Николай Андреев - Переворот
— О, да, — откуда-то издалека произнес Стил. — Этот шпион знает чрезвычайно много. Он участвовал в самых удачных тасконских операциях. Но боюсь, раскрывать тайны мерзавец не пожелает. Упрямец еще тот…
— Прекрасно, — женщина саркастически улыбнулась. — Люблю смелых мужчин. Победа над ними доставляет огромное удовольствие. Какой интерес ломать трусов? Занятие для дилетантов.
Стоун приблизился и довольно громко сказал:
— Рад познакомить тебя, Олесь, с нашим ведущим специалистом по работе с мозгом. Нэт Оквил. Она гений в своей области. Человеческий разум для нее словно открытая книга. С госпожой Оквил часто советуется даже сам Великий Координатор. Тебе оказаны все почести.
— Вы знакомы? — удивилась врач.
— Так распорядилась судьба, — полковник театрально развел руками. — Этот негодяй постоянно стоял у меня на пути. Срывал боевые задания, помогал мутантам, убивал моих друзей. И что поразительно, он — не аланец и не тасконец. Нэт, перед тобой землянин, привезенный советником Делонтом по программе «Воскрешение». Олесь Храбров являлся членом первой экспедиции, позволившей начать колонизацию древней метрополии. Затем мятеж, побег и переход на сторону врага.
— Мое любопытство разгорается с каждой минутой, — отреагировала женщина. — Может, сразу произведем трепанацию? Допрос значительно ускорится.
— С удовольствием согласился бы на твое предложение, — кивнул головой Стил, — но Храбров слишком ценный пленник. Работать с ним надо предельно осторожно. Повелитель взял данное дело под личный контроль. Мне приказано следить за процессом дознания.
— Что ж, — аланка скорчила обиженную гримасу. — Будем действовать по стандартной схеме.
Оквил демонстративно щелкнула пальцами. Четверо мужчин в белых одеждах ловко сняли лежак с каталки и куда-то понесли русича. Вскоре тело Олеся опутали разноцветные провода. Металлический обруч на голову землянина Нэт надела сама.
Ученые делали что-то еще, но Храбров ничего не понимал в их манипуляциях. Его разум захлестнул страх. У этих людей нет ни грамма доброты и милосердия, а возможности практически не ограниченны. Кошмарный симбиоз. Великий Координатор вырастил и выпестовал тысячи монстров в человеческом обличье.
— Пожалуй, начнем, — вымолвила женщина. — Проверим нервные окончания и восприимчивость к боли.
В ту же секунду левую ногу русича пронзила адская боль. От неожиданности он громко закричал. Раздался довольный сдержанный смех. Боль тотчас переместилась в правую ногу, затем левая рука, правая, пах, живот, грудь. В какой-то момент Олесь потерял ощущение реальности.
Самое ужасное, что Храбров не мог пошевелиться. Порой русичу казалось, что из него вытягивают мышцы и сухожилия. Перед глазами появилась мутная пелена. Олесь на мгновение потерял сознание. Боль внезапно исчезла. В помещении раздался бесстрастный холодный голос Оквил:
— Отличная чувствительность. Идеальный материал. Пора переходить к внешнему воздействию на мозг.
— А может этого достаточно? — спросил кто-то из ассистентов. — Многие сдавались уже на первой стадии.
— Сомневаюсь, — проговорила женщина. — Хотя… Полковник, приступайте к допросу.
Лежак наклонился градусов на сорок, и Храбров, с трудом подняв веки, посмотрел на аланцев. Чуть впереди стоит Нэт, справа от нее, заложив руки за спину, расположился Стил. Вдоль стен установлена различная медицинская аппаратура. На экранах мониторов непрерывно мелькают цифры и графики. Спиной к пленнику сидят еще четверо сотрудников. Судя по прическе, одна из них женщина.
— Как твое имя? — произнес Стоун.
— Олесь Храбров, — прошептал землянин.
— Давно работаешь на тасконскую разведку?
— Около трех лет.
— Неплохо, — усмехнулся офицер. — Назови месторасположение явочных квартир в Чанкоке.
Олесь, не задумываясь, выдал адреса, провалившиеся за последние два месяца. Их было не так уж и мало. Однако провести Стила не удалось. То, что не помнил полковник, подсказывал находившийся в лаборатории компьютер. Взглянув на полученную информацию, Стоун зло проговорил:
— Решил поиграть со мной? Напрасно. В твоем распоряжении несколько секунд. Давай быстро — имена, клички, пароли…
— Да, пошел ты, — с ненавистью выдохнул русич. Оквил совершенно искренне рассмеялась. Она обернулась к своему помощнику и вымолвила:
— Я хорошо знаю данный тип людей. Так просто им язык не развязать. Самолюбивые, гордые упрямцы, Надо приступать ко второму этапу. Вколите пациенту препарат, ослабляющий волю.
