Алексей Волков - Разрушитель
– Все будет путем, – Линевич сказал и припал к кружке.
– В провинции хоть спокойно?
– Относительно. Но в Питере бурлит.
– Бурлит, кипит, грохочет, – пробурчал я, извлекая сигареты. Какое же чаепитие без них?
Никто из офицеров даже не поинтересовался, по какой причине нас пытались уничтожить их же коллеги. Равно как не выразили никаких эмоций по поводу бойни на поляне. Начальство не принято спрашивать. Да и приятель Линевича наверняка придумал для подчиненных какую-нибудь сказочку – чтобы подтолкнуть их к действиям и дать моральное оправдание на случай боя с нашими преследователями. Не ведаю, насколько убедительное. Шутка ли – столкновение одной части с другой! Да и наш небольшой бой легко трактовать в качестве бунта. Кто же станет выслушивать оправдания о самозащите? Равно как никому не интересен маленький факт – сдаться нам не предлагали. Просто начали стрелять. Что в первом случае – по охране, что во втором – по «БМВ». В лесу, надо полагать, тактика осталась бы точно такой же. Прежде стрелять, потом подбирать трупы.
Здесь – обратная картина. Приказ прост и недвусмыслен: беречь нас как зеницу ока.
Вот если президент отдаст приказ достать подозрительного генерала даже здесь, я могу впервые в жизни поучаствовать в сражении с применением техники с обеих сторон. «За речкой» приходилось иметь дело исключительно с партизанами.
И уж подавно, даже в кошмарном сне, мне не могло привидеться, что в качестве противника могут выступить люди в нашей же форме.
– Пойду посты проверю, – словно отвечая на мои мысли, произнес капитан.
Он подобрал автомат и скрылся в незаметно накатившейся тьме.
Люди, даже отдыхая, находились на службе и были заняты делом. Не то что мы, превратившиеся в почетных гостей.
Я вдруг почувствовал такую усталость, хоть ложись без движения и притворяйся покойником до позднего утра. Разве это жизнь – каждый день такие нагрузки в моем возрасте! Не только физические, моральные тоже.
Машины у Линевича больше нет, могу считать себя временно свободным от любых обязанностей. До появления другого транспорта. Кстати, официально я вроде бы не нанимался ни на работу, ни на службу. Какого черта я здесь вообще делаю?
– Идите спать. – Майор словно читал мысли. Или понимал желания. Тоже мне, бином Ньютона, как говаривал один из героев знаменитого романа! – Летние ночи коротки. Можно лечь в каком-нибудь десанте.
Ага, а мы и не знали! Мало ли доводилось ночевать в горах и просто на полигонах! Лишь жаль выгонять из БМП солдатиков. С другой стороны, силы завтра понадобятся, а без нормального отдыха откуда им взяться? Или попросить бушлат да улечься прямо здесь? Ночь теплая, ничего страшного не случится. Жестковато на земле, но с устатку на камнях уснешь без проблемы.
– Спальника у вас лишнего нет? – Мысли Кости двигались в том же направлении.
В десанте спать душновато. Теснота и прочее – уже мелочи.
– Найдутся, почему нет? – кивнул майор. – Сейчас распоряжусь, чтобы принесли. Но, может, в машине?
– Ерунда, майор. Я же не всегда генералом был. Да и Александр – человек опытный. Ваш коллега в прошлом.
– В далеком прошлом, – поправил я. – Ушел из армии при развале. Так что до чинов дослужиться не успел. В отличие от…
Покосился на Константина. Завидовал ли я ему? Сложный вопрос. Когда-то хотелось выбиться в люди. Кто же из молодых офицеров не мечтает о лампасах или хотя бы папахе? Но решение об уходе было чисто моим, и отвечать за него мне. Не представляю, как бы я смог служить долгие годы. Отвык. Лишь обстоятельства заставили вспомнить былую профессию. Я даже думаю давно как человек исключительно гражданский.
Пришлось ответить на несколько обычных в офицерской среде вопросов – что заканчивал да где служил? Пусть заранее было известно: общих знакомых у нас быть не могло. Как, скажем, у меня с ветераном последней большой войны. Но отношение ко мне сразу стало иным. Теперь я был не просто человеком, которого велено охранять. Отныне, в глазах майора, я был товарищем по профессии. Офицер ведь не может быть бывшим, и не велика разница, что я по возрасту уже был бы на пенсии, а майор все еще состоял на службе.
– Может? – майор выразительно перевел взгляд с генерала на меня.
– Немного, – на правах старшего кивнул Линевич.
Вот именно – немного. Пить тоже не было сил, да и желания.
