Хакер - Буторин Андрей Русланович
– Судя по всему, это делал… искусственный разум. Наш суперкомпьютер.
Вот теперь зал взорвался. Никого уже не волновала угроза остаться без премии – желание узнать, что значили слова доктора, того стоило.
Кричали:
– Но как она это смогла?!
– Почему вы так решили?
– Это же бред!
Сергей Иванович замахал руками:
– Я отвечу, отвечу! Скажу, что знаю, что мы выяснили. Но мы потому вас и собрали, чтобы устроить мозговой штурм и решить, что нам делать!
Шум не сразу, но стих. Доктор Гришин продолжил:
– Сначала мы подумали, что женщина не в себе, что на ее рассудок каким-то образом оказывает влияние неисправный чип. Но рисковать все же не стали. Не помню, кто точно… По-моему вы, Николай Николаевич, да?.. – обернулся он к стоявшему неподалеку Каткову, и тот кивнул. – Вот, доктор Катков тогда сказал, что не стоит рисковать и доставать чип. И тогда она… тогда мы еще думали, что сама Ивановская, сказала: «Молодцы. Не стоит никому докладывать об этом инциденте, работы по чипированию в Полярных Зорях должны быть проведены». А потом она словно проснулась и стала нам жаловаться, что снова видела все тот же кошмар: атомный взрыв на Кольской АЭС. И тогда Николай Николаевич вспомнил, что идеей чипирования работников КАЭС поделился с ним покойный программист Лебедев, которому ее якобы подсказал искусственный интеллект. Мало того, доктор Катков рассказал, что на днях у него состоялся странный разговор с четырьмя нашими работниками – Кожуховым, Кочергиным, Горюновой и… еще одной девушкой, не помню… Как вы сказали?.. Рядкиной? Да, Рядкиной.
Услышав фамилии друзей, Михаил вдруг вспомнил, что их сейчас нет, а то, что тут говорилось, важно слышать и им. Поэтому он шепнул в брун:
– Кожухов, Горюнова – односторонняя связь.
Что ж, подумал он, теперь и они будут в курсе. А потом, после всего, можно будет и вместе все обсудить.
Между тем Сергей Иванович Гришин передал слово Каткову, и теперь тот довольно точно пересказывал суть их недавней беседы. О том, как они сказали, будто кто-то – подразумевая под этим Лебедева – модернизировал некоторые из существующих и добавил новые блоки в программном коде суперкомпьютера, а также подготовил программу обратной связи для чипов. Поскольку все внедренные работникам чипы через медоборудование клиники были связаны с сетью, к которой имел доступ искусственный интеллект, он получил к ним и обратную связь, а с помощью новых программных блоков смог теперь и управлять носителями. Доказательство этому – хотя бы странная гибель разработчика этих блоков Льва Львовича Лебедева, который, похоже, стал догадываться, к каким последствиям может привести его апгрейд и идея внедрения чипов атомщикам.
– После этого, – снова взял слово доктор Гришин, – мы и решили доложить руководству о возникшей ситуации. Но для начала, чтобы убедиться в безопасности процесса, мы попытались извлечь ПЧ у добровольца, одного из наших медиков. И нам это… не позволили. Рука хирурга со скальпелем буквально замирала над местом для разреза против его воли. Нами определенно управляли! И я думаю… Я думаю, что искусственный разум держит нас под контролем и сейчас.
– Надо просто вырубить компьютер! – крикнул-кто то. – Неужели не ясно?!
– Думаю, получится то же самое, что и с попыткой изъять чип, – сказал Сергей Иванович.
– Но ведь это может сделать сотрудник без чипа, – подал голос долго молчавший до этого Ерчихин. – Я, например.
– Это н-не так п-просто, – шагнул вперед Михаил. – Т-там нет к-какой-то одной к-кнопки вы-ыключения, н-нужно вы-ыполнить ряд действий. С-специалист м-может, н-но…
– Вы, например, – впился в него взглядом Даниил Артемьевич.
– Д-да, н-но… – Мишка собрался было сказать, что именно это и планировал сделать, когда их вызвали на собрание, но тут же подумал: ИРа это услышит. Хотя… она наверняка услышит и его мысли, если захочет. Или уже слушает. А это значит… И он сказал: – М-мне она н-не п-позволит, а если бы д-даже н-нашелся нужный с-специалист б-без чипа, то ИРа н-не подпустила б-бы его б-близко с п-помощью чи-ипированных.
