Валентин Леженда - Скорость Тьмы
А что, если с обоими?
— Времени мало... — пожаловался оперативник. — Гестапо раскрыло часть нашей агентурной сети. Доноров попалили уйму. Выяснить им, понятно, ничего не удалось, но за нами с завтрашнего дня пойдет настоящая охота...
— Станет горячее, чем обычно?
— Вот именно, привычный расклад, так ведь? — Ворон усмехнулся. — Очень многое нужно тебе объяснить, и не знаю, с чего начать.
— Начни с самого главного, — посоветовал Карел.
— Тогда спрашивай!
— Как ты меня нашел?
— Довольно просто. Мы сделали слепок твоего астрального следа, ну а дальше... справился бы и ребенок.
— «Мы» — это кто? — уточнил майор:
— «Второй Вавилон», — ответил Ворон.
— Прости, не понял, что?
— Это название нашей организации, — с улыбкой пояснил оперативник.
— О подобном подразделении Шестнадцатого отдела я никогда не слышал.
— А здесь нет ничего удивительного. Мы не из Шестнадцатого отдела, мы сами по себе...
В комнате повисла пауза.
Майор медленно осознавал услышанное.
— Объясни.
— С удовольствием. С этого момента все карты для тебя раскрыты. Далай-лама Воталхе был прав, когда говорил тебе, что все мы живем в Проклятом Вавилоне. Так оно и есть. Тьма разъедает наш мир изнутри. «Второй Вавилон» пытается помешать этому. Мы — как раз те силы, которые довольно успешно на протяжении нескольких лет противостоят сталинскому режиму. Сталин и Гитлер — враги, но они — одно и то же зло, части той Тьмы, что поразила Европу. Мы используем против врага его же оккультное оружие. Мы смогли проникнуть в святая святых НКВД. Благодаря нашим усилиям Воины Шамбалы никогда не откроют врата. Высшие Неизвестные просчитались. Впрочем... как всегда. Всю эту кашу заварили именно мы, а вовсе не Шестнадцатый отдел. Извини.
— Я тебе не верю.
— Твое право.
— Что на самом деле стало с Ритой?
— Сложно сказать. — Ворон пожал плечами. — Оказавшись в Москве, она тут же пропала из поля нашего зрения. В общем-го нас она не особо интересует. У нее хватило здравого ума не сунуться в НКВД, по всей видимости, она понимала, что оттуда уже не вырвется.
— Вы потеряли ее след?
— До недавнего времени.
— Что ты имеешь в виду?
— Она по-прежнему в Москве. Когда мы вернемся, ты обязательно с ней увидишься.
— Почему я должен тебе верить?
— А разве у тебя есть выбор?
— Есть, — усмехаясь, ответил Карел и, достав пистолет, приставил дуло к виску своего донора. — Я могу в любой момент уйти, стоит лишь слегка надавить курок.
— Я не советую тебе этого делать, — спокойно произнес Ворон. — Кто знает, вдруг твой донор последний и цепочка на нем оборвется?
— А почему я не могу вернуться в собственное тело?
— Его изолировали. Не уничтожили, а именно изолировали, — повторил оперативник. — С того самого момента, как ты вышел из-под контроля Шестнадцатого отдела, тебя хотят уничтожить.
— А что, я был под их контролем? — удивился Карел.
— Наивно полагать обратное. Все нейроразведчики контролируются Главной Машиной вплоть до уровня подсознания. Но с определенного момента твоя психика стала сопротивляться. Помнишь тот черный провал в сознании эсэсовца? Приступ здорово напугал тебя, но именно тогда ты окончательно вышел из-под их контроля.
— Меня несколько раз пытались убить.
— Все верно, — подтвердил Ворон, — и тогда ты не пошел бы по цепочке, а вернулся в собственное тело, уже изолированное. Но убрать тебя в тот момент не удалось, а потом было поздно, мы подключили к тебе резервную «цепь».
— Но кому выгодна моя смерть? — напрямую спросил майор.
— Шестнадцатому отделу, кому же еще. Они знают, что ты разрушишь всю построенную за эти месяцы систему, что ты — деструктивное звено. Эти ребята давно научились заглядывать в будущее, просто они тщательно это скрывают. Но будущее изменить невозможно. Ребята упорствуют. Что ж, пусть тешатся, в конце концов, такая у них работа.
— Что я сделаю в будущем? Почему из-за меня рухнет система, о которой ты говоришь?
Ворон невозмутимо рассматривал Карела.
— Ты заберешь с собой Риту.
— Куда заберу? — опешил майор, не ожидая такого ответа.
— Туда, где даже они не смогут вас достать...
Оперативник недоговаривал, напоминая сейчас далай-ламу Воталхе, любившего изъясняться одному ему понятными аллегориями.
