Андрей Завадский - День победы

- Господин, прибыли, - лейтенант Аль-Джуни, на несколько часов ставший водителем при своем командире, указал на ровную, как стол, пустыню, простиравшуюся до самого горизонта: - Мы на месте!

- Ты уверен? Это уже граница?

- Граница прямо перед вами, генерал, - кивнул лейтенант, в распоряжении которого был спутниковый навигатор - вещь, незаменимая при поездках по местности, лишенной каких-либо ориентиров. Такой, например, как эта пустыня. - Через километр уже территория Омана. Наши друзья скоро появятся. Мы прибыли раньше оговоренного времени, так что есть еще десять минут.

Бин-Зубейд выбрался из салона внедорожника, с наслаждением потянувшись - тело затекло от долгого нахождения в одной и той же позе. Было жарко, но снаружи все же лучше, чем изнутри - даже неплохой кондиционер не спасал от зноя, когда находишься в железной коробке несколько часов подряд. Китель, пропитавшийся потом, прилип к спине, и генерал, одернув форму, принялся прогуливаться возле джипа, в котором оставался его единственный спутник.

Место для встречи было выбрано хорошее - посреди ровной, приглаженной ветром пустыни, можно не опасаться неприятных неожиданностей. Здесь сложно устроить засаду, и можно вести беседу, не отвлекаясь на то, чтобы вовремя обнаружить отблеск оптического прицела, поймавшего линзой солнечный луч. Конечно, стрелок с винтовкой пятидесятого калибра, вроде американской "Баррет" М82, может расположиться за полтора километра отсюда, и увидеть его невооруженным глазом не сумеет никто, но ведь от всего на свете не убережешься. Нужно доверять людям, даже тем, о ком еще несколько часов назад ты даже не слышал, и кто явно представляет здесь отнюдь не друзей королевства. И потому генерал Исмаил бин-Зубейд приготовился терпеливо ждать.

Аль-Джуни или соврал, или просто его часы шли неверно - прошло не более трех минут, а на востоке взметнулся столб пыли, верный знак того, что со стороны сопредельного государства кто-то ехал, причем явно не на верблюдах. Еще две минуты - и уже можно разглядеть изрядно потрепанный белый "Субару", не самую новую модель. Подскочив пару раз на невысоких барханах, японский внедорожник остановился в сотне метров от "Нисана", и из него выбрался один человек. Постоял полминуты, осматриваясь, а затем двинулся навстречу бин-Зубейду.

- Это он, господин генерал, - сообщил лейтенант, наконец, покинувший салон автомобиля. - Идите же!

Они встретились на гребне невысокого бархана, прилизанного порывами жарко ветра. Минуту стояли молча, друг напротив друга, разделенные всего парой шагов - изучали, оценивали. Затем тот, кто прибыл со стороны Омана, заговорил первым по-арабски, хотя едва ли это был его родной язык.

- Я представлюсь, чтобы вы понимали серьезность моих слов. Меня зовут Нагиз Хашеми, я полковник сил специального назначения Корпуса Стражей исламской революции. Ваше имя мне известно, простите - предпочитаю знать заранее, с кем имею дело. Мы с вами коллеги, генерал. И сейчас хотим одного и того же.

- И чего же именно хотите вы? - невозмутимо поинтересовался бин-Зубейд.

- Унизить короля Абдаллу, и заставить американцев разочароваться в нем, перестав считать саудовского правителя своим союзником. Он обещал поддержку моей стране, пугал неверных тем, что перестанет продавать им свою нефть. Мы поверили ему, забыв о давнем соперничестве. Но американцы, запугав ваших братьев, заставили их выступить против короля, а затем использовали это, как предлог, чтобы придти на вашу землю. Ваши друзья стали разменными фигурами в этой грязной игре, и вы хотите отомстить. Мы тоже. Мы хотим, чтобы ваш король ощутил сам, каково это, когда тебя предают те, кто еще недавно заверял в верности, клялся в дружбе - предают, когда понимают, что дружить больше не выгодно, что они ничего не получат взамен своих уверений в преданности. Так что наши желания совпадают, мы можем друг другу помочь.

- То, что я сейчас с вами говорю - предательство, - вдруг заметил Исмаил бин-Зубейд. - Вы - представитель разведки враждебного государства. Я должен был бы вас арестовать.

- Но не собираетесь делать этого, - ухмыльнулся Хешеми, не спрашивая - утверждая. - Предать нечестивого правителя, который готов отправить на эшафот преданных своих слуг ради сохранения дружбы с неверными - это не преступление, а деяние, угодное Всевышнему. Давайте думать, как исполнить наш замысел. У вас есть то, что нужно нам - информация и ресурсы, а у нас - люди, готовые ради своей страны и своей веры принять любую смерть.

