Геннадий Эсса - Огненный шар
– Да, в ней самой. Колчака бил, Петлюру и Гитлера тоже.
– А кто это такие?
– Скоро приедем? – спросил Ник, стараясь прекратить ненужный разговор. – Скоро будем в штабе революционных солдат и матросов? Я чувствую, что семнадцатый год будет годом суровым. – Он посмотрел на Жана. – Понимаешь, семнадцатый – революционный год, – подчеркнул он.
Жан взглянул на Ника непонимающим взглядом.
– Ты Лизу видел?
– Видел.
– Как она, не изменилась?
– Догадайся.
– Думаю, что нет.
– Конечно.
– Она знает, что я здесь?
– Она же все это устроила, благодаря своей тетушке, – с гордостью произнес Ник. – Чтобы с тобой встретиться.
Жан заерзал на жестком деревянном сидении.
– Я хотел бы ее увидеть.
– Только не расслабляйся. Это тебе не петровские времена.
Машина свернула в переулок и выехала на площадь, заполненную военными. Всюду горели костры, и солдаты сидели вокруг них и грелись.
Водитель остановил машину и протянул Нику руку.
– Может, когда и свидимся, – сказал он. – Сам знаешь, времена какие суровые. А твой друг просто чудной какой-то…
Ник улыбнулся, пожал ему тоже руку.
– А ты, молодой человек, вникай в окружающую обстановку, если не понимаешь, – сказал водитель Жану.
– Хорошо, батя, так и сделаю. А ты береги свою Антилопу. Она еще займет достойное место в музее революции.
– Иди-иди, умник, – махнул рукой водитель.
Глава 4
– Ну даешь! – облегченно вздохнул Ник, спрыгивая со ступеньки автомобиля. – Какая война, какой Петлюра и Гитлер? Ты определись, где ты сейчас. Здесь революционный Петроград и далеко не 20-е годы, а тем более не 40-е. Сейчас семнадцатый год. Усвоил?
Жан смотрел на Ника и хлопал глазами.
– Ничего не понимаю, – пожал он плечами. – Бред какой-то.
– Ты сейчас в каком классе в школе учишься?
– В десятом.
– Соображай, парень.
– Никак не могу перестроиться. Это что, мы будем делать теперь революцию?
– Мы вряд ли, а вот они – точно. С тобой только какой-нибудь переворот можно сотворить, а не революцию, – Ник кивнул в сторону отдыхающих солдат и матросов.
– Вечно куда-то нас занесет. Веди к Лизе.
Ник двинулся вперед, к большому дому, где толпился народ. Он еще раз взглянул на Жана и скривился.
– Ну и одежда у тебя. Какие в эти времена джинсы и ботасы? Ты как белая ворона. Хорошо, что ночь и на тебя не обращают внимания. А днем? Нет, тебя надо переодеть.
– А сам когда успел?
– Мы здесь уже неделю, в Петрограде, – сказал Ник. – Вот и нашел себе одежду по существующему времени. Что, думаешь, девчонки тоже в сарафанах?
– Не думаю. Но хотел бы узнать, в чем?
– Сам увидишь. Держись за мной, иначе часовой у дверей не пропустит.
Ник подошел к входу и что-то сказал солдату.
– Здрасьте, – громко поздоровался Жан. – Службу несешь? Молодец! Я с ним, – он кивнул головой в сторону друга.
Часовой недоуменно посмотрел на наглого посетителя и не сказал ни слова, пропустил обоих.
Они двинулись по длинному коридору, где тоже было полно народа.
Все куда-то торопились, толкали друг друга, заходили в кабинеты, потом выходили и снова куда-то спешили.
– Что за суета? – спросил Жан. – Как улей какой-то.
– Это штаб одного из революционных подразделений, – объяснил Ник и повел его дальше по коридору.
Они свернули за угол и остановились.
– Пришли?
– Стой здесь, я сейчас, – сказал Ник и скрылся за дверями.
Его не было несколько минут, потом вышла из кабинета девушка в черной длинной юбке и в пиджаке с красной косынкой на голове.
Она взглянула на Жана и улыбнулась.
– Ин, это ты? – удивился Жан.
– Узнал! – она обняла его, прижала к себе. – Какой ты стал красавчик, взрослый. Узнал меня?
– Кое-как, честное слово. Что с тобой революция сделала? – произнес растерянный Жан и чмокнул ее в щеку. – Просто маскарад какой-то.
– Прекрати. Здесь этого говорить нельзя, – вырвалась она из его объятий. – Так откровенно обниматься тоже нельзя. В эти времена все здороваются за руку.
– Что, совсем нельзя?
– Здесь штаб и это запрещено, – предупредила Ин. – Как я рада тебя видеть, ты не представляешь. – Она окинула его еще раз взглядом. – Я позабочусь, чтобы тебе дали нашу революционную одежду. В этой ты не похож на революционера.
– Где Лиза?
– Она вышла, сейчас подойдет. Ты ее здесь подождешь или зайдешь к нам? Узнаешь ее?
