Илья Тё - Война для Господа Бога
Еле сдерживая кипящую внутри злость, Хавьер выдавил с угрожающим львиным рыком:
– Я это, братец, тоже помню. И не забуду, уж ты поверь. И я требую реванша! Так что, если в тебе, отродье, осталась хоть капля чести, то позволь мне выбраться. Скрестим клинки в честном бою! Тогда в Бронвене ты, братец, не слишком честно меня одолел. Совесть-то не мучает?
– Совесть? – Гордиан дернул бровью. – Странно, что вам, сударь, знакомы такие хорошие, добрые слова. Что же до поединка…
Гор привстал и, стараясь не выпускать повержен-ного Хавьера из поля зрения, устало посмотрел во-круг. Окруженные рейтары спешивались и сдавали оружие. Где-то далеко за спиной улепетывал по тракту, пыля в небеса, старина Бавен. На левом фланге, где сдавшихся пикинеров уже успели разоружить, ликовали сервы.
Руки и ноги болели, готовые отвалиться. Горло, не промоченное с утра и росинкой, горело, как паровозная топка. Глаза, разъеденные пороховым дымом и гарью, сильно слезились. Честный бой? Да иди ты к черту.
– Извини, – сказал Гор. – Сегодня не подаю.
Он вытащил клинок, перехватил его обеими руками и аккуратным движением пришпилил голову лорда к крупу его благородной лошади. Через висок человека – к бедру животного. Одновременно превращая «бессмертный» шунт в лом из железа.
Потом снял треуголку, взъерошил волосы и поплелся к редутам.
Хотелось пить и умыться. В редутах была вода.
* * *Пошатываясь после пережитого, Гордиан устало побрел от редутов мимо тысяч тел, лежащих разноцветным ковром по всему полю. Такого количества мертвечины он не видел никогда прежде. Ташское поле казалось скромной усыпальницей по сравнению с развернувшимся вокруг титаническим кладбищем. Люди и лошади, останки разбитых возов, исковерканные доспехи, обломки пик, разрубленные головы в смятых рокантонах – все это на фоне солнечного, лучистого дня производило гнетущее впечатление.
Трэйт и остальные командиры из тех, кто уцелел в жестокой сече, уже подтянулись к палатке главнокомандующего, одиноко стоящей на небольшом возвышении сразу за местом, где всего час назад выстроилась последняя линия трэйтовских мушкетеров. За палаткой совершенно открыто и не менее одиноко лежало сваленное кучами добро, выгруженное из обозных возов, из которых сегодняшним утром был сооружен вагенбург, спасший по большому счету армию сервов.
Ящики с боекомплектом, мука, ранцы бойцов с личными вещами, войсковая казна, скрученные в плотные свертки палатки, инженерный инструмент – все это бесценное для марширующей армии богатство находилось под присмотром от силы нескольких сотен мужиков обозной обслуги, грумов и гаврошей. Все остальные были на поле, занимаясь делом – хоронили тела павших товарищей, собирали трофеи, обезоруживали и сгоняли в компактные кучи многочисленных пленных.
Господа-шательены, атаковавшие правый фланг, предпочитали смерть позорной сдаче на милость своих вчерашних рабов и полегли почти все, однако пикинеры, увязшие на левом фланге, смятые и рейтары, смятые артиллерийским обстрелом, смотрели на ситуацию иначе, сдавались организованно и массово, а потому только их было взято почти восемь тысяч.
Рядом с пленными стояли согнанные в плотную тучу сотни лошадей и мулов, тащивших на себе все эти груженые возы.
Сняв шляпу и откинув полог, Гордиан Рэкс вошел в палатку маршала Трэйта. Там находились хмурый и насупленный Бранд, старик Рихмендер, Критий, герой сегодняшней баталии Крисс и, разумеется, сам Трэйт, а также еще пятнадцать старших офицеров текущей военной кампании, включая Дакера и Сардана. Все были увлечены беседой, активно что-то обсуждая, а потому, не обращая на них внимания, Гор бросил мушкетерскую треуголку на ближайший стул, подошел к стоящей в углу раковине-бочонку с водой и шумно умылся.
Это была единственная раковина в армии, и остальные палатки подобными излишествами не обладали, так что он не смог сдержаться и с неописуемым наслаждением смыл с лица, шеи и рук копоть и кровь, которые за сегодняшнее утро и начало дня обильно покрыли его тело и одежду. Видимо, фырканье Гора при этом получилось настолько громким, что когда он оторвал свое лицо от висящего рядом полотенца, большинство из присутствующих в палатке людей смотрели на него.
Кто-то взирал явно неодобрительно, кто-то равнодушно. Сам же Трэйт молча показал Гору на стоящий перед ним стул и кивком головы велел садиться.
