Анастасия Исенбаева - Сборник «Мамины бусы»
– Господа! Господа!– обратился к посетителям бара «Акрополь» молодой парень. В Зоне он был новичком. Хотя «новичком» – это слабо сказано. Он здесь всего третий день. Однако до сих пор жив, хотя уже сто раз должен был быть растерзан мутантами или разодран на части аномалией. Что-то каждый раз спасало его от смерти.
Посетители бара недоумённо скосились на парня, которому не далее как вчера дали кличку Калькулятор. Но произносить её было долго, поэтому подсократили – получился сталкер Калькуль.
– Что надо? – недовольно спросил Клёст, завсегдатай «Акрополя» и очень почитаемый здесь человек.
– Господа, вот вы знаете, почему артефакт «Мамины бусы» так называется, и кто стал его первооткрывателем?
– Да кто ж его знает-то?
– Во-о-от, – протянул Калькуль. – А хотите узнать?
– Ну что ж, расскажи. Попотчуй нас сказочкой, – сказал Клёст, кивком головы указав на свободный стул за своим столиком. Постепенно вокруг него и парня сгрудились чуть ли не все посетители. Даже бармен – и тот прекратил выполнять свои обязанности.
Калькулю стало немного обидно, что история, которую собирался поведать, посчитали сказкой. Однако он ничего про это не сказал и начал свой рассказ:
– В далёком две тысячи шестом году жила-была вместе со своей мамой девушка Даша. Отца у неё не было – он бросил жену, как только узнал, что та беременна. Жили они, можно сказать, нормально. Но вскоре случилось несчастье – мать у неё прихворала. А через несколько дней ей стало так плохо, что почувствовала она – смерть вот-вот и к ней постучится. Позвала она дочку и сообщает:
«Дашуля, я скоро умру…»
«Нет, мама, нет. Ты будешь жить. Ты не умрёшь».
Мама ласково ей улыбнулась и сказала:
«Дашунь, достань из трюмо белую шкатулку».
Девушка послушалась. Принесла она эту шкатулку матери, та её открыла и достала оттуда… бусы. Были они красного цвета, красивые такие. Вот. Достала, значит, и говорит:
«Дашунь, это бусы, которые вот уже три поколения передаются в нашей семье по женской линии. Всю жизнь они приносили мне удачу. Но сейчас меня не сберегли. Теперь они достаются тебе. Пусть эти бусы станут твоим талисманом и будут ещё долго оберегать тебя от всяческих напастей».
Сказав это, мама Даши отдала Богу душу. Девушка поплакала, но это всё, что она могла сделать. Мёртвого уже не вернуть.
Совсем без денег мама дочку не оставила. Немалые сбережения должны были на некоторое время обеспечить девушке безбедную жизнь.
Даша приняла решение о кремации своей матери, так как похороны обошлись бы слишком дорого. К тому же придти на них было бы практически некому.
Месяц Даша проучилась в институте, но потом ушла из него. Из СМИ она узнала о том, что ЧАЭС грохнула ещё раз и появилась Зона. Такая, какая есть сейчас. И Даша отправилась туда в надежде забыть про тяжёлую утрату и попытать счастья на новом месте.
Даша быстро освоилась со здешними порядками. Несмотря на все сложности, она быстро заслужила доверие среди сталкеров-мужчин. Хотя они и считали, что женщинам в этом страшном мире не место, частенько брали её с собой в ходки. И она всегда возвращалась. Целой и невредимой. На артефакты ей всегда везло, а тутошнее зверьё её не трогало. Как объяснить такой феномен? Возможно, помогали бусы, доставшиеся в наследство от мамы, которые Даша, к слову сказать, носила не снимая.
Как-то раз девушка отправилась в ходку одна. Уже смеркалось, но это её совсем не останавливало. Её как будто влекла какая-то неведомая сила. Когда Даша ушла уже достаточно далеко от людской стоянки, на неё набрела небольшая стая слепых псов. Но она их трогать не стала, а просто встала на месте, не двигаясь и стараясь дышать как можно реже. Даша вообще местную животину не трогала, только лишь в том случае, когда это было по-настоящему необходимо. Видно, мутанты платили ей тем же. Недовольно фыркнув, слепые псы ушли.
Даша продолжила свой путь. И когда на линии горизонта виднелся лишь самый краешек солнца, она заметила в траве что-то блестящее. Подойдя поближе, Даша увидела причудливо изогнутую спираль, усеянную блестящими каплями-жемчужинами. Она сразу смекнула, что это не что иное, как артефакт. Раньше Даша никогда его не видела, хотя знала все известные на тот момент артефакты. Это значило, что девушка нашла новый, никому неизвестный продукт, порождённый аномалией. Какой? По-моему, это до сих пор не выяснили.
Так вот… Артефакт этот был очень похож на мамины бусы. И Даша дала ему название – сами знаете какое.
Она отнесла его учёным. Вы просто представить не можете состояние очкариков, когда Даша принесла им «Мамины бусы». Щедро заплатив ей, учёные метнулись вглубь своих лабораторий – изучать новый артефакт.