– Конечно. Еще бы я ее не узнал. Меня с ней очень многое связывает.
– Она одета так же, как и я, – предупредила Ин. – Жди ее тогда здесь, а я скоро подойду.
Ин зашла снова в кабинет, а Жан остался дожидаться Лизу в коридоре.
Он устремил свой взгляд в окно и наблюдал, как в ночи горят костры и множество солдат суетятся на улице.
Жан так задумался о своем местонахождении, что не заметил, как кто-то прошел за его спиной. Он обернулся и увидел стоящую у двери кабинета стройную женскую фигуру в красном платке. Жан спохватился, что прозевал Лизу, и, догнав девушку сзади, закрыл ладонями ей глаза.
– Угадай с трех раз, и кто это такой? – радостно сказал он.
Женская фигура замерла от неожиданности.
– Если не отгадаешь, тогда вспомни, как мне с тобой, а тебе со мной было хорошо. Ну, не оборачивайся только, вспоминай быстрее, иначе я уже не выдержу.
Девушка оказалась женщиной, когда обернулась и резко убрала со своего лица его руки.
Жан был в ужасе. Перед ним стояла худая, с прокуренным лицом, пожилая женщина и от возмущения скривила и без того страшную физиономию.
– Хамло, – проскрипела она. – Кого только революция терпит. Ничего, мы и до вас доберемся, извращенец, контрреволюционер! – она бросила на него презрительный взгляд, вошла в помещение и хлопнула перед его носом дверью.
Ошеломленный Жан не мог произнести ни слова. Он стоял как вкопанный и совершенно растерянный. Как же так он мог ошибиться? Сзади эта баба была так похожа на молодую девушку, которую он спутал с Лизой.
– Так, начало уже есть, и далеко не революционное, – прошептал он.
В следующий момент он снова вздрогнул, когда чья-то рука опустилась ему на плечо. Он обернулся… Перед ним стояла милая девушка со знакомыми чертами лица. Глаза ее светились от радости и счастья.
– Лиза, – прошептал Жан. – Лиза, это ты, или мне только снится?
– Это я, Жан! Как я тебя давно ждала, как я тебя искала в этом Петрограде.
На ней был тоже красный платок, подвязанный, как и у всех остальных женщин.
– Я глазам своим не верю. Ты не изменилась нисколько, – бормотал Жан, обнимая свою подружку.
– А ты повзрослел, – заметила Лиза и нежно провела по его щеке своей теплой ладошкой. – Я тебя никогда не забывала. С тех пор как мы расстались, ты всегда приходил ко мне во снах.
Жан стоял и млел от ее слов.
– Это не сон?
– Нет, Жан. Это не сон. – Она окинула его взглядом. – Тебя надо переодеть. В таком виде здесь не пойдет находиться.
– Ты помнишь, как меня зовут? Я от этого имени совсем отвык. Все называют меня Женькой.
– Для меня ты только Жан, – улыбнулась Лиза. – Я привыкла к твоему прекрасному имени.
– Хорошо, как знаешь, – согласился Женя. – Жан – так Жан.
Она взяла его за руку и провела в кабинет. Здесь тоже было много народа. За столами сидели солдаты и женщины в таких же красных платках, как у Лизы. У Жана закружилась голова.
– Варвара Семеновна, – громко крикнула Лиза. – Варвара Семеновна, можно вас на минутку?
К большому удивлению Жана, подошла та самая тетка, с которой он спутал Лизу, и строго посмотрела на молодого человека.
– Любезнейшая, надо этому человеку выдать революционную форму.
– Откуда он вообще взялся? – спросила Варвара Семеновна.
– Это наш человек и мой хороший друг.
– Оно и видно. Идем за мной, – скомандовала женщина и повела Жана в дальний кабинет.
Варвара Семеновна открыла большим ключом дверь и завела его внутрь.
– Больше не путай женщин, – сказала она. – Раздевайся. – Она стала подбирать из большой кучи курток и штанов подходящий для него размер.
– На вот, примерь штаны, – сказала она, взглянув на молодого человека, который стоял перед ней уже в плавках и майке. – Что на тебе за женские трусы? Где ты их взял? Из буржуйских, что ли?
– Это плавки, – объяснил Жан.
– Нормальные люди носят трусы, а не это извращение. Смотри, вон, все наружу. Ты так замерзнешь. – Она подобрала ему кальсоны и нижнюю рубашку. – Одевайся сначала в это, потом штаны. А вот тебе и куртка.
– Я и без нижнего вашего белья обойдусь, – отказался Жан.
– Нет. Как я сказала, так и делай. Мне нужны революционеры здоровые, а не с соплями по колено. Одевай быстро. Если б не Лиза, я бы тебе показала, как мне было хорошо с тобой, нахал. Это тебе просто повезло. Революция не терпит разврата и таких наглых ухаживаний. Я женщина ранимая, но могу и ответить. Теперь штаны и куртку… Где ты эти тапочки взял, нищета казанская? – она бросила в угол его ботасы и подала сапоги. – Вот теперь ты настоящий революционный боец! Можешь идти.
