Хакер - Буторин Андрей Русланович
– Идем в полицию? – наконец-то подала голос Лана. Уверенности в нем не слышалось совершенно.
– С чем? – угрюмо произнес Кожухов. – С сообщением, что в секретном военном городке сошла с ума электронная машина и собирается устроить ядерный взрыв? Знаешь, что нам самим после этого устроят? Лично у меня даже фантазии не хватает. Веришь?
– Пусть сами свяжутся с ними!
– Во-первых, ИРа заблокирует связь. Или наоборот, сама им ответит. Мол, о чем вы? Какая машина? Наш старый «Урал»? Он не может сойти с ума – у него вместо сердца пламенный мотор, а вместо мозга – рядовой Пилипенко.
– А во-вторых? – не отставала Лана.
– Во-вторых, полиция не станет связываться с военными. Предупреждая твой новый вопрос, и с ФСБ они тоже связываться не станут. Кому хочется выставлять себя идиотами, тем более перед ФСБ?
– Тогда нужно ехать самим! У нас теперь нет «печек», ИРа нас не отследит. Проберемся к пульту управления и отключим ее!
– Ей не нужны «печки», чтобы нас отследить, – вздохнул Андрей. – Я уже думал об этом. Еще на первом КПП о нашем прибытии сообщат в городок, а значит, ИРа это тоже услышит.
– Тогда пойдем не через КПП!
– Вот именно, что «тогда пойдем». Машину придется оставить у трассы. А до городка почти двадцать кэмэ.
– И что? Не двести же.
– Хорошо, дойдем…
– Второй КПП обойдем тоже, – поспешно сказала Лана.
– Но по всему периметру бетонный забор! – развел Андрей руками.
– Перелезем как-нибудь, – упрямо мотнула головой любимая.
– Как мы его пере… – начал Кожухов и вспомнил вдруг, как Мишка рассказывал о наклонившейся плите. Тогда еще кто-то испугался, что в городок могут пролезть медведи, но Кочергин заверил, что щель в заборе для медведя маловата – разве что человек протиснется. И Андрей сказал Лане: – Допустим, мы смогли бы проникнуть через забор, я знаю такое место. Но по всему периметру установлены камеры, поля их обзора перекрывают друг друга, «белых пятен» нет, гарантирую. Нас схватят через пару минут даже без вмешательства ИРы. Но она все равно увидит нас через камеры еще раньше.
– Тогда надо разбить в этом месте камеру! – взмахнула руками Лана, будто демонстрируя, как именно надо это сделать.
– Для того чтобы разбить камеру, нужно к ней подойти, – грустно улыбнулся Кожухов.
– Можно издалека, камнем, палкой, гаечным ключом!
– В любом случае нужно эту камеру сначала увидеть. И раз уж ее увидим мы, то и она увидит нас, веришь? Причем она это сделает наверняка быстрее.
– А если ее разобьет кто-то не внесенный в систему? – раздалось вдруг сзади.
Андрей обернулся. В дверях стоял отец.
– Прошу прощения, – поднял он руки. – Я не подслушивал. То есть невольно, конечно, услышал, но лишь конец вашего разговора. И скажу сразу: я понимаю, что такое режим секретности, и не стану выпытывать из вас военную тайну. Но ведь что-то у вас случилось. Вижу, что случилось, не надо ничего придумывать, говорю же: с расспросами не полезу. Но один вопрос все же задам: это на самом деле настолько серьезно, что вы готовы бить камеры и лезть через забор? Про полицию не спрашиваю – наверняка вы о ней не забыли бы. И уж если…
– Да, папа, – прервал его Андрей, – мы ничего не забыли, и все на самом деле серьезно. Но ты не беспокойся за нас, ладно? Иди отдыхай. Мы справимся.
– Как? – и не подумал никуда уходить отец. – Если камеры по всему периметру, то вам ничего не сделать.
– Можно маски надеть, – брякнула Лана.
– Ага, – усмехнулся Василий Петрович. – Чулки натянуть, как в старых комедиях.
– Я понимаю, что хочешь предложить ты, – неохотно произнес Андрей. – Ты разбиваешь камеру, мы с Ланой пробираемся через забор.
– Ты всегда хорошо соображал, – кивнул отец без тени улыбки.
– А ты, по-моему, стал как раз не очень, – насупился Андрей.
– Это еще почему? Думаешь, я камнем в камеру с трех метров не попаду?
– Попадешь. А потом и еще кое-куда. Веришь?
