промелькнули германский Horten Ho 229 и штатовскийВ - 2. За острым носом, напоминающим стрелу, сразу начиналась каплевидная кабина. Ощущение, что мы у цели, было сильным и в то же время настолько же невероятным. Я просто не мог, боялся в это поверить.
Мы молча, в оцепенении следили за ползающим по самолету гигантским светляком, который открывал нашим растерянным и немного очумелым взорам части железного монстра безвременно заснувшего в заколдованном мраке ангара. В страхе разбудить гиганта я стал тише дышать. Забыл про Андрея и словно под гипнозом следил за движениями луча, поражаясь конструктивной несуразности и в то же время изящной, вселяющей трепет боевой машины.
- Это он, - просипел Андрей. Откашлялся, продолжил, громко и с напором, - точно он, черт бы меня побрал.
Я вздрогнул. Мне казалось, потуши он фонарь, и включи вновь - самолета уже не будет или на его месте окажется другой. Чувствовалась во всем этом, какая-то магия.
Первым оттаял и шагнул к машине Андрей. Я поспешил за ним. Хотя бомбардировщик была немалых размеров и способный запрыгнуть за стратосферу, честно сказать, мне представлялся куда внушительнее. Думал, что он будет похож на сверхзвуковой Ту - 160 или Ту - 168, которые мы видели в Энгельсе, высотой в тринадцать метров, с размахом крыла шестьдесят.
- Мать моя - женщина, - голос Андрея дрожал, - вот это удача, - он сделал очередной шаг и под его ногой что-то чвакнуло. Луч фонаря переместился с самолета на правую ногу. Скривившись, Андрей приподнял ее, вывернул ступню и посмотрел на подошву сандалии. Нервный смешок вырвался из его груди.
- Надо же, дерьмо.
- Значит, кто-то здесь уже побывал, - широко улыбаясь, сказал я, - наверное, другой вход есть.
- Побывал да не понял, - говорил Андрей, обтирая сандалию о бетонный пол, - проверил баки и свалил.
Наспех очистив обувь, прихрамывая, он быстро пошел к самолету. Остановился у передних шасси, вытянул руку. Секунду колебался, затем любовно, с трепетом погладил матовую от налипшей пыли переднюю стойку. Нежно прошелся пальцами по серой покрышке, оставляя черные борозды, тронул створку. Фонарь в его руке подрагивал.
- Вот это машина, как пендосовский Б - второй. Но, чувствуется лучше. В тысячу раз лучше. И главное, уже испытан. Михалыч, бляха - муха, ты хоть врубаешься, что перед нами? - в голосе Андрея звучало возбуждение. Кажется, в ту минуту, он сам еще не до конца понимал, что перед нами.
И тут мне вдруг стало не по себе, я впервые за все время подумал, как мы посадим эту супер - машину на Луну. Казавшаяся заманчивой мечта, которую, положа руку на сердце, иначе как сказкой и назвать нельзя, вдруг стала реальной и испугала своей сбыточностью. Ведь нужен аэродром. Помещение, какой-то герметичный ангар, чтобы пилот мог покинуть кабину и попасть в здание. Чего там? Космопорта, научного центра, военной базы? Риск погибнуть в ближайшем будущем подскочил до небес. Лететь через космос… Я схватил Андрея за руку.
- А как мы сядем? На что? Там есть аэродром? Мы же помрем без кислорода, от космического холода и облучения! - проговорил я скороговоркой и едва не задохнулся.
- Фу ты ну ты, - усмехнулся Андрей, - а как же. Аэродром имеется. Я же тебе говорил, испытания провели.
- Да, говорил, - но ты ничего не сказал про Луну.
- Точно?
- Точно.
- Самолет, вернее, этот самолет, Михалыч, - Андрей сделал паузу, пристально посмотрел на меня и пальцем указал вверх на гладкое брюхо, поблескивающее металлом, - уже садился на Луну.
Его голос становился все громче.
- Там уже и так была стартовая площадка для кораблей, для него ее только удлинили на пару километров. Я же говорил, что база принимает межпланетники. Если самолет садился, значит, есть способ извлечь пилота из кабины без вреда для него. И это не совсем самолет, а гибрид, етить тебя на макароны. Что ты опять бздехаешь, Михалыч! - Андрей явно был раздражен и не скрывал этого. Голос его креп. - И костюмы должны быть специальные, - его можно понять. Он долго и трудно шел к своей мечте и когда она уже в ладони раздается блеющий голосок: «А может, не надо…».
- Надо только на месте не стоять, жалом не водить, а идти и искать, - гаркнул он в конце.
- Чего ты разорался? - вспыхнул я, и испугался своей дерзости. Хотя в темноте я не видел его лица, отчетливо представил вытаращенные глаза. - Сам иди и ищи, - я развернулся и зашагал на выход.
- Ладно, Михалыч, чего ты, на самом-то деле, - примирительными интонациями Андрей пытался вернуть меня. Не отвечая и не оборачиваясь, я прошел широкий коридор, свернул направо и направился к входной двери. Меня колотила нервическая, жгучая дрожь.
- Не время комбэчить, Михалыч, - слышал приглушенный стальными перегородками голос Андрея. Я вышел из ангара, хлопнув дверью. На свежем воздухе, под ярким теплым солнцем мне стало легче, словно на разболевшийся живот положил грелку. Полной грудью вдохнул аромат сочных трав и под стрекот кузнечиков направился к бесхозным постройкам. Прошел мимо трехэтажного здания,напоминающего казарму, свернул к котельной с высокой трубой. Продрался сквозь заросли пустырника и заглянул в приоткрытую дверь.
