Роман Глушков - Найти и обезглавить! Том 1
Воистину, у страха глаза велики! Ползая по земле, я глядел на ван Бьера снизу вверх, вот он и показался мне впотьмах ростом с громорба. А уродливой его фигуру делала ноша, лежащая у него на плече. Ее можно было принять за свернутый в рулон ковер, если бы не имеющие у нее ноги, обутые в легкие канафирские сапоги. И я отлично знал, кому принадлежат и те, и другие.
– А г-где в-великаны?! – спросил я, заикаясь от страха. В темноте еще слышались топот и рычание, но уже не такие громкие. Кажется, громорбы решили не искать сбежавшего от них вместе с Псиной Баррелия и удалялись прочь.
– Отправились на юг, чтобы успеть к рассвету дойти до ближайших гор, – пояснил кригариец. – А ты почему до сих пор здесь, а не удрал подальше, как тебе было велено?
Я поведал ему о постигшей меня неприятности. Баррелий ответил на это сдержанным ворчанием, потом опустил Вездесущую на землю, достал огниво и зажег факел. Находившаяся в обмороке канафирка тут же пришла в себя и зашлась сдавленным, лающим кашлем.
– Проклятье! – просипела она между его приступами. – Мои ребра… Они сломаны…
– Ты в этом уверена? – спросил чиркающий огниво монах.
– Да, ишачий ты сын! Еще как уверена! – огрызнулась она, продолжая кашлять. А затем безо всякого стеснения задрала одежду и стала ощупывать себе бока и грудь.
Когда загорелся факел, мы тоже увидели на левом боку Псины большой кровоподтек величиной со сковородку. Так что она вовсе не прикидывалась беспомощной, дабы вновь нас одурачить, а действительно заработала серьезную травму.
– Ага, сломаны, – согласился ван Бьер, оценив критическим взором отбитый бок канафирки. – Знакомая история. Помнится, при бегстве из рушащегося Фростагорна я упал с лестницы и тоже сломал пару ребер. Так я потом целых три месяца едва руками шевелил от боли, дышал через раз, а смех и кашель превращались для меня в пытку.
– Да хватит уже корчить из себя святую невинность! – гневно прошипела Вездесущая. – Думаешь, я не догадалась, что ты попросил громорба нарочно сломать мне ребра! А эта драка между вами! Хочешь сказать, что вы ее не разыграли?
– Что за ерунду ты мелешь, чокнутая сука?! – возмутился Баррелий. – Я тебе только что жизнь спас, а ты меня еще в чем-то обвиняешь? Эти громилы собирались свернуть тебе шею! Но благодаря моему заступничеству ты осталась жива и отделалась лишь сломанными ребрами.
– Расскажи свою байку сопляку, может он тебе и поверит. – Она кивком указала на меня. – Да подерись ты взаправду с громорбами, они бы так легко от тебя не отстали. И гнались бы за тобой до самого утра! Но стоило лишь мне потерять сознание, когда их вожак швырнул меня на землю, как вы с ним чудесным образом помирились и разбежались в разные стороны! С чего бы вдруг?
– Ур – не обычный громорб, – пояснил монах. – Он многому научился у людей, сидя в их темнице. Например, практичности. Поэтому он не стал тратить время на глупую погоню за мной, а решил отвести собратьев в горы и укрыться там до следующей ночи… И вообще, зачем мне просить громорба сломать тебе ребра, если я сам могу это сделать? Тем более, что имею на это право. Или мне напомнить, как ты сначала украла у Шона ключ, а затем принадлежащую ему вещь?
– Шон сам пообещал отдать ее мне, – возразила Псина. – Все, что я сделала, это ускорила ход событий, только и всего. И никто при этом не пострадал! Кроме меня, естественно!
И она вновь зашлась в болезненном кашле.
– Эй! Ничего я тебе не обещал! – возмутился я. – Пока я сам не увижу эту вещь, никаких обещаний ты от меня не получишь!
– Верно, не обещал. Я – свидетель, – подтвердил Баррелий. – Брешет наша Псина. Также, как она брехала о том, что эта вещь не нужна Капитулу. И теперь, полагаю, самое время нам на нее взглянуть… – И подняв факел повыше, спросил: – Ну что, ты видишь ее, парень?
С факелом утерянный сверток нашелся почти сразу же. Оказывается, я несколько раз прополз мимо него, просто шарил руками не там, где надо. Осталось надеяться, что в нем не было ничего хрупкого – склянок или глиняной посуды, которые могли разбиться при падении.
Кажется, обошлось. Когда я подобрал сверток, в нем по-прежнему ничего не болталось и не звенело.
Воткнув факел в землю, ван Бьер забрал у меня находку, расстегнул перевязывающие ее ремни, развернул шкуру и достал на свет… книгу в обложке из толстой кожи!
