Мария Семенова - Парадокс Ферми
В самый разгар одеваний дал о себе знать лючок на входной двери, по-хозяйски протопали крепкие лапки, и с веранды послышалось знакомое чавканье. Это вернулся после ночных гулянок мелкий — то есть относительно мелкий, весом где-то полпуда, — хищник по имени Кузьма. Он достался Брагину вместе с домом, рахитичный котёнок, который сидел на крыльце перед запертой дверью, всем своим видом показывая: «Я тут живу». И новый хозяин домика, уже наводивший справки о племенных питомниках «сибиряков», помнится, присел на щелястые доски рядом с малышом, погладил его и сказал: «Ну, значит, дальше будем жить вместе». Доверчивый котёнок выгнул спинку, потёрся о его бедро, а потом забрался на колени и замурлыкал. Так оно и пошло.
— Привет, зверюга, как дела? — Брагин, благоухающий «Богартом», в костюмном параде, вышел на веранду, оценивающе глянул, хмыкнул, качнул уже вовсю седеющей головой. — Да, вижу, в порядке.
По щеке питомца тянулись длинные кровавые отметины, след чьих-то отточенных когтей. Однако держался кот бодро. Реальная жизнь есть борьба, а шрамы красят морду настоящего мужчины.
Брагин подождал, пока тот не доест и не допьёт, и дал команду:
— Поехали.
Дважды повторять не пришлось. Прошмыгнув под ногами, Кузьма замер перед дверью в гараж и сделал хвост павлиньим пером. Он вырос в машине и, в отличие от большинства кошек, считал её не камерой пыток, а филиалом уютного дома. Привык и к утробному ворчанию дизеля, и к вкрадчивому шуршанию шин, и даже к мерзким, на его взгляд, запахам. Он не стал ждать, пока Брагин откроет дверцу. Одним прыжком взвился на крышу, нырнул в открытый люк и устроился на сиденье. Теперь — свернуться клубком и отдыхать от ночных подвигов. А там и в окошко можно будет посмотреть…
— Танкист, — хмыкнул Брагин. Живя бобылём, он вполне отдавал себе отчёт, что у него постепенно вырабатывалась привычка разговаривать с Кузей, с печкой, с автомобилем… Ну и что, собственно? Кому какое дело?..
Он вывел джип, запер гараж, набрал код на пульте сигнализации, закрыл входную дверь, снова залез в машину и не спеша стартовал со двора. Ворота за ним закрылись автоматически. Мощные, основательные, без гранатомёта не подберёшься. Ну да, мой дом — моя Брестская крепость. В России живём!
«Хаммер» между тем прокатился мимо заборов, потом вдоль лесополосы — и, перевалив через рельсы переезда, выбрался на раздолбанный грейдер, ведущий к шоссе. Страна (по крайней мере та её часть, что жила по московскому времени) ещё видела сны, однако Брагин давно уже понял: кто рано встаёт, тому Боженька даёт. В данном случае — счастливую возможность избежать пробок на Кольцевой. «Хаммер» влез на изрытую ливнями горку, коротко мигнул поворотником и ушёл по Приозерскому шоссе в сторону города…
Ближе к городским пределам уже соорудили несколько кусков новой скоростной дороги, но в ореховских окрестностях трасса, некогда выстроенная узкой и извилистой — уворачиваться от вражеских самолётов, — до сих пор всё такой же и оставалась. Это наводило на неизбывные размышления о судьбах страны… особенно если сравнивать нашенские дороги с их аналогами в некоторых других странах. Над которыми мы некогда одержали победу.
Брагин временами задумывался, что стал бы делать он сам, если бы вдруг проснулся царём всея Руси. Результаты этих размышлений всякий раз заставляли его улыбаться убожеству собственной фантазии. Стань Брагин царём, точно угодил бы в анналы истории на одну страницу с Иваном Грозным и Владом Цепешем, который Дракула. Иных граждан он бы прилюдно повесил на рояльной струне, иных на кол посадил, иным — просто отрубил башку. Есть за что, видит бог… Ну, затем друзей бы верных одарил. По-царски, с размахом. Себя бы, многогрешного, по многовековой традиции российских правителей тоже не обошёл бы… Ну а дальше?
