Внешняя агрессия - Макс Алексеевич Глебов
— Отлично стреляете, ваша милость, — негромко произносит Иваницкий.
— Разрешите выдвинуться к точкам попаданий? — застывает передо мной в уставной стойке сержант.
— Разрешаю. Капитан Иваницкий, кто из ваших людей поедет с сержантом и его бойцами?
— Сам съезжу, ваша милость, если не возражаете.
* * *
Стрельбу по разведчикам противника я решил устроить не из желания повыпендриваться перед капитаном Иваницким, хотя заставить его больше доверять моим словам тоже было полезно. Тем не менее основной целью являлся выигрыш времени. Гибель наблюдателей и, возможно, одного из отрядов диверсантов должны заставить противника нервничать и не торопиться с началом операции по захвату моста.
Возможно, Ло права, и для отправки диверсионной группы к мосту противник будет ждать ночи, но для чего-то ведь вышла на позицию группа отвлечения, а значит, был у врага и другой план. Например, попытаться провернуть всё ещё при свете дня, не дожидаясь подхода всех сил, а использовав для штурма лишь передовые группы на броневиках, которым осталось пройти до Днепра уже совсем немного.
Понятно, что это дополнительный риск, но сама идея, если смотреть на ситуацию глазами противника, совсем не лишена смысла. К охране моста в любой момент может подойти подкрепление, и наше прибытие — лишнее тому доказательство. Так что чем быстрее будет проведена операция по его захвату, тем больше шансов на успех. Командование франков и балканцев вполне может рассуждать именно таким образом, однако теперь у него не осталось выбора. Попытку захвата моста придется предпринять этой ночью, потому что тянуть с этим дольше нельзя, а к немедленным действиям они после внезапного изменения обстановки оказались не готовы.
Раненых в местах попаданий не оказывается. Модернизированная Каном система управления огнем отработала по целям слишком точно, не оставив бойцам противника даже призрачных шансов. Сильных морфов с защитными артефактами или техников с силовыми щитами среди наблюдателей и диверсантов не оказалось, а без такого снаряжения точно прилетающий осколочный снаряд — это однозначный приговор. В итоге никакой новой информации мы не получили, зато теперь командир охраны моста относится к любым моим словам без всякого скепсиса.
Вопреки нашим опасениям, служба в подразделении капитана Иваницкого поставлена очень неплохо. Видно, что он сам и его люди относятся к охране вверенного им объекта со всей ответственностью и даже с немалой изобретательностью, местами внушающей серьезное уважение.
Сам мост собран из мощных железобетонных конструкций, но, к сожалению, это относится только к той его части, которая смогла пережить Чужую войну. Два разрушенных и упавших в реку пролета построить заново удалось только через многие годы после войны, и использовались для этого в основном дерево и отдельные металлические элементы. Две дополнительные опоры тоже возводились целиком из дерева, если не считать каменных насыпей, игравших роль фундаментов, и металлических ободов, стягивающих между собой толстые бревна, основательно пропитанные дёгтем.
Именно к этим деревянным конструкциям сейчас прикреплены мощные заряды взрывчатки. Вернее, мощные они только применительно к тем задачам, которые перед ними поставлены. Послевоенные конструкции при их подрыве, несомненно, разрушатся, но попытка развалить такими зарядами бетонную часть моста, устоявшую во время Чужой войны, была бы обречена на неудачу.
Въезды на мост прикрыты предмостными укреплениями. Построены они капитально и явно задолго до начала боевых действий. Впрочем, основной строительный материал — всё то же дерево, однако окопы, пулеметные гнезда и позиции минометчиков оборудованы очень тщательно. Блиндажи тоже впечатляют. Эти позиции позволят обороняющимся пережить очень серьезный обстрел с минимальными потерями. Конечно, если их не будут разбирать по бревнышку тяжелой артиллерией, не жалея при этом очень дорогих и дефицитных боеприпасов.
А ещё укрепления можно взять быстрой массированной атакой под прикрытием интенсивного огня с тех самых невысоких холмов, на которых мы уничтожили разведчиков противника. Потери у атакующих, естественно, будут немалые, но в данном случае это вряд ли смутит командование балканцев и франков.
— На западном берегу все подступы справа и слева от тракта заминированы, — рассказывает Иваницкий. — На самом тракте недалеко от въезда на мост недавно заложено три фугаса, подрываемых по идущим под землей проводам. Каждый из них может быть приведен в действие независимо от остальных. Помимо мин, вся прилегающая к укреплениям местность, кроме узких хорошо пристрелянных проходов, напичкана скрытыми ловушками. Там и небольшие замаскированные ямы с кольями внутри, и колючая проволока на колышках, натянутая в двадцати сантиметрах над землей, и вбитые в землю заточенные куски арматуры. В общем, всё, что смогли найти, пустили в дело. В лоб нас штурмовать будет очень накладно, а если переправиться ниже или выше по течению и попытаться штурмовать с тыла, результат будет тот же — укрепление на восточном берегу не слабее западного.
— Правду говорит капитан, — звучит в моем ухе голос Кана. — Наступать по такой местности пехоте будет очень неудобно. Без ног остаться проще простого.
— Неплохо вы подготовились, — уважительно отвечаю Иваницкому. — А по реке или вдоль самого берега к мосту подобраться можно?
— На берегу тоже мины, но их мало. В основном всё та же колючая проволока и ловушки. Их, правда, приходится постоянно обновлять — уровень воды меняется и некоторые наши изделия размывает. Прямо над водой по обе стороны моста с берега на берег перекинуты толстые тросы со спиралями из колючей проволоки и электрической сигнализацией, срабатывающей на разрыв. В мирное время они поднимаются только на ночь, а днем мы ослабляем натяжение, и они ложатся на дно. Опоры отдельно опутаны колючкой с простейшей звуковой сигнализацией — специальными колокольчиками из жести. Правда, при сильном ветре они начинают греметь сами по себе, но такое бывает нечасто.
— Продуманный подход, — отдаю должное качеству проделанной стражниками работы. — И исполнение на уровне.
— Ваша милость, тут нечему удивляться, — пожимает плечами Иваницкий. — Этот мост — единственный во всей округе. Он находится на территории нашего баронства, но значение имеет и для всего графства и даже для герцогства, я думаю. Поэтому барон Воронков получает на его содержание и охрану прямые дотации от графа. Какие уж там отношения на эту тему у графа с герцогом, я не знаю, не мой уровень, но средства и ресурсы нам выделяют без задержек. Наш барон понимает, что если с мостом что-то случится или он окажется в руках врага, у него немедленно возникнут очень большие проблемы. Так что с материальным обеспечением у нас всегда всё было хорошо.
— Понятно, — согласно киваю Иваницкому, про