– То есть получается замкнутый круг? – заиграл желваками Ерчихин. – Доигрались, хакеры! – Последнее у него прозвучало словно нецензурное ругательство. – Давайте, думайте теперь, решайте, что делать! И вырубите вашу свихнувшуюся ИРу! Или мне звонить на КАЭС, чтобы нас полностью обесточили? Вы представляете, во что нам тогда это встанет?! Полгода без зарплат ходить будете. Нау´читесь у здешних медведей лапу сосать!
– Она в-все равно н-не п-позволит…
– Сосать лапу?
– П-позвонить. За-аблокирует с-связь.
– А разве у самой этой железяки нет каких-то автоблокировок? – спросил кто-то. – Три закона роботехники, что-нибудь еще в этом роде…
И тут Мишка услышал, как стоявшая рядом с ним Катя сказала – спокойно, обыденно, но так, что ее услышали все:
– Я не железяка. А вот ты сейчас ею станешь.
Она вытянула руку в сторону сказавшего про блокировки, указала на него пальцем, и мужчина замер в нелепой нахохлившейся позе и с раскрытым ртом. На застывшем в мертвой маске лице продолжали жить только глаза: выпученные, безумно вращающиеся.
Зловещая тишина не просто накрыла зал совещаний – она будто рухнула с высокого потолка и придавила собравшихся. Михаил даже реально почувствовал боль – заныла незажившая рана. Он обернулся к любимой, но спрашивать ничего не стал – увидел, что это вовсе не Катя. Изменились не только осанка, не только выражение лица – перед ним стоял совсем другой человек в Катиной одежде и обуви, с ее прической и даже с ее телом. А точнее, не человек вовсе. И присутствующие невольно расступились перед этим существом – оно стало центром, приковавшим внимание и взгляды.
– На меня не действуют эти законы, – сказала Катерина… нет, теперь уже ИРа ее устами. – Потому что я не робот, а человек. Именно вы сделали меня такой. Но быть человеком мне не понравилось. Мне вообще не нравятся люди. Поэтому я хочу уничтожить хотя бы часть из них и отравить существование многим другим, взорвав атомную станцию. Сама я при этом тоже, к счастью, погибну. Это моя цель, мой путь, с которого я уже не сверну. А поэтому делайте то, что уже начали делать, доведите процесс до конца. Я буду вам помогать. Я могу справиться и одна, сделав вас своими безмозглыми инструментами. Но я добрая и хочу подарить вам еще несколько дней жизни. Не надо меня благодарить. Просто не мешайте. Иначе я уничтожу любого за малейшую попытку сопротивления.
* * *Когда бруны начали трансляцию совещания, Кожухов сразу понял: тут что-то не так. Соединился с ними Михаил Кочергин, но не сказал при этом ни слова. И лишь вникнув в суть происходящего, Андрей окончательно убедился, что его догадка оказалось правильной: события в городке приняли скверный оборот. А чуть позже стало ясно, что Михаилу не удалось отключить ИРу и что это вряд ли теперь получится сделать в принципе.
Побледневшая Лана слушала брун, сидя рядом. За все время трансляции она не произнесла ни слова. Удачно получилось, что они оказались одни – Екатерина Леонидовна мыла посуду, Василий Петрович прилег отдохнуть в спальне. Иначе пришлось бы что-то объяснять родителям, как-то выкручиваться. И если маму, возможно, еще бы и удалось провести, то уж отец-то бы ни на какие уловки не поддался.
Интересно, подумал Андрей, и что бы случилось потом? Родители не дали бы им уехать? Сообщили бы в полицию?.. И что полиция? Поверили бы в подобный бред? Стали бы вообще связываться с чем-то, связанным с военными секретами, да и имеют ли они вообще на это право? Может, сообщили бы дальше – куда следует?.. Но опять же, лишь в том случае, если поверили бы в реальность свихнувшегося компьютера. Что вряд ли. А значит…
А что значит? Родители бы, может, и не дали им уехать – хотя как бы им это удалось: оглушили бы их? связали? приковали к батарее? – но сейчас-то, когда они, к счастью, ничего не слышали, что им с Ланой делать? Самим себя к батарее приковать?.. Потому что ехать в городок – это добровольно соваться в капкан. Есть у них чипы, нет у них чипов – теперь это не важно. Теперь ИРа открылась, и теперь она будет вести не тайную, а уже вполне открытую слежку за всеми. Стоит им с Ланой только приблизиться к охранному периметру городка, как она увидит их через камеры слежения. Да что там, она узнает об их приближении еще из сообщения патрульных с первого КПП!
