Владислав Выставной - Утечка мозгов
– Что-то мне подсказывает, что никакого Доктора мы здесь не найдем, – сказал Копатель.
Из-за опрокинутой тележки вдруг выскочила какая-то всклокоченная фигура и в панике бросилась прочь, громко дыша и всхлипывая на бегу.
– Эй! – крикнул Стас. – Стойте! Куда же вы?!
– Здорово, видно, их напугали, – сказал Батхед. – Это, наверное, сбежавший недовыжатый «материал»?
– Все, все обезумят! – пообещал Ромис могильным голосом. – Все, кто не следует заповедям Великого Алекс-са…
– А что это за заповеди? – поинтересовался Батхед.
– О, брат наш, внемли голосу правды! – оживился Ромис, и глаза его засверкали в предвкушении обращения нового адепта своего учения. – Ибо, как сказал Алекс-с, «много людей, миров еще больше, страх потеряться в бездне велик, но помни – ты сам Вселенная. Мир с самим собой – это мир с Великими Песочными Часами…».
– Ваше учение не лишено практического смысла, – признал Батхед. – Во всяком случае, в части психотерапевтического воздействия. Надо будет на досуге побеседовать подробнее…
– Конечно, брат, – сурово, но доброжелательно сказал Егорис. – Ощути с нами силу веры и путешествуй свободно меж мирами, неси заблудшим светоч истинного знания…
Пилигримы тихонько взяли Батхеда под локти и потащили в сторону, что-то горячечно бормоча ему на ухо. На лице психолога проявилась паника. Он вяло попытался вырваться из цепких влажных лап.
Копатель засмеялся, довольно фамильярно толкнув локтем Стаса:
– Батхед попал! Эти живчики быстро возьмут его в оборот. Как бы вам не потерять ценного специалиста. Ударится ведь в религию, как пить дать!
Стас молча направился к Батхеду, схватил того за шиворот и выдернул из рук пилигримов.
– Спасибо, дружище… – тихо пробормотал психолог.
– Мы еще продолжим наш разговор, брат! – радостно бросил вслед Ромис. Егорис смотрел на психолога сверкающими счастливыми глазами.
– Не думал, что вы дадите им повод для такой массированной психологической обработки, – сказал Копатель.
Батхед развел руками. Он был красен. Должно быть, ему было стыдно. А может – просто от усилий вырваться. Пилигримы о чем-то оживленно переговаривались, посматривая на психолога. Видимо, созерцательный период для них заканчивался.
– Пойдемте посмотрим, что стало с оборудованием, – предложил Стас. – Никита, проводишь?
Никита молча кивнул. Его начала бить мелкая дрожь. Он уже не мог думать о том, что где-то за стенкой, в каком-то десятке шагов, лежит кубик, до краев наполненный чудесным экстрактом, этой прекрасной мерзостью, этой сладкой смертью…
Он скрипнул зубами. Нельзя выдавать своего состояния. А вдруг его в чем-то заподозрят? Вдруг эти люди не захотят поделиться с ним экстрактом? Вдруг они попытаются помешать ему?!
– Убью… – одними губами беззвучно произнес Никита, и в голове его промелькнули картинки: вот он выхватывает шпагу и с остервенением начинает бить, кромсать, колоть… А тех, кто, лежа на металлическом полу, все еще хрипит в агонии, он с наслаждением добивает, вонзая шпагу в судорожно дергающееся горло…
– Ты чего скалишься, Ник? – Голос принадлежал Копателю.
Никита медленно растер себе щеки, прогоняя наваждение. Скорее, скорее туда…
В апартаментах Доктора все двери были нараспашку. Большое окно, через которое Никита наблюдал жуткие сцены сублимации, было покрыто сетью мелких трещин: очевидно, его пытались выбить, но бронированное стекло не поддалось. Огромного Кристалла над центром кабинета не было, вместо него на полу, вперемешку со стреляными гильзами, тускло отблескивала кучка обломков.
– Это и был тот самый сублиматор? – спросил Батхед, с любопытством перебирая осколки.
– Да, – бесцветно ответил Никита. Он начал ощущать беспокойство: здесь царили такой хаос и разрушение, что надежды найти экстракт почти не оставалось. Никита и сам недоумевал – откуда у него вообще взялась эта надежда? С чего он взял, что Доктор будет ждать его здесь с серебряным подносиком в руках, на котором будет лежать сверкающий, манящий кубик, способный утолить его жестокую жажду…
Через кабинет медленно прошла фигура в знакомом синем одеянии. Никита с отстраненным удивлением отметил, что один из помощников Доктора почему-то тоже стал жертвой сублимации. Это, конечно, вызывало множество вопросов. Но Никиту интересовал ответ только на один из всех вопросов, которые способен задать человек.
Где?!