Майор самолично принес флягу, в которой обнаружилась обычная водка. Я-то уже стал побаиваться – вдруг самогон? Доходы офицерского корпуса невелики, соответственно, потребляемые напитки не отличаются изысканностью.
Выпитое не взбодрило, а наоборот, еще больше стало клонить в сон. Так бывает при большой усталости. Даже курить, откровенно говоря, не хотелось, и если я вытащил очередную сигарету, то исключительно по привычке, твердя себе, мол, это последняя перед сном.
Появились и обещанные спальники. Никто не неволил, хозяевам еще лучше, если гости перестанут сидеть у погасшего костра. Тогда самим со спокойной душой можно будет разделить ночь на три части да отдохнуть. При бодрствующем генерале не слишком удобно.
Медлить я не стал. Извинился, выбрал местечко поровнее и расстелил мешок. Снял обувь и носки, ногам обязательно надо побыть свободными от любых покровов, первая заповедь любого бывалого человека, и сразу забрался внутрь.
Пистолет был при мне, мало ли какие подарки преподнесет судьба? Пару гранат я тоже прихватил. Автомат уложил рядышком. Хотел вообще затянуть его в спальник, только тогда ведь толком не поспишь.
Я явно превращаюсь в параноика. Все лезут в голову мысли о каких-то ворах, которые обязательно попытаются стащить «калаш», а уж потом сдать нас с Линевичем тепленькими заказчикам.
Впрочем, подорвать гранату – дело нескольких секунд.
Н-да… Так точно, скоро в дурдом отправлюсь прямым ходом. И знакомая невролог не поможет. Лишь разведет прекрасными ручками, оседлает велосипед и укатит к тетушке в поселок.
Глаза слипались, и все же я решил вновь покурить на сон грядущий. Вот ведь вредная привычка!
Ночь щедро разбросала звезды по черноте небес. Луны не было. Зато отчетливо чувствовалась глубина. Казалось, можно даже понять, какое светило к нам ближе, а какое – вообще в невообразимой дали. Иллюзия. Элементарная иллюзия, основанная на разнице в светимости, но никак не на подлинных расстояниях.
Огонек сигареты краснотой резко отличался от огней небесных. Ветра не было, и дым тянулся вертикально вверх. Линевич рядом молчал. Трудно было различить, спит ли он, просто ли лежит.
Надо и мне.
Старательно затушил «бычок» и только повернулся на бок для большего удобства, как кто-то заспешил к нам от ближайшей машины.
Вскинулся Константин. Я тоже насторожился. Облапил пистолет, нащупал предохранитель…
– Товарищ генерал, вас просят на связь, – доложил силуэт голосом давешнего майора.
– Иду, – Линевич проворно выбрался из спальника, натянул на босу ногу туфли и двинулся к БМП.
На всякий случай я тоже высунулся наполовину. Почему-то сразу показалось: сон отменяется. Нападет ли кто, еще что-нибудь случится, главное – придется вставать, обуваться, куда-то идти или ехать…
Предчувствие не обмануло. Константин вернулся быстро, я еще не успел решить, то ли попытаться поспать хоть десяток минут, то ли заранее подняться и как-то взбодриться. Прошли времена, когда я вскакивал и был готов к немедленным действиям. С возрастом порою подымаешься, а просыпаешься значительно позже. Некоторые вещи я умею делать на автопилоте, не утруждая мозг, и все же…
– Скоро за нами приедут, – с ходу сообщил генерал.
– Договаривались же на утро. Могли бы выспаться, а уж затем… – Действительно, к чему спешка?
– Не могли. Один товарищ, – Линевич привычно не назвал фамилию, только ясно: речь шла о союзнике-генерале из вооруженных сил, – сообщил: только что прошел циркуляр о чрезвычайно опасном преступнике, выступающем под моим именем-фамилией и косящем под высокого чина из ФСБ. С приказом об обязательной поимке. В связи с вероятным риском – живым или мертвым, мол, затем разберутся.
– Интересный нюанс. То есть прежде грохнуть, потом посмотреть документы и лишь третьим этапом проверить их подлинность?
– Выходит, так. За нами выслан транспорт. Надо убраться отсюда, пока не началась какая-нибудь заварушка. Те, с бэтээра, тоже ведь доложили о случившемся в собственной трактовке. Зачем подвергать наших спасителей ненужному риску?
Да, последнее дело – выступать в качестве подстрекателей, вольных или невольных. Хватит того, что благодаря нам уже сколько-то людей рассталось с жизнью. Те солдаты, по большому счету, тоже не враги. Так получилось. Не хватало еще одного боя с применением бронетехники, а то и чего иного. Не будет нас – не будет и причины. Как-нибудь объяснятся, навешают друг другу лапши на уши да разойдутся. К вящему удовольствию. Им-то что за резон драться между собой?