– В вашу охранку, что ли? Ну да, попаду. Но меня же не расстреляют, я надеюсь? Сопротивляться я не стану.
– Не расстреляют, разумеется, но…
– Вот что, – подошел ближе и уселся в кресло на колесиках отец. – Ты сказал, что ситуация у вас очень серьезная. Поэтому давай отсекать не важное. То, что я посижу пару часов в вашей кутузке, пусть даже чуть дольше, – это как раз не важно. Давай лучше о главном. Когда едем? Как добираемся до периметра? Что делаете вы после того, как я разобью камеру? Ведь то, как я ее разбиваю, все равно увидят и сразу направят в то место охрану. Как быстро они туда доберутся? Вы успеете перебраться и скрыться?
Кожухов переглянулся с Ланой. В глазах любимой он увидел восхищение. Стало приятно, он откровенно гордился отцом. Но сейчас и впрямь нужно было думать о главном.
– До этой щели от КПП с полкилометра, – вспомнил Андрей рассказ Кочергина. – Но патрульный сразу не бросится, доложит по команде. Пусть отреагируют быстро, но все равно минута-другая пройдет. Добегут до места еще минут через пять…
– Могут и раньше, – сказала Лана. – Военные же.
– Пусть даже раньше, – не стал спорить Андрей. – Но все равно в общей сложности минут пять пройдет. А нам пролезть в эту щель – ну, может, минута на двоих. А еще за четыре мы успеем убраться. Да нам даже не стоит бежать! Наоборот, надо спокойно идти, чтобы не вызвать подозрений. Мы же местные, зачем нам бегать?
– А если дроха сначала отправят? Тот и за минуту долетит. И нас с тобой засечет.
– Значит, нужно перебраться через забор как можно быстрее. Меня больше беспокоит другое. Вот ты, папа, спросил, как добираться до периметра. А добираться придется пешком, на машине КПП не объедешь. Пусть даже мы большую часть пути пройдем по лесной дороге, а не напрямки по бурелому, все равно это почти двадцать кэмэ.
– И что, ты думаешь, я столько даже и по лесу не пройду? – определенно обиделся Василий Петрович. – И больше, бывало, хаживал.
– Вот именно, что бывало, – сказал Андрей. – Пап, давай без обид, но тебе не тридцать лет. И даже не сорок.
– Мне даже и не пятьдесят, – буркнул тот. – Но если надо – двадцать километров, да еще по дороге, я пройду. Может, не так быстро, как хотелось бы. Раньше бы часа за три с половиной справился. Сейчас… ну, на час больше. А вот Лана-то пройдет столько?
– Пройду, – кивнула та. – Может, еще на полчасика дольше. Но я буду стараться идти быстро.
– Я не думаю, что час-другой что-то решат, – с деланым равнодушием пожал плечами Андрей, хотя на самом деле он боялся, что решающей может стать каждая минута. – А насчет того, когда ехать, – я думаю, можно прямо сейчас, чего тянуть?
– А вот тут ты не прав, – помотал головой отец. – Сейчас мы пока доедем, то да се – начнет темнеть. Ночью по лесу – даже по дороге – мы вряд ли сможем. И не подсветишь ведь – а вдруг заметят? Поэтому выехать лучше затемно, но чтобы к рассвету добраться до леса. Да и выспаться не мешало бы перед таким походом.
– Да, конечно, – вынужден был согласиться Андрей, – я не подумал. И еще… У нас остался нерешенным самый главный вопрос.
Отец и Лана посмотрели на него с одинаковой тревогой во взглядах.
– Что мы скажем маме?
Глава 18
Василий Петрович сам рассказал жене о «внезапно пришедшей в голову» прекрасной идее: он едет с Андреем и Ланой за грибами.
– На ночь глядя? – растерялась в первое мгновение Екатерина Леонидовна, но быстро опомнилась и взяла инициативу в свои руки: – Ты давай ерунды не придумывай и ребят с панталыку не сбивай. Никуда ни ты, ни они сейчас не поедете. Ребята сегодня у нас заночуют. А то опять какой-нибудь карантин – и не увижу полгода.
– А кто тебе сказал, что я сейчас собрался ехать? – набычился Василий Петрович. – Я хоть и пенсионер уже, но из ума не выжил. Знаю, небось, что полярный день закончился и в августе ночи темные. Но я тебе и не говорил, что мы едем сейчас. Заночуем, выспимся, а часика в четыре и тронем.