Генерал бин-Зубейд успел ценить своего собеседника за эти несколько минут. Это был не фанатик, а расчетливый боец, собранный, внимательный и решительный. Изможденное лицо и красные глаза его говорили о том, что этот иранский полковник провел последние дни отнюдь не в праздности. Он точно знал, чего хочет, и был уверен, что саудовский генерал поможет ему в этом. И эта мысль больно уязвила Исмаила бин-Зубейда - иранец очень легко "просчитал" его.

- Американцы пришли в вашу страну, чтобы забрать себе вашу нефть - вам они уже не доверяют, - продолжил Хашеми. - Значит, сделаем так, чтобы нефть им не досталась. И тогда король Абдалла, который расплатился сокровищем вашей земли за свое спасение, сразу попадет в немилость неверных и поймет, наконец, кто с ним, а кто - против него. У нас есть люди, готовые провести атаки на нефтяные промыслы - это не иранцы, это бойцы "Хезболлы", сирийцы и палестинцы, многих из них я готовил лично. Моя страна не заинтересована в том, чтобы на нее пали подозрения в этой диверсии.

- У вас есть подготовленные люди, а что требуется от нас?

Бригадный генерал саудовской армии не колебался - он знал, на что идет, дав согласие на эту встречу, и предпочел перейти сразу к делу. Мучиться угрызениями совести было поздно, говорить о том, что он погорячился и теперь передумал - смешно. Последняя черта, стоя возле которой, еще можно было сомневаться, осталась позади - давно, еще тогда, когда бин-Зубейд дал согласие на эту встречу лейтенанту Аль-Джуни, а не отволок его в контрразведку. Так что теперь нужно думать о деле, а совесть... Совесть помолчит, достаточно только вспомнить, как играло солнце на лезвии палаческого меча за миг до того, как полоса остро оточенной стали вонзилась в шею генерала Аль-Шаури.

- Нам нужно снаряжение - оружие, взрывчатка, средства связи. Провезти все это через границу можно, но опасно, а нам потребуется много разной амуниции. И еще информация, например, о системе охраны нефтепромыслов. Возможно, вы и ваши люди помогут нам пройти через периметр безопасности, так будет еще проще. Только дайте нам дорогу, генерал, остальное - наша забота. Но ваша месть свершится, клянусь!

- Что ж, это возможно, - подал плечами бин-Зубейд. - Оружие и снаряжение достать не так сложно для меня. Надеюсь, вы намерены ввезти в страну не батальон своих бойцов?

Нагиз Хашеми усмехнулся, оценив шутку, и сообщил:

- Не более пятидесяти человек. Кое-кто, кстати, уже в королевстве - здесь удобно скрываться от мести еврейских спецслужб. Мои люди - профессионалы, они привыкли действовать малыми силами против многочисленного противника. За плечами многих из них - годы непрерывной войны с израильтянами, а это не самые скверные солдаты, поверьте тому, кто был под их огнем!

- С информацией дело обстоит сложнее, - заметил генерал. - Нефтяные промыслы охраняет Национальная гвардия. Они подчиняются наследнику престола и королю, а на внимание со стороны армии смотрят косо. Я не могу просто приказать им отдать мне схемы расположения постов и таблицы паролей, если вы рассчитываете на это, господин Хашеми.

- Это мы сделаем сами, генерал! Я не заинтересован, чтобы ваше имя оказалось как-то связано с будущей акцией - нам нужны такие люди, как вы, те, на кого можно положиться, не опасаясь предательства. И ради того, чтобы заслужить ваше доверие, я исполню вашу месть! Ваши казненные братья будут довольны!

Где-то далеко, за сотни километров от этой пустыни, мирно спал в своих роскошных покоях король Абдалла - один из самых богатых и влиятельных людей планеты, тот, в чьих руках были колоссальные запасы нефти, а, значит, власть над очень многими. Его покой бдительно охраняли отборные гвардейцы, беззаветно преданные своему господину, рядом были и американцы, а, значит, нечего опасаться. Правитель Саудовской Аравии не знал, что невидимые часы уже начали обратный отсчет времени. Маховик заговора набирал обороты.

Глава 7 В кольце

В грузовой кабине - салоном, как ни старайся, назвать ее не поворачивался язык - десантного Ми-8 МТВ было шумно и тесно. Шумно оттого, что как раз над головой выли на максимальных оборотах спаренные турбовинтовые двигатели ТВЗ-117ВМ, вращавшие лопасти несущего винта геликоптера диаметром двадцать один метр. Ну а теснота... разве может быть просторно, если в эту кабину набилось разом тридцать с лишним человек, все - не с пустыми руками, в полной экипировке, с личным оружием, с десантными рюкзаками, туго набитыми боеприпасами и сухими пайками.