Сознание отказывалось работать. В голове только раздавался учащенный, тяжелый стук сердца и проплывали картинки сменяющихся интерьеров. И вот он снова в том кабинете, в котором произошел роковой обмен душами…
Вот эти кресла. А вот здесь стоял Доктор. Смотрел и скалился своим поганым мыслям…
А вот на кресле аккуратно лежит знакомый прозрачный кубик…
Что?!
Не может быть…
Вот так удача!
Удача? Или ловушка?
Плевать, плевать! Не важно! Скорее! Скорее взять его непослушными дрожащими пальцами и прижать, вдавить в основание черепа за ухом…
Ну?! Что?! Давай же…
Никита часто дышал и надеялся только на то, чтобы кубик не оказался использованной пустышкой…
Ничего.
Проклятие!!! Ничего! Ничего из того густого спектра ощущений, что пронизали его тело и душу в прошлый раз. Только легкое головокружение, от чего к горлу подступил отвратительный комок…
Никита тихо зарычал от отчаяния.
Все. Это конец. В жизни нет больше ничего. Ни одной зацепки, ни одного повода, чтобы остаться в этом или каком-либо из множества иных миров. Это факт. Нет ничего более мучительного, чем оставаться здесь.
Пора выныривать. Выныривать окончательно…
Никита достал из кобуры пистолет. Только сейчас он вспомнил о нем. Как кстати.
Пистолет был красивый. Красновато-коричневая изогнутая рукоять была покрыта тонким рисунком с изображением батальных сцен каких-то диковинных животных и непонятных монограмм. Вороненый ствол был сплошь покрыт густой вязью узора. Даже массивный курок был замысловато завит и венчался разинутой волчьей пастью, сжимающей кремень.
– Красота смерти… – прошептал Никита.
Он взвел тугой курок и тот сочно щелкнул, будто подведя какую-то черту. Взведенный курок не оставлял никаких шансов. Корсар должен умереть именно так. Раз уж не осталось для него вражеского кусочка свинца…
Никита заглянул в черное дуло и коснулся курка.
Ему казалось, что он летит в черный колодец, бесконечно глубокий, пахнущий пороховой гарью и дымом сражений. А там, на дне колодца…
– Красиво. Браво, кэп! – раздался насмешливый голос.
Никита с трудом вынырнул из колодца, заставив разогнуться задеревеневший на спусковом крючке палец.
Перед ним стоял Доктор собственной персоной. Выглядел он весьма довольным.
– Стреляться задумали, сэр? – понимающе сказал Док. – Это хорошее занятие. Весьма достойное. Только, сдается мне, не вполне уместное в данное время. Вы ведь пришли за экстрактом?
Никита выронил пистолет. Раздался выстрел и толстое стекло окна наконец рассыпалось на мелкие осколки. Доктор засмеялся.
– Люблю адекватные реакции. Это значит, что ситуация находится под контролем…
– Док… Экстракт… Мне… Сейчас… – тихо произнес Никита, подаваясь вперед.
Доктор кивнул:
– Безусловно! В свое время. Вы не уйдете обиженным, кэп. Только мне нужно ваше внимание. Сейчас.
Никита замер в неподвижности. Он боялся только одного – что на звук выстрела потянутся его приятели.
Доктор подошел ближе и брезгливо, двумя пальцами, поднял пистолет.
– Да, – сказал он. – Старое доброе оружие. Рвущее в клочья плоть и освобождающее кровь. Ах, как это просто и прекрасно…
В голосе Доктора звучали ностальгические нотки. Он усмехнулся и разжал пальцы. Пистолет грохнулся на пол.
– Ну, что, Никита, не спешат твои друзья на выстрелы?
Никита молчал. Он ждал. Ждал своей дозы.
– А все очень просто, – сказал Доктор. – Все то, что ты сейчас видишь, – лишь игра твоего воображения. И моих технологий, разумеется…
Доктор рассмеялся.
– Ведь это ты устроил бунт? Ты натравил материал на собственную команду?
– Она не моя, – бесцветно сказал Никита.
– Ну и черт с ней, – согласился Доктор. – Вот лаборатории жалко. Все разнесли твои протеже. Наркотики искали, надо полагать. Как и ты сейчас.
Никита промолчал.
– Только, согласись, хорошо уметь просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед?
Никите это выражение показалось знакомым. Доктор, что, и в мыслях копаться умеет?
– Не то чтобы в мыслях, – сказал Доктор, – но ты просто не представляешь себе возможности Кристаллов… Если бы меня так бездарно не пристрелили, я бы еще многое мог сделать в собственном мире…
Никита вопросительно глянул на Доктора. Тот кивнул в ответ.
– Да. Мое тело мертво. Но ты ведь прекрасно знаешь, что это не всегда означает конец. Ты сделал то, на что я так сильно надеялся. И не прогадал. Все-таки экстракт – это мощный мотиватор поступков.