Ну вот, теперь вы знаете, откуда у артефакта такое название.
– А что стало с этой Дашей? – спросил Клёст.
– Ну, вскоре она покинула Зону. Нажив себе здесь приличное состояние, она вернулась в родной Питер и основала редакцию популярного ныне журнала.
– Калькуль, а откуда ты это знаешь?
– Откуда? – Калькуль расстегнул пуговицу на рубашке и выставил на всеобщий показ бусы. – Даша – моя жена.
Посетители бара от удивления разинули рты.
– А что ты тут делаешь-то? Что тебя сюда привело?
– Видите ли, у Даши обнаружили рак и… в общем, медицина пока не достигла такого уровня, чтобы рак излечить. И как сказала Даша, спасти её может только артефакт «Душа». Собственно, за этим я сюда пришёл. Так что, как только найду, сразу отсюда смотаюсь.
На минуту в баре повисла тишина. Клёст, прокашлявшись, произнёс:
– Слушай, парень. На, возьми, – сунув руку в поясную сумку, он что-то достал оттуда и протянул Калькулю. – Я хотел его продать, когда деньги закончатся, но… твоей Даше нужнее.
– Спа-сибо, – по слогам сказал Калькуль. – Но как мне тебя отблагодарить? Это же очень дорогой артефакт.
– Не нужно. Не скажу, что твоя история – достойная плата за артефакт. Но ты можешь так считать,– Клёст подмигнул парню.– Если вдруг надумаешь вернуться, всегда будем рады тебе. Расскажешь потом, помогла «Душа» или нет.
– Непременно расскажу. Но всё равно как-то нехорошо получается.
Клёст на секунду задумался.
– Что ж, если вернёшься – а я почему-то уверен, что ты вернёшься – привези мне в подарок настоящего Мартини и креветок. Всю жизнь мечтал их попробовать.
– Обещаю, обязательно выполню,– Калькуль улыбнулся и пожал протянутую ладонь Клёста.
На следующее утро, Калькуль покинул «Акрополь» и к вечеру ушёл из Зоны, снова став Андреем Сотниковым. Он спешил к своей любимой жене, чтобы излечить её от страшной болезни. В рюкзаке в контейнере у него лежало то, что должно было её спасти. А на шее висели бусы, бусы Дашиной мамы, которые жена отдала ему на время его поездки в Зону. Андрею они тоже принесли удачу. Ведь все три дня его пребывания в Зоне фортуна всегда была на его стороне.
Мила «Millia-Rayne» Ван Дель Скай
Хладный Демон
– Аццко тут! – выделяя «ц», в который раз за этот день проговорила Регина, кутаясь в стащенный плед и дуя на застывшие пальцы, приближая их к самому рту. Даже в перчатках они слушались плохо и то и дело немели. Сидевший рядом с ней Афанасий заботливо приобнял девушку за плечи и прижал к себе. Она только уткнулась носом в широкую мужскую грудь и вздохнула.
Последние дни февраля выдались жутко холодными. Двадцать второго температура резко упала с минус десяти почти до минус сорока градусов. Все обитатели Зоны, не успевшие добраться до тёплых мест вроде баз Свободы и Долга, бара и Янова, военных КПП и бандитских притонов, искали себе пристанище, где можно было бы хоть как-то согреться. Кабаны, плоти, псы и снорки лишились своей обычной активности и апатично лежали под редким кустарником, постепенно покрываясь мелким колючим снегом, контролёры, кровососы и химеры где-то попрятались, тушканы наводнили пустые дома, и стало практически невозможно найти свободное от них убежище. Бюрерам в подвалах было всё равно. И каждый день сталкеры, рискнувшие выйти наружу, находили на снегу замёрзших ворон – видимо, птицы пытались добраться до более тёплых мест, но не смогли.
– Аццко тут, – повторила Регина, вжимаясь лицом в тёплый свитер друга.
– Ничего, потерпи. Пройдут морозы, и пойдём домой.
– Может, проще прямо сейчас пойти?
Афанасий опустил голову. Несколько часов назад, когда он сидел у выхода, на его глазах контролёр, ковылявший по смерзшемуся снегу, остановился и упал. Наверное, в другое время года над ним кружили уже бы вороны, но теперь его труп только обдувало холодным ветром да посыпало колким снежком.
Регина с Афанасием возвращались к Периметру, когда начало холодать. Первое время они продолжали упорно идти, несмотря на то, что оба уже почти не чувствовали пальцев на руках и ногах. А потом, когда столбик на маленьком термометре, висевшем на рюкзаке Афанасия, начал опускаться ниже минус двадцати семи, они занялись поисками места, где можно было бы переждать непогоду. Небо было предельно ясным, на чёрном бархате его купола медленно рассыпались светлые искорки звёзд. Дыхание вырывалось изо рта с облачком пара, на меховой оторочке по краю капюшона поселилась изморозь и, кажется, надолго. Материал, из которого сделан рюкзак, загрубел и стал твёрдым, согни чуть-чуть – сломаешь.
