Сергей Кусков - Расправляя крылья: Шаг перед пропастью

— Дней десять тебе хватит?

Пожал плечами.

— Не знаю. Все так сложно?

— Очень. — Она кивнула. — Тебя рассекретили, твоя мордашка известна всей планете, а теперь еще и замелькает в новостях. Пока в марсианских, но это начало. Ждать больше некогда.

Я задумался.

— Не знаю, Мишель. Правда, не знаю. Я не уверен, что буду вести себя адекватно, когда увижу ее рядом с собой. Но я так же не уверен, что буду вести себя адекватно и через месяц, и через год.

Кажется, из ее груди вырвался очередной тяжелый вздох.

— Может, хоть теперь скажешь, куда мы едем? — улыбнулся я. — И к чему такие сложности? — кивок за спину, где выдерживая дистанцию ехал коричневый "Мустанг".

Глава 8. …и справедливость для всех

Fiat аequitas et pereat mundus

— Значит, говорите, это было в феврале, сеньор Шимановский?

— Именно, сеньор председатель, — кивнул я. — Февраль 2442 года. Это могут подтвердить отчеты бухгалтерии школы. Мне на тот момент не исполнилось и четырнадцати.

— А можете пояснить, чем был вызван выбор именно этой школы?..

Мозг кипел. Я уже добрых полчаса отвечал на вопросы комиссии, одни и те же, пускаемые по кругу, с разными вариациями. Но Мишель дала четкие инструкции, и предупредила, что все слишком серьезно, чтобы выпендриваться.

— Я уже говорил, сеньор, — выдохнул я всей грудью, восстанавливая дыхание и подавляя начавшую было кипеть злость, — у меня начались проблемы в общеобразовательной школе. Старой школе, в районе, где я жил. И секция единоборств, которую посещал до этого, не могла помочь в искусстве защитить себя. Мне требовалась совершенно иная подготовка, с иным режимом, иной нагрузкой. Нужна была школа, в которой бы меня научили драться, а не просто поддерживали бы физическую форму. Я специально выбрал именно эту, сеньор, и ради нее даже пришлось отказаться от посещения других секций, в которые в тот момент ходил. — Я оглядел всех пятерых членов дисциплинарной комиссии, надеясь, что этот вопрос, вновь перефразировав, больше не зададут. Но как известно, надежда умирает последней.

— Мы не говорим о том, что вы неспортивный юноша, — покровительственно усмехнулся председатель одними глазами, — однако согласитесь, не каждый день человек, прошедший подобную подготовку, убивает в драке другого человека…

— …Они неподконтрольны нам, — покачала головой Мишель. — Мы можем надавить, они прогнуться, но это крайний случай. Баланс сил желательно соблюдать, а значит, воздержаться от угроз. К тому же, председатель комиссии — давний друг Софии Монтеро, герцогини де Сантана, а с этим кланом мы надеемся дружить в будущем, когда к власти придут Феррейра.

Мишель курила прямо в салоне, поставив машину на обочину возле здания министерства. Опергруппа в "Мустанге" оказалась не совсем силовиками — хорошо одетые сеньорины, завершающие контракт. Облаченные в строгие деловые костюмы, в которых были бы практически неотличимы от рядовых клерков или секретарей, если бы не кобура от сто девятого AEG на боку у каждой. Мишель захватила их для разведки, а так же чтобы приняли удар на себя в случае чего. Первые результаты не заставили себя ждать — мы сидим в машине вместо того чтобы идти внутрь по ступенькам, на которых собралась толпа ожидающих сенсации крыс пера. Кого они ждут, догадаться нетрудно, зная, что на сегодня назначено заседание дисциплинарной комиссии, рассматривающей дело об убийстве вашим покорным слугой в метро футбольного болельщика и гражданина другой страны.

Когда надо, правосудие на Венере делается быстро, и сейчас — завершающая фаза процесса. Следствие от меня открестилось, заявив об отсутствии состава преступления, свалив дело на комиссию департамента спорта, которая должна установить, можно ли считать мои навыки в инциденте использованием оружия, или же нет. Если да — я попадаю под уголовную ответственность, как спортсмен, переступивший предел допустимой обороны, подпадаю под соответствующую достаточно серьезную статью. Если нет — соответственно, нет. Ход красивый, те, кто знаком с уголовным правом Венеры, оценят его по достоинству. Потому как главное, "паровозами" за отмаз меня от наказания за убийство будут выглядеть люди, никак не связанные с кланом Веласкес.