А фиг его знает, что дальше. Наверное, сельское хозяйство, медицина, образование, наука… и прочие сферы, которые Брагин представлял себе исключительно смутно, поскольку дальше своего майорского шестка в этой жизни мало что видел. Власть же — штука сложная, да ещё, говорят, развращает. А спросить, как быть с ней, — и рад бы, да не у кого. Раньше рядом с князем, помимо специалистов-советников, непременно стоял жрец, волхв, посвящённый — то бишь мудрец и носитель нравственного начала. Сейчас возле престолов толпятся шарлатаны и воры, а так называемые волхвы разъезжают на бронемайбахах с охраной. Так что нынешние князья получаются типа не очень и виноваты. Правят по душе, истово, как умеют. Вернее, как видят окружающий мир. А он для них плотный и угловатый, пропитанный болью и злом, движимый деньгами и враньём…
В сто пятнадцатый окончательный раз уяснив, что царь из него получился бы скверный, Брагин вывернул с Токсовского шоссе на Кольцевую и вскоре прибыл на службу. Запарковался на привычном месте, люк плотно прикрывать не стал, благо погода позволяла оставить Кузьме свободу выбора, и выбрался на пока еще свежий утренний воздух. Крякнул, потянулся, глубоко вздохнул, повёл зорким хозяйским глазом по сторонам: ворота, периметр, камеры наблюдения, транспортный парк… Всё в ажуре. Подтянул узел проклятого галстука, застегнул ненавистный пиджак и направился к добротной, резного дуба, двери. Рядом со входом висела бронзовая плита, гласившая золотыми буквами: «Охранное агентство „Эвкалипт“». Вот так, не тигр, не барракуда, не акула, не вепрь, не щит, не булат и не гранит. Мирное дерево, из которого делают лекарственные вытяжки и масла. Только не все знают, что рядом с эвкалиптом всякая зараза дохнет. Вот и делайте выводы.
За дверью располагался стандартный чоповский набор: дежурная часть, «оружейка», «пультовая», комната размещения групп быстрого реагирования. Сверх стандарта, имелись раздевалка, спортзал, даже тир в подвале для пистолетной стрельбы. Плюс сауна, душевые и личные кабинеты начальствующего состава. Всё складно, всё по уму, всё производит впечатление размаха и очень основательной, несуетной мощи. Как и было задумано.
— Здравия желаю, Николай Васильевич, — поднялся при виде Брагина оперативный дежурный, бывший морпех. — В хозяйстве всё штатно, без происшествий.
Глаза у дежурного после бессонной ночи были красные, как у кролика. Молодец, морпех, бдит, держится за место. Такую, как здесь, зарплату поди поищи. Плюс гарантия стабильности и полной законности происходящего.
— Ну и ладно. — Брагин пожал ему руку, с одобрением кивнул и в подробности вдаваться не стал и отправился к себе.
В юности Коля Брагин вечно попадал в ситуации, когда на него возлагали персональную ответственность за какое-нибудь дело, будь то уборка класса или выпуск праздничной стенгазеты, давали бригаду помощников… и ни малейшего рычага воздействия, чтобы заставить их шевелиться. Так что дело сдвигалось с мёртвой точки только тогда, когда Коля принимался делать всё сам. Сколько лет минуло, но от тогдашних комплексов Брагин не избавился и до сих пор. То и дело сам себя хватал за руку: нечего вникать во всякую мелочь, на то заместители есть. Настоящее дело руководителя — держать под контролем ситуацию в целом и решать смысложизненные вопросы.
Этих самых вопросов Брагин по первости нарешался по самое «не балуйся», просто по глупой привычке влезать по водосточной трубе, минуя открытую дверь. Щепов, земля ему пухом, помимо домика в Орехово и полугодовалого «Хаммера», оставил Брагину свой бизнес, но тот не взял. Сказал внезапно объявившейся родне, братве, каким-то друзьям завещателя: «Не претендую. Берите». Сам добыл денег, напрягся и вдохнул жизнь в своё собственное детище — охранное агентство «Эвкалипт».
Ни у кого не занял, никого в долю не пригласил — здесь, как на войне, командир, сиречь хозяин, должен быть один. Даже самых верных людей, Гену, Шкета, Гвоздя, позвал к себе заместителями. На зарплату, не в долю. И делу посодействовал, и друзей сохранил, ибо отлично знал, что там, где начинаются деньги, всё человеческое очень быстро кончается. И тому примеров — не счесть.
Кабинет Брагин устроил себе неподалеку от тира, в бывшем бомбоубежище, — если не знать, фиг найдёшь. Для нашего бизнеса самое то: метровые стены, бронированная дверь, полнейшая тишина, защищённость и уверенность. Стол, сейф, диван, кондиционер, тихо урчащий холодильник… Одну стену от пола до потолка занимали фотообои: мачтовые сосны, дремлющие над лесным озером. У могучих извитых корней стояла Кузина кормушка. Вот для кого начальственная дверь была открыта всегда.
— Просыпайся, дело есть, — сказал Брагин ноутбуку на столе. Открыл крышку, хотел было проверить почту, но не дали. По внутренней связи объявился дежурный:
— Николай Васильевич, Кузя пришёл, жрать просит. Что давать?
Кошачьи мисочки стояли повсюду. В дежурной части, в пультовой, в комнате отдыха резерва. Запасов харчей тоже хватало. Случись атомная война, кот, наверно, пережил бы всех.
