Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима»
– На Земле несколько рас…
– Видов тараканов было больше тысячи, и все они стали предками своих этносов.
– Даже китайцы?
– Даже китайцы. Их предки были самыми активными в процессе размножения.
– Они знают об этом?
– Леонард Маратович, – удивился Дубинин, – вам-то зачем эта информация?
– Надо же знать, кого придётся… убирать.
– Китайский UnUn трогать пока не будем, он нам полезен в деле с американцами. Другое дело, если мы найдём в том МИРе «сорок». Тогда при инициации этой Вещи можно будет подумать и о ликвидации китайского Союза.
– Тогда мы должны быть на Кипре первыми!
– А это уже ваша забота, милейший маршал. Проработайте эту задачу.
– Непременно!
– Всех благ. – Дубинин выключил айком, походил по комнатам, размышляя о предстоящей встрече «в верхах», потом напился дженерика, активизирующего силы организма, отбросил все посторонние мысли, мешающие отдыхать, и вызвал «команду».
* * *В Москве было уже десять часов вечера, но Меринов, возбуждённый разговором с анархом, до утра ждать не хотел и вызвал Котова.
Стас прибыл через полчаса, так как находился в черте города, в пределах Садового кольца. Выглядел он спокойно-сосредоточенным, хотя в последнее время мотался по Москве и за её пределами, одновременно контролируя тренинг группы «по зачистке неизвестных», как он когда-то выразился.
Сообщение о перемене в планах босса и гибели Черезова не произвело на него особого впечатления, хотя было видно, что упоминание об этом действует на генпрокурора как красная тряпка на быка.
– Ты обещал мне ликвидировать угрозу со стороны «чистилища», – заявил Меринов, запивая глоток джина тоником. – «Стопкрим» начинает действовать мне на нервы. Он посмел бросить мне вызов! Мне!
Меринов сделал ещё один большой глоток джина, едва не поперхнулся.
– Фак ю!
Стас подошёл постучать ему по спине, но Леонард Маратович шарахнулся от него, как от змеи.
– Ох…л ты, что ли?!
– В таких случаях надо постучать по спине, кашель пройдёт.
– Лекарь доморощенный, целитель, мля… сядь!
Стас сел.
Меринов вышел в комнату отдыха, вернулся через пару минут обратно с влажными волосами, рухнул в кресло.
– Что с МИРом в Адыгее?
– Мёртв.
– Так какого дьявола тебя туда понесло?! Ты уже объездил полстраны, где результат?
– Дмитрий Романович водит всех за нос, называя адреса предполагаемого нахождения «сорока сороков». Мы опередили его охотников дважды, но, по моим сведениям, он специально распускает слух о Великих Вещах, повышая свой рейтинг перед Сходом. Надо продолжать искать модули дальше, а лучше – найти путь к тайнику, где ваш отец спрятал свои находки.
– Это невозможно, – буркнул Меринов, – пока, во всяком случае, я потратил на поиски двадцать лет и не нашёл. Ходят слухи, что тайник запрятан в «адовых слоях» «розы реальностей», куда нам хода нет, что «сорок» якобы на Земле, и я догадываюсь, где именно.
Стас с любопытством глянул на озарённое изнутри возбуждением и неистовым желанием стать Первым из Первых лицо босса.
– Не поделитесь?
– Недавно имел счастье беседовать с банкиром (Стас кивнул, понимая, о ком идёт речь), он назвал место Схода – Кипр, монастырь Святого Иоанна Лампадиста, под ним и располагается МИР Блаттоптеров, где и спрятана «сорок». Во всяком случае, есть такая завлекаловка. Нужно опередить всех делегатов Схода, разведать местность, подготовить атаку, захватить Хранителя… если он жив, ну и так далее. Сам сообразишь, что делать.
– Если «сорок» действительно там…
– Палыч вроде бы не блефовал, да ему и невыгодно, он зависим больше нас. Надо учесть ещё одно обстоятельство: все Союзы пришлют своих охотников, которых надо будет…
– Понял.
– И ограничь мне этих мерзавцев-законолюбов! – Меринов показал зубы. – Не хватало, чтобы «чистильщики» ко мне заявились! В твоё распоряжение переходит подразделение Черезова, база «Бульдога» полностью переключается на решение наших задач.
Стас поднялся, не меняя выражения лица.
– Мы не сможем гарантировать безопасность нашего Союза. Если их предупредить – анарх и его челядь туда не полетят, а это сорвёт и всю операцию.