Конечно, после моего оправдания комиссией будут еще проволочки, так просто это дело не кончится, но там, по словам Мишель, проблем быть не может даже в теории.

— Не слишком ли все сложно? — покачал я головой. — Политика, политика, политика… Это всего лишь департамент спорта, совсем не стратегическое министерство.

Моя любовница и начальница выпустила в потолок ядовитую струю дыма с удушающим ароматом ментола, от которого мне уже, если честно, подташнивало.

— Все слишком переплетено, Хуан. Министерство не стратегическое, но слишком часто возникают моменты, когда от кого-то нестратегического завит судьба крупной комбинации. Зачем оно нам? Так что ты все-таки воздержись от гонора.

Я показно хмыкнул.

— Солнышко, ты меня кем считаешь? Я что, совсем ребенок?

Обращения "солнышко" и "лапочка", которыми я забросал ее сегодня, больше Мишель не коробили. Смирилась. Наверное, давно пора было так сделать, поставить ее на место, а то слишком сильно выражено у нее было отношение ко мне, как высшего существа к низшему.

— Мое дело перестраховаться, Хуан, — выдавила она холодную улыбку. — Лучше я обижу тебя недоверием, чем доверюсь и лопухнусь, чего-то не сказав или не сделав. Ну что, время подходит, ты готов?

— Всегда готов! — вскинул я руку в приветствии юных коммунистов Золотого века.

— Тогда иди. Вот пропуск, девочки встретят.

Люк открылся, я полез наружу, вспоминая сквозь зубы непечатные выражения. Идти придется "огородами", через технический вход для служащих министерства. Толпа журналистов, конечно, небольшая, но не стоит недооценивать этих людей и их могущества.

Итак, как и прежде, задача поставлена достаточно аморфно: "Хуан, сделай то, не знаю, что, но чтобы в итоге мы имели то-то и то-то". Понимаю, моя весовая категория и рядом не стояла с их, если кто-то и сможет работать с комиссией, то только я. Они же будут лишь "работать", по привычке, стандартными и возможно не слишком гуманными методами.

"Шимановский, ты же жаловался, что тебе скучно? Какие проблемы?" — поддел внутренний голос.

"Скорость изменения реальности, — ответил я. — Слишком резкие переходы, тут на вторую производную тянет, если не на третью".

"Привыкай, камаррадо!.." — хрипло рассмеялся он.

— …Таким образом, сеньор, тренер отправил меня на соревнования всего через год после прихода в школу, — продолжал я петь соловьем, постоянно улыбаясь, душа в себе любые мысли о недовольстве и агрессии. Помогало, таким уравновешенным я не чувствовал себя никогда, и это даже начало нравиться. — Я считаю, что это показатель, несмотря на то, что в сорок третьем на первенстве не попал даже в двадцатку. Тренер определил во мне потенциал, и я не подвел его — в следующие годы занял соответственно шестое и четвертое место.

— У меня была база, сеньоры, — вновь попытался подвести я промежуточный итог. — Она всегда была со мной, спортивная школа только обточила ее, нацелила на конкретные задачи. Потому не считаю, что виновен в использовании навыков единоборств — я просто сильно ударил противника, на эмоциях. Слишком сильно, не рассчитав, но вы видели обстоятельства — мне некогда было рассчитывать. Думаю, что убил бы этого подонка, даже не посещай я спортивную школу.

— Модификация? Модифицированные способности? — Сеньор с краю справа от председателя. Эй, а улыбочку-то, улыбочку попроще сделайте! Или лимончика в рот возьмите. Способности модифицированные, ишь!.. Этот сеньор молчал всю дорогу, скорее всего вопрос про способности — единственное, ради чего его посадили. Ну что ж, хотите поиграть по этим правилам — поиграем по ним.

— Возможно, я этого не отрицаю, — повесил я на лицо беззаботную улыбку. — Буду откровенен, у меня нет информации о своей наследственности, однако таковая наверняка есть в базах данных департамента безопасности. Насколько известно, они целенаправленно отслеживают всех модов на планете, и я не мог не попасть в их списки, если таковым являюсь. Так что, если вам интересно, можете затребовать данные оттуда.

Есть, один-один! Сеньор скис. Нет, мину он держал, но я понял, больше вопросов от него не последует. Что радовало.

— …Куражься, выпендривайся, — давала Мишель последние ценные указания, стараясь не пропустить ничего, — но только в меру. И только проявляя уважение — никакого высокомерия. Переведи стрелки со школы, намекни, что ты мод.