Храбров почувствовал, как ему в руку делают инъекцию. Предметы сразу начали расплываться в глазах. Мозг стремительно погружался в транс. Только бы ничего лишнего не разболтать! А для этого нужно думать на посторонние темы. О чем же? Разумеется, о родной Земле.
Огромное заснеженное поле, легкий ветерок гонит поземку, в отдалении видна стена высоких запорошенных деревьев. Мороз схватывает уши, щеки, нос, но разве это остановит мальчишек. Весело смеясь и толкаясь, они бегут к ледяной горке. Запрыгнув на большие дровни, детвора с криками и воплями несется вниз. В какой-то момент сани переворачиваются, и вся ватага летит в сугроб. Неудача лишь раззадоривает сорванцов.
Уставшие извалявшиеся в снегу мальчишки затаскивают нехитрое транспортное средство обратно в гору. И снова над бескрайними просторами слышится радостный клич. Откуда-то из другого мира доносятся вопросы, но Олесь даже не понимает их смысл. Колючий ветер в лицо, развивающиеся волосы и верные друзья рядом!
Русич тяжело выходил из транса. Сознание возвращалось крайне медленно. Голова разламывалась от боли, а веки буквально налились свинцом. Слух работал несколько лучше, чем зрение. Хоть и не очень отчетливо, но Храбров слышал разговор Стила и Нэт. В голосе женщины появилась озабоченность.
— Проблема оказалась гораздо сложнее, чем я предполагала, — сказала Оквил. — Пленник обладает необычайно сильной ментальной сопротивляемостью. Вдобавок ко всему он хорошо обучен. В момент допроса направил сознание в глубокие воспоминания. Вывести его оттуда чрезвычайно трудно.
— Неужели вам не пробить защиту? — раздраженно произнес полковник.
— Ну почему же, — ответила аланка. — Ломали и более подготовленных людей. Дело во времени и методах.
— Точнее, — вымолвил Стоун.
— Если действовать последовательно, — проговорила Нэт, — дня три. Тасконцы установили специальную блокаду. С нечто подобным я уже сталкивалась. Снять се полностью не удастся, а вот проделать брешь можно. Но лучший вариант — трепанация…
— Нет! — молниеносно отреагировал офицер. — Этот способ будет применяться только в крайнем случае. Таков приказ Великого Координатора.
— Победителей не судят, — сказала женщина.
— А вы дадите стопроцентную гарантию успеха? — резко произнес Стил.
— Конечно, нет, — поспешно вымолвила Оквил. — В медицине…
— То-то и оно, — оборвал собеседницу полковник. — Скажите лучше, когда возобновится дознание?
— Не раньше, чем через сутки, — ответила аланка. — Второй инъекции сердце пациента не выдержит. Препарат очень сильный. Некоторые умирают и от одной дозы.
— Тогда я прощаюсь до завтра, — проговорил Стоун — У меня много работы.
Сразу было видно, что офицер разочарован. Он надеялся на быстрый успех и попросил аудиенцию у вождя.
Теперь же докладывать нечего. Ситуация крайне неприятная. Его враги в окружении правителя попытаются воспользоваться этой неудачей. И хотя координационный центр тасконцев разгромлен, вопросов осталось еще немало.
Ответы на них наверняка спрятаны в голове Храброва. Кто первым выбьет из шпиона ценную информацию, тот и получит преимущество в закулисной борьбе. Ох уж эти интриги! А не темнит ли Оквил? Нет, вряд ли. Политика женщину не интересует. Ей бы напрямую покопаться в мозгах. Чертова извращенка! И где Великий Координатор только находит таких сумасшедших?
Русич, разумеется, ничего не знал о размышлениях Стила. В этот момент санитары везли Олеся в палату. Заканчивались первые сутки плена. Впрочем, понятие времени для землянина перестало существовать. Минуты тянулись как столетия. Укол в руку, и белый потолок превратился в бесконечность.
Храбров открыл глаза и опять увидел мерзкое чудовище в женском обличье.
— Как спалось? — бесстрастно сказала Нэт.
— Идите к дьяволу! — прошипел русич.
На грубую реплику Олеся аланка отреагировала совершенно спокойно. Ни злости, ни сожаления. В комнате царила обычная рабочая атмосфера. Ученые трудились над решением сложной проблемы.
— По прежнему не хотите говорить? — уточнила Оквил.
— Нет, — произнес землянин.
— Жаль, — врач покачала головой.
В голосе женщины полностью отсутствовали эмоции. Безжалостная, беспощадная холодность. Аланка не испытывала к Храброву личной неприязни. Это ее руинная, повседневная деятельность. Так же ведут себя забойщики на скотобойне и лаборанты с подопытными грызунами. Ни малейшего сострадания. Еще один человек в длинном ряду жертв.
