Владислав Жеребьёв - Разведка боем
— То есть, ваши гены изменены, — Семен, забывший уже об ударе по голове, сидел за общим столом и наворачивал пельмени, которые варил в огромной кастрюле Истомин, обильно приправляя перцем и лавровым листом, а затем потчуя своих новых знакомых.
— Печально. — Всеволод нацепил на вилку пельмень и, повертев его перед глазами, отправил в рот. — Но другое смущает. Ладно, Серега с командой своих пробирочников хочет свалить от праведного гнева ЦК, но ты-то куда?
— Ну, как тебе сказать. — Рыжий сержант снял фартук и, прицепив его на крючок за холодильником, бухнул на стол початую бутылку белой.
Зазвенели стаканы, прозрачная, как слеза жидкость, разлилась по посуде, а затем, все так же плавно хлынула в пищевод, бурным обжигающим потоком. Сразу стало тепло и уютно, и даже кровожадно настроенный Курехин, недобро поглядывающий на сидевшего в дальнем углу кухни Прошкина, решил его пока не калечить, а наказать по случаю, по печени или как иначе.
— А так и скажи, — Хелл крякнул и на удивление сноровисто для программы-проводника потянулся за соленым огурцом. — Мы тут все люди простые.
— Да я служака до мозга костей. — Легко пустился в пояснения рыжий, разливая очередную порцию горячительного напитка по опустевшим стаканам. — Всю жизнь на службе, по милицейским гарнизонам. Семья не состоялась, детей нет, родителей похоронил. Только вот и осталась что дружба с этим оболтусом.
Прошкин в углу от водки осмелел и, почувствовал майорову слабину, попытался подать голос, но два мозолистых набитых кулака взметнувшиеся в воздух тут же погасили его пыл на корню. Истомин убедился, что у всех налито и, чокнувшись со всеми присутствующими, отправил содержимое стакана в глотку.
— Вы не подумайте что Серега человек конченый. — Перешел на откровенности сержант. — Он продукт нашего времени. Ему же и в голову не пришло что с вами по-другому можно. Я же не стратег, и поддержал.
Противный телефонный звонок нарушил мир и спокойствие маленькой однокомнатной квартиры научного сотрудника, да так резко и пронзительно, что все невольно вздрогнули.
— Плохой звонок. — Покачал головой Хелл. — Лучше не отвечать, — но Сергей уже спешил к телефону, что разрывался от трелей на подставке в прихожей. Разговор с таинственным незнакомцем длился недолго, после чего, бледный и растерянный, он появился к кухне, и опал, будто озимые, на свой табурет.
— Что случилось? — Нахмурился Артур. — Обнаружили пропажу наших иномирцев?
— Хуже, ребят арестовали.
— Давно?
— С полчаса. Звонил лаборант из четвертого и видел как их из подъезда общежития для молодых специалистов под белы рученьки да в машину.
— Плохо дело. — Сержант встал и двинулся в прихожую. — Уходить надо. Я сейчас машину Серегину подгоню и за город, у меня там гравилет. Помните, где свой навигатор оставили?
— Да мне этот камень во снах снится, — ударил себя ладонью в узкую грудь, захмелевший от такого количества спиртного аналитик.
— Тогда собирайтесь. — Хлопнула входная дверь, а на кухне начался сущий переполох. Больше всего хлопотал хозяин квартиры, пытаясь понять, что для него нужно при спешном отступлении. Вечные ценности уже лежали в багажнике машины, как, впрочем, и сумки арестованных товарищей, но в холодильнике имелись дефицитные продукты питания, вроде вареной колбасы или крабового мяса, которые честная коммунистическая душа попросту не могла оставить на растерзание врагу.
— Ваши вещи в багажнике, — за рулем копейки сержант поместился каким-то чудом. Подогнав машину к подъезду, он с интересом наблюдал, как Сергей грузит в машину авоськи с продовольствием, а потом, дождавшись, когда все рассядутся, тронул машину с места.
— С богом, — вдруг выдал матерый коммунист и, вдавив педаль акселератора, погнал машину по пустынной улице на выезд из города.
Маленький автомобиль, надсадно ревя двигателем, стремительно удалялся от подъезда, а за пару кварталов от бывшей квартиры Прошкина, срывались с места полицейские уазики, оставляя на асфальте черные следы горелой резины и мат спецназа.
Восемь дней до часа «икс». День. Реальность. Где-то в Ленинградской области.
— По Рубежу, значит, ничего не знаешь, — Курехин хлестко ударил привязанного к стулу Конкина в челюсть, и тот, охнув, попытался потерять сознание, но не тут-то было. Закаленный в боях товарищ Блохин был уже тут как тут с ведром студеной воды. С радостным видом матерого садиста, он вылил её на голову капитана.
