Михаил Ахманов - Путь на Юг
Десяток лучших следопытов из этого народа присоединился к армии в качестве проводников, и после однодневного отдыха поход был продолжен. Теперь впереди на рысях шел отряд северян, приминая тысячами копыт высокие, по грудь пешему, травы. Затем катился объединенный обоз — сотня тяжелых хайритских возов, запряженных тархами, и полтысячи имперских фургонов, которые тянули четверки лошадей; обоз охраняли остроглазые джейдские лучники. Последней двигалась пехота — двенадцать орд, четырнадцать тысяч ратников. Три орды молодых солдат вел бар Кирот; этому сардару еще не стукнуло и тридцати пяти, но поговаривали, что со временем он затмит бар Нурата. Сам верховный стратег следовал дальше во главе шести джейдских орд, укомплектованных опытными бойцами, уроженцами западных провинций империи. Арьергард прикрывали три орды ветеранов под началом бар Ворта. Темп движения резко ускорился; по прикидке Одинцова, за десять часов безостановочного марша армия покрывала не меньше сорока километров. Выносливость пехотинцев поражала даже его, опытного солдата, — ратники шагали как заведенные и на ходу грызли сухари да жевали сушеное мясо. Воды вокруг в это время года было в избытке; им часто встречались ручьи и небольшие речки, которые воины переходили вброд.
Хайритские всадники нередко удалялись на десять-двадцать километров от основного войска. Широким веером они вместе с айденскими конными дозорами прочесывали окрестности; заодно северяне взяли на себя заботу о подготовке места для ночлега. Когда к вечерней стоянке подтягивался обоз и пешие ратники, челюсти сотен тархов уже успевали выкосить в густой траве круг в шесть сотен шагов. Травы им, однако, было недостаточно, и хайриты экономно подкармливали своих зверей зерном из обозных запасов, а иногда и мясом. В степи попадалась дичь: огромные нелетающие птицы с костяным гребнем и крепким клювом, большие и малые антилопы, саблезубые кошки размером с ягуара и огромные, похожие на сказочных драконов ящерицы. Но шестиногих среди них не было.
Проходил день за днем; двадцатитысячное войско торило дорогу в знойной степи, оставляя за собой распуганных животных и широкий прямой проход в травяном море, нить, на которую были нанизаны круглые утоптанные площадки ночных становищ с выгребными ямами и следами костров. Забот у Одинцова прибавилось — трижды он просыпался ночью, чувствуя, как в его мозгу копошатся осторожные щупальца, покалывавшие нервы едва заметными электрическими разрядами. Виролайнен с Шаховым не теряли времени даром, пытаясь — скорее всего, из самых благих побуждений — вернуть его к родным пенатам. Каждый раз Одинцов просыпался в поту, но через пару минут начинал ухмыляться, представляя, что сейчас вытворяет в Баргузине его начальство. Всех на ковер — физиков, медиков, психологов и даже самого Виролайнена! Суета, инструкции, приказы, громы небесные! И все для того, чтобы вернуть его, Одинцова, посланца в неведомое… Который давно уже не посланец, не гонец, а просто беглец…
Что они еще предпримут? Чего ему ждать? Эта загадка мучила Одинцова, хотя в Айдене хватало и своих тайн. Но спокойное монотонное путешествие, длившееся по земному счету уже больше семи недель, будто отодвинуло на время и секрет «зажигалки», покоившейся в его поясе рядом с кинжалом Асруда, и неведомых Древних, и загадочные речи бар Занкора, и даже память о златовласой Лидор.
На пятьдесят первый день пути размышления Одинцова на эту тему были прерваны. Войско достигло холмов, и конные дозоры обнаружили ксамитов.
* * *Это известие поступило утром, на марше. Бар Нурат остановил пешие колонны, велел разбить укрепленный лагерь, немедленно выслал в лабиринт холмов конных разведчиков и, по их возвращению, назначил военный совет. Пока хайриты ставили шатры внутри периметра стянутых цепями возов, Одинцов с интересом наблюдал за суетой около палатки бар Нурата. Теперь стратегу предстояло доказать, что он по праву входит в число лучших и самых удачливых полководцев империи. И если то, что Одинцов слышал о тяжелой пехоте эдората, было правдой, бар Нурату предстояло потрудиться.
Совет начался в тот час, когда нижний край солнца утонул за горизонтом, как всегда расплескав по степи длинные оранжевые крылья. Баст дымным призраком повис в небесах, за ним выкатился маленький шустрый Кром, вспыхнули звезды, и беспредельная степь погрузилась в тишину и полумрак. Сардары и их помощники собирались быстро; минута-другая, и длинная штабная палатка, освещенная масляными лампадами, была заполнена. Когда Одинцов, следуя по пятам за Ильтаром, перешагнул порог, сидевший во главе походного стола бар Нурат недовольно приподнял темные брови. Вождь хайритов ответил ему невозмутимым взглядом, опустился на скамью и звонко хлопнул по ней ладонью — мол, садись рядом, братец.