– Кто тебе сказал, что надо предупреждать нашего анарха? – со злой усмешкой сказал генпрокурор. – Незаменимых иерархов, как ты сам понимаешь, не бывает. И вот ещё что… надо как-то воздействовать на Соболеву.
– В каком смысле?
– Не идёт на контакт, хоть ты тресни! Мой зам, не замужем, свободна, но все разговоры только по делу! Никакой благодарности! Сможешь?
– Не знаю. Постараюсь.
– Иди.
Стас чётко повернулся через левое плечо и вышел.
Глава 4. Настоящий чёрный человек
Виктор Цыренович Сабуров, заместитель начальника Главного Управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБ и ПК), исполняющий обязанности начальника Управления, находящегося под следствием в СИЗО «Лефортово», генерала Колбасникова, был молод (ему исполнилось сорок лет), активен и предельно амбициозен. Его не устраивало положение заместителя, так как он считал себя умнее и дальновиднее начальника, хотя и тот был не намного старше – всего на четыре года.
В принципе, это именно он подставил Колбасникова, использовав связи приятеля, прокурора Центрального административного округа Москвы Ставицкого, создав преступную группу из сотрудников ГУЭБ, специализирующуюся на провокации взяток, и спокойно пользовался служебным положением в своих целях, не боясь превышать должностные полномочия. Всё это он приписал начальнику Управления, умело сфабриковав компромат, и генерал стал одним из «резонансных» фигурантов уголовного дела, которым с удовольствием занялся Следственный комитет. А чтобы генерал не пытался добиваться освобождения, Сабуров нашёл исполнителей своего замысла в СИЗО, с помощью начальника изолятора полковника Ляшко, лейтенанта Мусихина и сержанта Мухамадиева, которые веско «поговорили» с Колбасниковым, после чего он получил перелом лобной и теменной костей черепа, что списали на «падение с подоконника во время мытья окна». Когда по просьбе адвокатов начальника Управления началась проверка этого инцидента, прокурор Ставицкий поговорил по душам с начальником ФСИН Москвы генералом Березиным, и проверку прекратили «из-за отсутствия состава преступления». Хотя лечащий врач СИЗО утверждал в заключении, что человек не мог получить такую тяжёлую травму, упав с подоконника.
Кроме того, что Сабуров занимался спортом – неплохо стрелял по тарелочкам и даже входил в сборную Управления, он был истовым собирателем антиквариата, и его дача в Жуковке представляла собой, по сути, музей, где располагалось более пятисот экспонатов, от древних китайских ваз до византийского фарфора позапрошлого века и старинного оружия. Нет нужды говорить, что половина экспонатов была приобретена с помощью давления полиции на обладателей, которые отдавали раритеты бесплатно, чтобы их не трогали представители закона.
Однако некоторые вещи Сабуров покупал в антикварных лавках и ломбардах Москвы и других городов, имея своих агентов, которые шарили по магазинам и докладывали ему о появлении антиквариата. Тогда Сабуров садился в машину и ехал в магазин, где осматривал поступившую на реализацию вещь и, если она ему нравилась, договаривался с продавцом о приобретении, с большой скидкой разумеется.
Четвёртого октября один из агентов этого плана позвонил генералу после обеда и сообщил о поступлении в антикварную лавку в Калашном переулке партии редких книг и бронзовой утвари восемнадцатого века.
– Есть очень приличные вещи, – сказал он, шепелявя; это был старый еврей, о связях которого рассказывали легенды. – Подсвечники, бронза, литьё – всё великолепного качества, не новодел. Завтра многое будет выставлено на прилавок и, что хуже, в Интернет.
– Приеду в семь, жди, – коротко ответил Сабуров, обрадованный возможностью пополнить коллекцию. Спросить, откуда появился антиквариат, он не догадался, веря опыту и нюху агента.
В начале восьмого генерал оставил водителя и охранника в служебном БМВ возле магазина и, не ожидая никаких сюрпризов, открыл звякнувшую колокольчиком стеклянную дверь, не обратив внимания на табличку «Закрыто». Он был уверен, что его ждут.
Его действительно ждали: агент Порошкевич, старенький, седенький, с жидкими усиками, запавшим от отсутствия передних зубов ртом и огромными очками, и директор лавки Манский, которого Сабуров знал лично. Директор тоже был стар, но выглядел достаточно ухоженно и респектабельно, чем-то похожий на диктатора Южной Днепропетровской Украины Беню Коломойского.
– Добрый вечер, Виктор Цыренович, – пророкотал он, не подавая руки: генерал за руку не здоровался ни с кем. – Приятные новости. Пройдёмте в подсобку, покажу поступившую рухлядь.