Тот оказался не таким уж и крепким орешком, которым хотел казаться в самом начале. Стоило надавить посильнее и показалось то самое гнилое нутро, которое он так старательно маскировал за личиной наглеца и бретера.
— Как думаешь, он долго еще так протянет? — Вошедший в дом Лютый принес из машины контейнер с бутербродами и большой термос с кофе, который выдала поутру Светлана, дабы любимый Курехин не голодал. Знала бы бедная женщина, что эта пайка разойдется аж на троих половозрелых верзил, наверное, пришла бы в ужас, но Света оставалась в неведении, а Лютиков уже вовсю уминал докторскую на белом хлебе и тянул свои жадные ручки к горячему напитку. Окровавленная физиономия Конкина аппетит ему не портила.
— Что вам надо? — Проскрипел капитан разбитым ртом и злобно уставился на улыбающегося Всеволода. — Я не знаю никакого рубежа!
— А когда меня по голове приложили в конторе около вокзала, ты там просто так первый оказалcя? — Наивным чистым голосом поинтересовался Курехин. — Это же не твое поле, паря.
— Не понимаю, — Конкин прямо тряхнул головой и попытался прожечь майора взглядом.
— А ты вот что лучше пойми, — Всеволод как то нехорошо посмотрел и потянулся за ножом за голенищем берца. Маленькое лезвие сверкнуло в солнечных лучах и заплясало перед глазами капитана. — Есть такой простой способ допроса, который практиковался в нашем взводе. Брали мы чехов, желательно пару. Оба бородатые, по самые брови, только глазки злобно поблескивают. Они, как и ты, тоже в героев пытались играть. Чтили Коран, независимую Ичкерию, своего полевого командира и прочее. Играли они так долго, ожидая допроса и вопя на чухонском. Иные прикидывались, что и языка русского-то не знают. Потом же, один из парней подходил, и стрелял самому голосистому в голову, а затем просто отходил покурить. После же наступала очередь второго. Его тоже ни о чем не спрашивали, дав как следует потомиться в ожидании, а потом ставили на колени и выкалывали глаз, левый или правый не важно, все от вкуса зависит. Тебе вот какой глаз дорог? — Лезвие медленно двинулось к правому глазу Конкина, и тот во второй раз умудрился потерять сознание.
— Хлипкие нынче пошли внутренние дела, — сокрушился Блоха, но делать было нечего. Снова пришлось бежать до колодца и наполнять ведро студеной, прозрачной будто слеза, водой, а затем лить её на голову капитана.
Очень быстро нужные сведения были получены и трое вышли во двор обсудить насущные дела.
— Конкина кончать, и закопаем в подвале, — уверенно кивнул майор. — Известь взяли?
— Три мешка в багажнике, — Лютый кивнул на старенький мерседес, загнанный в ворота покосившегося амбара и сейчас скалящийся из темноты выпуклой решеткой радиатора.
— А с адреском заветным что делать? — Блоха покрутил в руках пачку сигарет, на которой имелся заветный адрес связника, исправно поставлявшего Конкину задания и финансы. — Может, навестим парнягу, и что вскроется?
— Это сильно вряд ли, — Всеволод покачал головой и бросил взгляд на заброшенную избу, в которой его ждал смертник. — Сидит там шестерка, получает по почте через десяток проксе письма. Переводы вообще идут из Гандураса. Проверить, впроче, надо, как ни крути. Вдруг повезет. Сегодня еще Винни должен отзвониться. Он обещал тряхануть по своим каналам энергетиков и выяснить по авариям по северо-западу.
— А мне выпить охота, — вдруг признался Блохин. — Может того, начнем уже.
Три мешка негашеной извести спустили в подвал, куда вскоре последовал и слегка придушенный Конкин.
— Что вы задумали?! — Верещал он, совсем позабыв о своих знакомых криминальных авторитетах. — Я сотрудник полиции. Вы понимаете, что это сто пять два?
— Да ладно, максимум сто девятая, — Курехин резко выбросил руку вперед, и маленькое лезвие вспороло артерию.
В город возвращались молча. Каждый думал о своем. Всеволод о том, что жить ему могло оставаться пару суток, не больше. Блохин расставлял на незримом столе алкоголь и горячие закуски, а Лютый попросту спал, свернувшись калачиком на заднем сидении. Можно было и не верить, но и штучным убийцам ручной выделки тоже требовался отдых.
Девять дней до часа «икс». День. Локация 3. Совпадение временных отрезков не определено.