Одинцов уселся. На вытянутом столе возвышалось с полдесятка винных кувшинов, окруженных тяжелыми бронзовыми кубками. Света добавляли два медных подсвечника с частоколом толстых свечей из желтого воска. Стул бар Нурата с высокой резной спинкой, отделанной серебром, стоял в дальнем конце просторной палатки. Вдоль стола, с левой, более почетной стороны, размещались сардары; напротив — их помощники, командиры вторых полуорд. Ильтар с Одинцовым сели в торце стола, спиной ко входу и лицом к лицу с главнокомандующим.
Бар Нурат окинул взглядом собравшихся командиров. Видимо, тут были все, кого он ожидал, — и даже сверх того, если учитывать Одинцова. Удовлетворенно хмыкнув, военачальник кивнул головой адъютанту, стоявшему за спинкой его сиденья. Молодой клейт с копной рыжих волос шагнул к столу и расстелил на нем карту. Квадратный пергаментный лист тут же начал скручиваться, и парень прижал его по углам тяжелыми кубками.
Стратег был, как всегда, немногословен. Вытянув из-за пояса длинный кинжал, он провел им черту поперек карты и произнес:
— Холмы. — Затем ткнул острием куда-то в центр и добавил: — Лагерь. — Теперь кинжал пошел сквозь линию холмов, и военачальник прокомментировал: — Проход. — Он поднял глаза на адъютанта и приказал: — Докладывай!
— Согласно твоему приказу, доблестный, патрули с проводниками разосланы к востоку и западу на половину дня пути, — зачастил рыжий, вытянувшись у стола. — Их наблюдения помогли уточнить карту. Холмы невысокие, тянутся далеко, поросли травой. Проходов много, но узкие, обоз провести трудно. Перед нами, хвала Айдену, самый широкий, восемь-десять полетов стрелы… вероятно, долина пересохшего ручья. Разведан лазутчиками вглубь тоже на половину дня пути. В самом конце он сильно расширяется, место там ровное, удобное для всадников и для пехоты. И там, на окрестных холмах, и были замечены стрелки черномазых.
— Это где же? — бар Ворт, на правах старшего из сардаров, первым задал вопрос и склонился над картой. Молодой офицер показал. Бар Ворт потянулся к кувшину, бормоча словно бы про себя: — Разведан на половину дня пути… Значит, выйдя завтра утром, мы доберемся туда к самой послеполуденной жаре… Да еще солдаты устанут после марша… Плохо, клянусь Шебрет!
— Лучше подойти поближе к вечеру, — заметил его сосед. — А днем сделать долгий привал и дать ратникам выспаться. Так все будет в порядке! Встретим ксамитов свежими!
— Думаешь, кто-то сможет уснуть перед боем? — прищурился бар Ворт и отхлебнул добрый глоток. — Да еще в жару?
— Мои парни уснут, даже зарезав родную мать!
Молодой бар Кирот недовольно поморщился; он словно ждал чего-то от верховного стратега — каких-то важных, решающих слов или необходимой информации. Но, видимо, не дождался и открыл было рот, явно собираясь что-то сказать. Вдруг со скамьи помощников поднялся высокий тощий офицер; постучав пальцем по карте — там, где была изображена долина, — он спросил:
— Вода тут есть?
Рыжий адъютант взглядом попросил у бар Нурата разрешения ответить, потом сообщил:
— От ручья сохранились лужи… правда, довольно большие, почти пруды. Между ними тоже есть вода. Течет понемногу.
Сосед бар Ворта одобрительно кивнул:
— Отлично! Сытный обед, крепкий сон и по ведру воды каждому на башку для освежения…
— Еще бы кружку пива да девку в постель! — выкрикнул кто-то, и сардары дружно загоготали.
— С девками придется обождать, а вот пиво — другое дело, — проворчал бар Ворт и снова потянулся к кувшину. Плеснув в кубок вина, он высосал его единым духом и поднял глаза вверх, что-то вычисляя: — По кружке должно хватить всем, если алархи не долакали последние бочки.
Неожиданно бар Кирот, протянув длинную руку, ткнул пальцем в карту — примерно в том месте, где айденитов поджидал враг.
— Сколько их? — спросил молодой сардар. Остальные тревожно зашевелились, поглядывая друг на друга и на рыжего адъютанта; видимо, это был главный вопрос. Бар Кирот, продолжая задумчиво поглаживать пергамент, уточнил: — Сколько у них стрелков, метателей дротиков, а главное, латных копьеносцев?