– Я продолжу, – сказал Трэйт с некоторым упреком и плохо скрываемой иронией, когда Гор опустился на стул, – ты не против?
Гор был не против – он виновато кивнул, и Трэйт продолжил.
– Еще раз, – сказал он, – благодарю офицеров за стойкость, проявленную полками в сегодняшней баталии. Я горд, что мне выпала честь командовать такими людьми! По всем законам, и военным, и человеческим, после жестокой драки, которую выдержали наши бойцы, причем выдержали с честью для нашей молодой Армии, частям нужен отдых. Выкатить пива, пожрать, поспать, подлечить раненых и прочее. Однако, судари мои, положение таково, что мы не можем позволить себе промедление. Надеюсь, все присутствующие понимают это. Бавен отошел с поля боя достаточно организованно – и с ним почти сорок тысяч бойцов. Если дать ему уйти, отдохнуть и укрепиться, успех дальнейшей кампании в Артоше будет под большим вопросом. Поэтому пить пиво и вручать награды мы будем позже. А сейчас вот что…
Он вновь развернул всем знакомую до боли карту Эшвена и ткнул пальцем в одно место, затем в другое:
– Здесь Рион, а это Бургос. До Риона отсюда менее недели пути, до Бургоса же, напротив, почти трехнедельный переход. Рион ближе, но Бургос – столица и именно туда направились остатки королевских рейтар и пехоты. Нам нужно идти за ними и достигнуть города раньше, чем они успеют приготовить его к обороне. С другой стороны, оставлять в тылу Рион с сильным гарнизоном мы не можем. Хотя Рион находится несколько в стороне от Большого кобурнского тракта, это второй по величине город Артошской марки, и он должен быть нашим.
Маршал разгладил рукой карту.
– Рихмендер предлагает нам разделиться, – Трэйт показал взглядом на старика, – и двинуть основными силами на Бургос, а менее крупный отряд направить на Рион. Меня интересуют мнения других офицеров по этому поводу. Итак, что думаете?
Первым встал Крисс.
– Сложное решение, – начал он, – в Бургосе почти два миллиона жителей. В Рионе – более миллиона. И там и там стоят гарнизоны. Оба хорошо укреплены. Чтобы взять любой из городов, потребуется каждый солдат из тех, кто остался в строю после сегодняшней бойни, а их осталось не так много. Результатов по всей армии я не знаю, но могу сказать за своих: в драгунских полках сейчас каждый второй украшает поле. А твоим пикинерам, Мишан, наверняка пришлось еще хуже. Думаю, нужно всей армией идти на Бургос и не морочить себе голову.
– Понятно, – кивнул Трэйт, – что скажет Совет?
Представителем Совета в походе, как и в прошлый раз, был Сабин.
Вилик поднялся со своего места, величавым движением поправил алый плащ на своем плече и вздохнул:
– Я не всегда разделяю мнение военного командования, – тут Сабин зыркнул на Трэйта, – но в данном случае наши взгляды совпадают. Именно потому, что Рион так густо населен, он нужен Республике. Там живет почти миллион человек, говорит мастер Крисс. Напомню, что в подавляющем большинстве это – миллион рабов! Рион должен быть взят! Как представитель Совета, я настаиваю на этом.
Он сел.
Трэйт крякнул, остальные переглянулись. Гор равнодушно прикрыл глаза, втянул голову в плечи, поерзал и вообще опустился на стуле пониже и поудобней, намереваясь немного вздремнуть, пока старшие будут драть горло и спорить. Его вообще слегка мутило после пятичасовой мясорубки, и он не был готов к покорению высот логической мысли или глубокому стратегическому анализу.
– Да, – сказал маршал после некоторого раздумья. – Рион нам нужен. Быть посему!
Он встал.
– Господа офицеры?
Офицеры также дружно поднялись.
– У каждого из вас три часа на сборы. Сейчас четырнадцатьчасов. Нужно успеть пройти до сумерек хотя бы часть пути. Подготовьте свои полки. Соберите только необходимое. Раненые и больные с незначительным конвоем сопровождения – его возглавишь ты, Критий – отправятся обратно в Бронвену. Остальные силы я разделяю на два отряда. Стрелковый корпус и конная дивизия Крисса отправляются на Рион. Остальные – со мной на Бургос. Все, что не сможете или не успеете взять с собой, – бросьте. Мастер Гордиан?
Гор, до которого вследствие некоторой заторможенности после бессонной ночи и тяжелого дня еще не совсем дошел смысл сказанного, чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Я, господин маршал! – ответил он и встал, вытянувшись во фрунт.
– Второй отряд поведешь ты. Выступаем через три часа, одновременно и в двух направлениях… – Он ткнул пальцем в карту: – На Бургос, на Рион!