Книга была объемной. Прямо как те церемониальные фолианты, что имелись в храмах Громовержца. Но внешне она на них не походила. На ее потертой обложке и переплете отсутствовало даже примитивное тиснение, не говоря про прочие украшения. На первый взгляд, ей пристало храниться в каком-нибудь амбаре, а не в вейсарском банке. Но, как бы то ни было, у Псины не было возможности подменить содержимое свертка. А, значит, именно эта книга ее и интересовала. Ее, а также магистров Плеяды Вездесущих.
– Что это такое? – спросил Пивной Бочонок, развязывая тесемки на книжной обложке.
– Не видишь, что ли – книга! – фыркнула Псина, уняв очередной приступ кашля. Она по-прежнему лежала на земле, где опустил ее кригариец, не пытаясь подняться и убежать. Да и какой из нее теперь был бегун? Судя по посеревшему лицу, она была на грани обморока. И, видимо, лишь приступы резкой боли при кашле удерживали ее в сознании.
– И что написано в этой книге? – Баррелий пропустил сарказм канафирки мимо ушей.
– Научись читать и сам узнай, бестолочь! – продолжала она ерничать. – А то глядите-ка: гномий язык он выучил, а человеческие буквы – нет!
– А ты что скажешь, парень? – Пролистав несколько страниц, кригариец вернул мне книгу, полагая, что я – грамотей – разберусь в ее содержимом.
Увы, но испещряющие страницы надписи, числа и рисунки мне тоже ни о чем не говорили. Кроме, пожалуй, того факта, что книга была научная, и для знакомства с нею одного умения читать было недостаточно.
– Похоже, здесь везде сплошная алхимия, – предположил я. – А я такую науку не проходил. Хотя картинки знакомые кое-где есть. Вот эта… – Я ткнул пальцем в одну из них. – Вот эта напоминает Живой Колокол, к валу которого присоединены непонятные штуковины, обмотанные веревками. А здесь… – Я открыл другую страницу. – А здесь нарисованы двузубцы, похожие на навершия блитц-посохов. А вот это… Ух ты, смотри! Ничего не напоминает?
Я развернул книгу, чтобы Баррелий тоже смог взглянуть на чертеж. Который был таким сложным, что занимал целую страницу.
– Большая Небесная Задница! Да это же таран-молния! – Пивной Бочонок моментально узнал на рисунке технику, которую мы видели собственными глазами, причем совсем недавно. – А это, видимо, схема, по которой его можно построить. Если, конечно, перевести абракадабру, что тут написана, на нормальный язык. Но это нам такое не под силу, а магистры Плеяды, небось, разберутся, что почем… И теперь ты, стерва… – Он повернулся к Вездесущей. – Теперь ты тоже станешь утверждать, будто Капитулу эта книга даром не нужна?
– Не стану, – сдалась канафирка, поскольку крыть ей отныне было нечем. – Но нам Книга Силы нужна больше. Знания, которые в ней собраны, Капитул использует для собственного обогащения и порабощения людей. А мы обнародовали бы его секреты и заставили их служить на благо людям! Всем на свете, а не только канафирцам. Вооружившись этими знаниями, люди перестанут нуждаться в нахлебниках и тиранах вроде того Илиандра и прочих курсоров.
– Ха! – Ван Бьер сплюнул, кратко и емко выразив то, что он думает о заявлении Вездесущей. – Да ваши магистры – точь-в-точь такие нахлебники и проходимцы, как курсоры. А, возможно, и похуже. Только курсоры дурят народу головы фокусами с молниями, а вы пугаете его магией страха, занимаясь шпионажем, вымогательством и убийствами. Если вы и служите на благо людям, то я знаю, каким именно. Тем, которые входят в высшее созвездие Плеяды. И тем, что платят вам огромные деньги за право считаться вашими друзьями. И что случится, если вы приберете к рукам еще и эту… как там бишь ее… Книгу Силы? Знамо дело, что! Вы тоже научитесь пускать молнии и станете еще могущественнее. А что при этом достанется простому народу Канафира кроме новой дани, которой вы его обложите, заполучив блитц-жезлы?
– Народу достанутся остальные секреты, описанные в этой книге. А их тут еще полным-полно, ведь молнии можно использовать не только как оружие, – ответила Псина. – Шон упомянул Живой Колокол, про который здесь тоже неспроста написано. Не думаете же вы, что он и правда оживает, когда в него вселяется сила Громовержца? Конечно, нет! Этот секрет Капитула Вездесущие разгадали уже давным-давно. Сила всего лишь придает валу, на котором подвешен колокол, магнетические свойства, и тот начинает двигаться. Вернее, он то двигается, то не двигается. Все зависит от того, с какими перерывами наделять его силой, отчего колокол на валу и начинает раскачиваться.
– И что с того? – не понял кригариец. – Что полезного в этом секрете?