То, что Ворон умалчивал, рано или поздно дополнит мозаику, просто Карел был еще не готов к истине.
— Хорошо. Зачем ты послал меня в ту клинику, тогда в Москве? Ведь то был явно какой-то объект Шестнадцатого отдела, о котором даже я ничего не знал...
Оперативник рассмеялся:
— То была наша база. Странная вывеска многих отпугивала, даже матерых энкавэдэшников. Мы имели отличное прикрытие. Тебя пропустили внутрь неспроста. Именно тогда мы и сделали кое-что с твоим сознанием, получив возможность следить и видеть многое твоими глазами. Мы освободили тебя, помогли в конечном счете избавиться от контроля со стороны Шестнадцатого отдела.
— Я потерял сознание и ничего потом не помнил...
— Ну естественно, мы стерли тебе часть воспоминаний. Что, по-прежнему не веришь?
— Нет, верю. Но как ты подбросил в карман летчика записку?
— Очень просто, — усмехнулся Ворон. — Мы легко просчитали почти всю цепочку. Тот летчик сам положил ее в карман своей куртки, он же ее и написал под мою диктовку.
— Значит, вы постоянно следили за мной и знали о том, что произошло на Тибете?
— Ну разумеется. Далай-лама нас не подвел, почти всем мы обязаны только ему. Воталхе давно понял, КТО истинный Хозяин Третьего рейха, и с этим существом далай-ламе не по пути. Немцы из предыдущих экспедиций нашли подземный город и сам проход. Но мы знали, когда это произойдет, и были готовы. Вернуться назад им было не суждено.
— А что случилось с профессором Зигелем? Вы наверняка видели, как я его отпустил.
— Весьма благородный жест, — улыбнулся Ворон. — И совершенно бессмысленный. Думаю, с ним все будет в порядке.
— Далай-лама говорил, что, для того чтобы существовал соседний мир, должен погибнуть наш.
— Не верь всему тому, что говорит далай-лама, — ответил Ворон. — Боюсь, он служит некой неизвестной даже нам третьей стороне... В нужный момент он помог, значит, интересы временно совпали. Тем не менее он по-прежнему враг, хитрый и очень могущественный. Он именно та фигура, которая может запросто опрокинуть чашу весов в ту или иную сторону. Нам с ним явно не по пути.
В проеме двери возник встревоженный Кречет.
— Пора уходить, нас вычислили.
— Что, уже? — поморщился Ворон. — Что-то уж слишком быстро. Ладно, уходим... Да, Леха. предупреди хозяйку, пусть тоже сматывает манатки, квартира засвечена.
Они спустились вниз, на ночную улицу, где разведчиков поджидал автомобиль.
— Куда мы поедем? — спросил Карел, забираясь на заднее сиденье.
Тихо чертыхаясь, Кречет уселся за руль.
— Как можно дальше отсюда, — неопределенно ответил Ворон, доставая из-под сиденья «шмайсер», — Готовься, сейчас действительно будет горячо...
Машина выскочила на совершенно пустой проспект, мокрый после дождя со снегом.
— Круто нас обложили... — констатировал Ворон, опуская со своей стороны стекло.
Майор обернулся.
— Я ничего не вижу!
— Сейчас увидишь! Эти твари действуют осторожно, полагают, что нам уже некуда деться...
На капот автомобиля прыгнул волк, словно только что сотканный из самой тьмы.
Кречет резко крутанул руль. Ударившись о стекло, сразу покрывшееся сеточкой трещин, волк соскользнул с капота, бросился следом за несущейся по дороге машиной. Через минуту к нему присоединились еще три зверя.
— Зачем весь этот цирк? — удивился майор, доставая пистолет. — Что им мешает перекрыть улицу?
— Действуют на нервы, — пояснил Кречет.
Деловито застрочил «шмайсер».
Обычные пули не брали оборотней, но заставили их немного отстать.
— А вот и тяжелая кавалерия...
Из-за угла выскочило несколько машин, и тут же заднее стекло брызнуло мелкими осколками.
Кречет, яростно сражающийся с рулем, матерился громко по-русски.
— Вы хотели увидеть перекрытую улицу? Получайте!
У очередного перекрестка немцы растянули железную цепь с шипами.
Разведчиков желали взять живыми.
— А вот хрен вам! — выкрикнул Кречет, по полной выжимая газ.
Ворон посмотрел на часы:
— Уложились, Леха, час тридцать...
Ночной Берлин исчез.
Еще немного проехав, машина остановилась на широкой лесной дороге.
Майор присвистнул.
Довольно ухмыляющиеся оперативники расслабленно раскурили по сигарете. Карел тоже не отказался.
Темнота у обочины пришла в движение, и на дорогу вышли два человека с болтающимися на ремнях автоматами.
